Аланна. Начало пути - Тамора Пирс

Лекция, которую герцог Гаррет прочел Аланне наутро после ее боя с Ралоном, была долгой и выразительной. Герцог говорил о дворянском долге, о важности поддержания спокойствия на дворцовой земле и о негодяях, которые издеваются над людьми. Он довел до сведения Аланны, что драка на кулаках – занятие недостойное и что этот вид борьбы практикуют либо простолюдины, либо мастера шанг, тогда как она не относится ни к тем, ни к другим. Ей надлежит принести письменные извинения отцу Ралона, и, кроме того, она лишается права покидать пределы дворца в течение двух месяцев.

Аланна слушала, стоя по стойке смирно. Она знала: герцог Гаррет не сердится и на самом деле рад, что она побила Ралона. Конечно, он не может сказать об этом вслух, поскольку Аланна нарушила правила и должна смиренно понести наказание. В том мире, где отныне живет Аланна, правила – превыше всего, и каждой ситуации соответствует свое. Поединки между дворянами в стенах дворца – вне закона, и герцог обязан растолковать это Аланне. В то же время правила, касающиеся оскорблений одного дворянина другим, предписывают защищать достоинство, а стало быть, Аланна не могла не вызвать Ралона на бой, и герцог горд за нее, поскольку она отстояла свою честь.

«Если выучить правила, – думала Аланна, вполуха слушая герцога, – то все довольно просто. Я не злюсь на герцога, потому что он, как и я, вынужден подчиняться правилам. Герцог Гаррет лишь понарошку изображает гнев, и мне это известно. Может, Рыцарский Кодекс не так уж и плох».

На второй день восьмидневного праздника Зимнего солнцестояния король Роальд посвятил Гарри, Алекса, Рауля и еще нескольких четырнадцатилетних пажей в сквайры. Сквайры поступали на службу к рыцарям. Как и раньше, они прислуживали за столом, однако сами теперь принимали пищу в отдельной зале для сквайров. При необходимости, они прислуживали господам и во время пиршеств, после того как пажи уходили на отбой. Аланна помогала друзьям с переездом на новое место – в комнаты по соседству с покоями рыцарей, к которым сквайры были приставлены, – и размышляла о том, какие перемены это событие принесет в ее жизнь.

Что-то менялось, что-то – нет. Свободное время, хоть выдавалось оно и редко, сквайры проводили в компании Джонатана и Аланны, однако на уроках она без них скучала. Рядом не было ни Гарри с его шуточками на уроках этикета, ни Алекса, щелкавшего задачки по арифметике, как орехи.

Как-то раз к ней в комнату зашел принц Джонатан с учебником истории войн под мышкой. Подмигнув, он пообещал Аланне помощь в арифметике, если взамен она будет своими словами рассказывать ему о битвах. Принц признался, что скучные описания в учебнике вызывают у него зевоту, а вот в устах Аланны пересказ звучит гораздо интереснее – он заметил это еще на уроках.

Аланна охотно приняла предложение, и с тех пор они проводили много времени друг у друга, склоняясь над картой или книгой.

В марте внезапно разразилась эпидемия потливой лихорадки. Болезнь не щадила никого: ни горожан, ни дворцовых слуг, ни жрецов, ни саму королеву. Очередной жертвой стал герцог Гаррет, за ним заболел Лорд-Полицмейстер. Сэр Майлз, однако, был здоров.

– В моем организме такое количество вина, что недугу просто нет места, – сказал он Аланне. – Теперь-то ты перестанешь отговаривать меня от выпивки?

Аланна чувствовала себя хорошо, хотя трудиться ей приходилось намного больше. С каждым новым заболевшим слугой на ее плечи ложилось все больше забот. Уроки отменили – почти все наставники свалились с лихорадкой. Аланна стелила постели, мыла посуду, чистила конюшни. С самого рождения ей внушали, что благородный дворянин не должен чураться никакой работы, и теперь теория воплотилась в практику.

Пажи и сквайры, самые молодые и здоровые обитатели замка, – держались до последнего, до той самой поры, когда Темный Бог пришел к воротам дворца, чтобы собрать свою скорбную жатву. В городе, откуда началась эпидемия, умерших было столько, что жрецы вывозили трупы целыми телегами. За неделю Темный Бог забрал троих пажей, пятерых сквайров и Лорда-Гофмейстера. Среди друзей Аланны первым заболел Рауль.

Он встретил ее слабой улыбкой.

– Так глупо себя чувствую – валяюсь тут, когда во дворце столько работы, – признался он, трясясь под толстыми одеялами. – Как твои дела? Как старина Корам?

– У нас обоих все хорошо, – Аланна поплотнее подоткнула уголки одеяла.

– А как Джон?

– Здоров как бык. Много времени проводит с королем.

– Его можно понять. Если будет на то воля Митроса, королева поправится.

Рауль позволил Аланне промокнуть его потный лоб, а потом мягко оттолкнул от себя.

– Иди, иди, покуда не подхватил заразу.

Девочку начала мучить бессонница: в голове постоянно крутилось предостережение Мод о том, что боги накажут ее, если она не будет применять свой Дар для исцеления больных. Тем не менее мысль об использовании чар приводила Аланну в ужас. В окружении Аланны никто не обладал столь сильными магическими способностями, как она и Том. Если во время магического ритуала Дар вырвется из-под контроля, погибнет не только Аланна, но и все, кто окажутся поблизости. Тому нравилась эта его сила, тогда как Аланна сомневалась в своем умении управлять Даром.

За два дня один за другим заболели Гарри, Фрэнсис и Алекс. Хуже всех переносил лихорадку Фрэнсис – уже к вечеру он начал бредить. Придворные лекари разводили руками. Аланна нечаянно услышала, как один из них сказал, что те, у кого болезнь развивается так стремительно, обычно не выживают.

Ходили и более жуткие слухи – будто потливую лихорадку навели колдуны, чтобы высосать из целителей всю магическую силу и сделать их беспомощными.

Сутки спустя, ночью, едва Аланна заснула, ее разбудил Корам. Солдат принес дурные вести: Темный Бог только что забрал Фрэнсиса. Аланна поспешила в храм, посвященный богу смерти. Джонатан уже был там – скорбел над телом товарища. Не желая мешать принцу, Аланна встала на колени в стороне. Зрелище лежащего на алтаре мертвого друга потрясло ее. Примени она свой Дар, Фрэнсис сейчас был бы жив. Ей было мучительно стыдно.

Сэр Майлз опустился на колени подле нее. Судя по растрепанным волосам и бороде, учителя истории тоже подняли с постели.

– Соболезную тебе, Алан, – тихо произнес он. – Я знаю, вы с Фрэнсисом дружили.

Аланна посмотрела на рыцаря. Майлз – ее добрый друг, а еще он взрослый, к нему можно обратиться за советом, и она доверяет его мнению.

– Можно с вами поговорить? – шепнула Аланна ему на ухо. – Снаружи.

Они потихоньку вышли. Майлз присел на скамью у входа в храм.

– Что тебя тревожит? – спросил он, жестом приглашая Аланну сесть рядом.

Она осталась стоять.

– Сэр, если у кого-то есть сила… такая, которую можно применить и во зло, и во благо, должен ли он ее использовать?

Майлз устремил на нее проницательный взгляд.