Мы сделаны из слов - Эльвира Смелик

– Могли бы и домой доехать.

– Не могли, – отрезал Илья. – Мы и так перекатались. Прекрасно же знаешь, что не наша тачка.

– А чья? – тут же полюбопытствовала сестрёнка. – Той тётки?

– Не твоё дело, – опять одёрнул её Илья. – И ты мне зубы не заговаривай. Мы ещё с тобой не закончили.

Хотя, смысл на неё орать, если она перепугалась и сама всё понимает? Но промолчать тоже не получилось.

– Ты каким местом думала? Как вас вообще туда пропустили?

– Ну как-то, – промямлила Люба, – пропустили.

– А если бы что серьёзное случилось? Ты же знаешь, что будет, если насчёт родителей начнут выяснять. Тебя ведь со мной не оставят. Либо отправят к матери, либо…

– Прости. Я… – сестра виновато потупилась. – Я больше не буду.

– Да блин! Детский сад! Лю-ба!

– Ну, Илю-юш, – раскаянно протянула Любка. – Ну я честно, не буду. – Насупилась, сжала губы. – Просто я всё время одна. Тебя дома почти не бывает. Скучно же, – заключила она, вздохнула глубоко, посмотрела исподлобья, виновато, но и с вызовом тоже, пусть и едва заметным, а потом зацепила его под руку, придвинулась поближе, опустила голову, но Илья всё-таки успел разглядеть её довольную улыбку.

Она действительно всё понимала, но, возможно, даже нарочно вляпалась. Чтобы появилась причина позвонить, выдернуть его оттуда, где он мог быть, зная, в таком случае он точно бросит всё и всех и примчится. К ней.

И что ответить? Тоже сказать «прости»?

Родители поженились сразу после школы, не столько по большой любви, сколько, естественно, по залёту. Прожили вместе несколько лет, потом разбежались, но через некоторое время снова сошлись. И, конечно, же мать опять сразу залетела. Словно никогда понятия не имела о существовании такой вещи, как контрацепция. Да самого элементарного – презерватива. Или пыталась таким образом покрепче привязать отца? Но тоже глупость, ведь если один раз не сработало, не сработает и потом. А ещё и дочку, додумалась, назвала Любовью. Словно в насмешку над самой собой.

Второй раз отец свалил уже окончательно, в неизвестном направлении куда-то вдаль, разорвав все связи. Наверное, чтобы защитить себя от очередного искушения и бессмысленного воссоединения. Поначалу мать ничего так, держалась, пока Любка была маленькой, а потом ей словно крышу сорвало. Или скорее, нечто совсем другое, противоположное.

«Всю молодость угрохала на детей, а теперь хочу жить в своё удовольствие. Устроить свою судьбу» – заявила она и старательно устраивала, приводя в дом претендента за претендентом. Не то, чтобы очень часто, но таких, будто выбирала их в питомнике моральных уродов.

Ссоры, скандалы, драки. Сколько раз он мать просил успокоиться уже, даже условия ставил – или они, или все эти её мужики. И если на него матери насрать, пусть хоть о Любке подумает. Та же девчонка, а мало ли что в голову взбредёт какому-нибудь из её приятелей. Но мать словно кайф ловила от шумных разборок. Илья не выдержал и свалил. И Любку с собой прихватил, потому что нечего ей там делать.

Надеялся – идиот! – мать одумается, прибежит за ними, но она даже ни разу не позвонила, не поинтересовалась, как они. Смылись деточки – и ладно, меньше забот. Свобода.

Хорошо, бабуля как раз перебралась в райцентр, в частный дом к новому мужу, и отдала им свою «однушку». Съёмную Илья бы тогда не потянул. Она и деньги пыталась давать. Но – нафиг, не хватало ещё обирать пенсионеров.

Обошёлся собственными силами. Ну да, специфично. Достойный отпрыск своей непутёвой мамаши. Только вот он не приводит домой никого, и сестрёнка не видит всего этого дерьма.

Хотя она уже не настолько маленькая и глупая, чтобы совсем ничего не понимать. Но молчит, даже если о чём-то подозревает, не вякает. Она вообще молодец. Единственная, кто у него есть, кто всегда на его стороне, кто переживает и по-настоящему любит.

Призывный сигнал телефона Вера услышала, можно сказать, чудом. Мобильник лежал в сумке, сумка висела на плече, а сама Вера шагала вверх по лестнице и далеко не в одиночку. На большом перерыве в академии всегда оживлённо и шумно, впрочем, как и в любом другом вузе. Поэтому непонятно, каким образом приглушённые трели прорвались сквозь топот, чужие разговоры и восклицания. И кто был такой терпеливый настолько, что сумел дождаться?

Доставала телефон Вера тоже без лишней спешки, мысленно перебирая варианты. Данка, Рита, кто-то из подруг? Вряд ли родители, потому что у них сейчас, скорее всего, уже ночь, и они предпочитают видеозвонки, а во время занятий такая форма связи не слишком удобна. Или случилось что-то особенное? Вера даже приостановилась, а идущая впереди Алина, не заметив, ускакала вперёд.

Номер абсолютно незнакомый. По крайней мере, не подписанный. И терпение у звонившего, похоже адское, или упрямство, если до сих пор он не сбросил вызов, а по-прежнему с надеждой вслушивался в тягучую песню длинных гудков.

Зашагав дальше, Вера мазнула по экрану, всё так же неторопливо поднесла мобильник к уху.

– Да.

– Это Сергей.

Ну надо же! Не Серёжа, а Сергей.

– Какой?

– Ну ты же поняла.

Конечно, поняла. Не моментально, но дошло довольно быстро. И голос она узнала. Только понять не могла: звонить-то ему зачем? Ей. Абсолютно никаких причин. Вот абсолютно.

– Откуда у тебя мой номер?

Серёжа пару секунд молчал, а потом честно признался:

– Нашёл у Риты в мобильнике.

И ведь ни капли сомнений или смущения в интонациях. Даже не из-за того, что копался в чужом телефоне, а хотя бы потому, что Рита существует. В качестве его девушки, между прочим.

– А она в курсе? – поинтересовалась Вера.

– Нет.

– И как же так?

Опять пауза, смысл которой Вера попыталась разгадать. Впрочем, безуспешно. Она бы предположила, что Серёжа всё-таки смутился, а он, скорее всего, закатывал глаза или устало вздыхал.

– Вер. Да какая разница? Я хочу просто встретиться и поговорить.

– О чём?

Для неё этот вопрос прозвучал бы как намёк на то, что разговаривать не о чем. Она-то вкладывала именно такой смысл. Но Серёжа перевернул всё по-своему.

– То есть, тебе интересно? – поинтересовался воодушевлённо. – Так, может, тогда…

– Нет, – перебила Вера резко.

Вот тут уж без вариантов, и Серёжа прекрасно понял, что сейчас она прервёт соединение, воскликнул торопливо:

– Вер, подожди!

Она подождала, секунду, и отключилась. Да так и стояла, едва отойдя от лестничной площадки, сжимая в руке телефон. Будто ждала, что сейчас Серёжа перезвонит. И не «будто», а, похоже, действительно ждала. И даже загадала, что, если он действительно перезвонит, согласится на встречу. Но телефон молчал, прикидывался мёртвым.