Вторая Советско-финская война, 1941 год - Анатолий Овчинников

колесно-гусеничными, последний вариант БТ-7М на колесах развивал скорость по шоссе 90 км/час (!). Танковые пушки–«сорокапятки» были хороши в начальном периоде войны в бронебойном варианте, а вот фугасный снарядик весил всего 1,4 кг и не мог представлять угрозы для каменно-бетонного дота и даже для хорошего блиндажа. Осколочное воздействие снаряда также было невелико, то есть в фугасном варианте калибр 45 мм ни для обороны особо не подходил, ни для наступления на подготовленную оборону противника [12].

Танки серии БТ, помимо скоростных показателей, обладали в двух последних предвоенных модификациях еще и большим запасом хода – до 900 км на одной заправке (дизельные моторы), – а ведь можно тащить на себе еще и дополнительные канистры с топливом, а то и бочки. 900 км – это расстояние от Ленинграда до Варшавы – это так, на всякий случай. И также, на всякий случай, докладываю о географии местности: да, труднопроходима, особенно для техники и артиллерии, но… от Кандалакши (порт на Белом море) через Алакуртти до границы с Финляндией и оттуда через финские Салла-Рованиеми ведет автодорога до города и порта Кеми на берегу Ботнического залива (а практически параллельно ей и железная дорога – что особенно ценно). То есть, ударив мощным танковым кулаком по подавленной артиллерией трех советских дивизий финской обороне вдоль этой автотрассы, танки БТ в течение каких-то дней (имея обеспечение на флангах стрелковыми дивизиями – а они были) могли «перерезать» Финляндию пополам, заодно перекрыв при этом поставки никеля в Германию из Петсамо. Красивая картинка, а вот в реальной жизни танковой дивизии пришлось заниматься несвойственным ей делом – обороной. Дивизия была растащена по указаниям командующих фронтом и армией на полки, батальоны и даже отдельные танковые взводы, и ее ударная мощь растворилась в решении сиюминутных задач [10]. А жаль, сейчас была бы еще одна советская республика – финская социалистическая (шутка). А с другой стороны, насколько были успешны массированные танковые атаки, состоявшиеся южнее, на Карельском перешейке, в зоне действий 10-го мехкорпуса РККА, мы рассмотрим позднее.

ВВС 7-й армии на пространствах от Полярного круга до Ладожского озера состояли всего лишь из одной смешанной авиадивизии – 55сад – в которой на 22 июня числился только один полк бомбардировщиков – 72 сбап из 34 самолетов. 27 июня в дивизию вошел 155-й истребительный авиаполк (155 иап) в составе 33 самолетов И-16. Итого на пространствах в 400-500 км наши ВВС насчитывали всего 67 боевых самолета [13]. Правда, и со стороны противника авиации здесь было не густо. Точное количество самолетов ВВС Финляндии, летавших в данной зоне неизвестно, но вот, например, на финских аэродромах, с которых они могли бы оперировать в этом районе (это аэродромы Йонсуу – 17 самолетов, Йороинен – 29, Наапаярви – 30) всего базировалось на начало войны 76 самолетов [14].

7.4. Отдельно о ситуации на Карельском перешейке накануне войны.

В полосе ответственности 23-й армии – Карельский перешеек и северная часть Приладожья – из-за особенностей местности все преимущества в ведении наступательных действий были на стороне противника. От границы на юго-восток в сторону Выборга и Ленинграда на Карельском перешейке не существует значительных естественных водных преград в виде системы озер и рек, каналов. За исключением искусственных приграничных укреплений со стороны СССР – «линия Сталина», или же 28 УР (укрепрайон), оборонительной полосы на старой границе (демонтирована) – 22-й УР и остатков «линии Маннергейма», тоже частично разрушенной и демонтированной. Но вот если вести наступательные действия со стороны СССР, то они оказываются возможны только в южной части Финляндии вдоль дорожных систем на Хельсинки-Турку. Дело в том, что сразу от дорожной сети на север вся эта часть Финляндии испещрена действительно «тысячью озер», являющихся почти непреодолимым препятствием для наступающих войск в летнее время. Зимой, естественно, задача хоть немного, но упрощается, что и произошло в феврале-марте 1940 года при прорыве линии Маннергейма частями РККА.

В таком предположении интересен, если не загадочен факт передислокации в первые дни войны 10-го мехкорпуса РККА, изначально размещенного на южном берегу Финского залива (Ораниенбаум-Гатчина) через Ленинград к финской границе под Выборг. Корпус в течение нескольких дней совершал марш своим ходом на расстояние до 200 км. Переход преодолели не все уже порядком изношенные к тому времени боевые машины (дивизия формировалась из танков, прибывших из учебных частей). Так, в 21-й танковой дивизии из 281 танков в поход не смогли выйти почти 50, а доехали до места назначения всего 171 [15]. Потом-то их подобрали, подлатали, но однозначно этот переход не прибавил боевых возможностей мехкорпусу. Напомним, официально Финляндия объявила нам войну только вечером 25 июня, а 22 июня, уже после начала движения колонн 10-го мехкорпуса (а в это время 1-я тд 1-го мехкорпуса уже занимала позиции под Алакуртти) Финляндия заявляет о своем нейтралитете в начавшейся советско-германской войне. Но 10-й мехкорпус уже упорно шел на Выборг, громыхая по улицам Ленинграда и теряя в пути машины и танки. Получается, советское командование предвидело шаткость финского нейтралитета и решило загородить мехкорпусом путь на Ленинград?

Самое удивительное вот что. Финны объявили войну 25 июня, но в решительное наступление перешли только 10 июля, ограничиваясь до той поры боями небольшими силами, в том числе и с частями 10-го мехкорпуса. 6 июля в штаб корпуса приходит приказ командующего фронтом – во исполнение распоряжения начальника Генштаба – о переброске 10-го мехкорпуса на Лужский оборонительный рубеж – это еще 130-150 км на юг от Ленинграда. Правда, на этот раз техника была погружена в эшелоны. При этом корпус был фактически «распилен» пополам: на месте в распоряжении 23-й армии оставалась 198-я моторизованная дивизия (198мд) и пять танковых батальонов – 156 танков. Эти батальоны в ходе начавшихся активных боевых действий, также как и в случае с 1-й тд под Алакуртти, были «растащены» командованием на роты и взводы, и армия лишилась бронированного кулака и на этом участке фронта [15].

Не менее загадочным выглядит перебазирование из-под того же Пскова и также своим ходом, начиная с 22 июня, основной части 1-го мехкорпуса (именно из которого еще 17 июня 1-я тд убыла под Полярный круг), а именно 3-й танковой и 163-й моторизованной дивизий с приданными подразделениями и частями в … район Гатчины [16]. То есть туда, откуда только что (24 июня) убыла в сторону Выборга последняя полуторка 10-го мехкорпуса. Тем временем (24-25 июня) немецкая 4-я танковая группа генерала Гепнера уже подходила к Даугавпилсу и Риге, проезжая практически без препятствий