Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии - Брэдли Фиске

Рано утром следующего дня Тутмос III на сверкающей сплавом золота и серебра колеснице повел свои войска вперед на позицию, на которой его правый фланг располагался на холме к югу-западу от Мегиддо, а левый – к западу от него. Ему противостояли азиаты, выстроившись в линию с северо-запада на юго-восток. Фараон немедленно атаковал их с такой решительностью, что враги дрогнули при первом же натиске и стали спасаться бегством в городе. Тутмос III немедленно начал осаду. Его армия весьма комфортно жила на плодородных полях равнины до тех пор, пока город не сдался, что было вызвано главным образом тем, что сирийцы оказались не готовыми к тому, что для защитников города не будет достаточно продовольствия. Указание на обстоятельства, существовавшие в то время, можно почерпнуть из того факта, что Тутмос III захватил в городе и в округе 924 колесницы, 2238 лошадей (а также 2000 голов крупного и 22 500 голов мелкого скота. – Ред.), 200 комплектов оружия, великолепный шатер царя Кадеша и удивительно большое количество золота, серебра и драгоценных камней.

Будучи хорошим стратегом, Тутмос III не терял времени на ведение дальнейших боевых действий до тех пор, пока приближение засушливого сезона не заставило его возвратиться в Египет. Во время этого похода он захватил три города. Позднее он реорганизовал завоеванную территорию.

Из-за недостаточной военной готовности Египта Тутмос III смог возобновить выполнение своей задачи по подавлению восстания в Сирии только два года спустя. Наконец, он прошел маршем по Северной Палестине и Сирии, прочно установив свою власть в этих регионах. На следующий год он провел такую же военную кампанию и повторил ее еще через год.

Но теперь Тутмосу III стало очевидно, что он не сможет подавить восстание, пока не захватит город Кадеш и территории, расположенные к северу и востоку от него, а этого он не сможет сделать, пока его фланг открыт для непокоренных финикийских городов на побережье Средиземного моря. Поэтому он запланировал серию военных походов и заложил для них основу – создал флот. С помощью нового флота он перевез свою армию по морю для своего пятого похода и двинулся прямо на города, расположенные на северном побережье. Оттуда он перебросил свою армию на юг и захватил могущественный город Арвад. Тем самым он обеспечил себе надежную базу для дальнейших военных действий на побережье, куда легко можно было добраться из Египта по морю. Здесь стратегическая концепция ясна.

Сделав зимой все соответствующие приготовления, Тутмос III выступил в свой шестой военный поход весной, высадил перевезенную по морю армию в Симирре и сразу же направился к Кадешу. Город располагался на западном берегу реки Оронт и был окружен ее водами и водами ее притока на северном конце высокогорной долины, лежавшей между двумя хребтами Ливанских гор. Он был защищен внутренним рвом, который усиливал естественные водные преграды. Это была самая грозная крепость в Сирии, которая господствовала в долине реки Оронт – единственном пути на север в этой части Сирии. Местность и характер естественных и искусственных укреплений показывают, что существовало четкое понимание одного из главных принципов стратегии.

Тутмос III захватил Кадеш после долгой и тяжелой осады и провел остаток сезона и весь следующий сезон, занимаясь покорением окрестных городов не только в глубине материка, но и вдоль побережья. Тутмос III особенно требовал, чтобы население в глубине материка щедро снабжало прибрежные города продовольствием для его следующего военного похода.

Приготовления к следующему походу заняли почти два года, так что он получил возможность его начать только на тридцать третий год своего правления – в 1469 г. до н. э. В ту кампанию Тутмос III повел свои армии на север и восток от Сирии, к реке Евфрат. Там он захватил город Кархемиш, что дало ему возможность сделать то, за что он воевал десять лет, – переправиться через Евфрат и установить пограничный столб на его восточном берегу.

Тутмос III достиг великой цели своей жизни. Он расширил границы своего царства дальше, чем любой из его предшественников, и, естественно, упрочил свою власть на родине, сделал правление более эффективным и поставил свое царство во всех отношениях – военном и экономическом – на более прочную основу. В истории мы постоянно сталкиваемся с таким фактом: по-настоящему компетентный правитель укрепляет свою страну и внешне, и внутренне.

Тутмос III провел в общей сложности семнадцать военных походов, которые он начинал весной и возвращался в столицу в октябре. Сразу же по возвращении из каждого похода он совершал инспекционную поездку по всему Египту, главным образом с целью искоренения коррупции и повышения эффективности работы местной администрации, но также и с целью посмотреть, как продвигается строительство храмов и других построек, которые он либо возводил, либо восстанавливал, либо украшал. В годы его правления военные походы стали проводиться регулярно – как часть заведенного порядка. Как только в Сирии и Палестине прекращались весенние дожди, он грузил свои войска на корабли и отплывал к их берегам.

Последний свой поход – семнадцатый – он осуществил в 1459 (или 1484) г. до н. э., в ходе которого он покарал сирийских правителей, которых подстрекал к бунту царь Кадеша. И хотя Тутмосу III уже было более семидесяти лет, он немедленно сел на корабль и отправился на свою последнюю войну. Его армия высадилась на берег и выступила прямо к городу Кадешу, который Тутмос III сначала окружил, а затем захватил вновь. После этого он прожил еще двенадцать лет, но он настолько подчинил себе все части своего царства, что ему больше не нужно было вести войны. Он умер в 1447 (или 1473) г. до н. э., завоевав репутацию первого стратега в истории человечества, которая – учитывая различия в условиях – с тех времен была ненамного превзойдена каким-либо другим стратегом. По-видимому, он был первым стратегом, который признал и использовал преимущества морских сил.

Стоит заметить, что военные операции, которые проводил Тутмос III, по сути своей были похожи на те, которые мы гипотетически рассматривали в предыдущих главах, когда один агрессивный вождь дикого племени мог вести их против другого племени, чьи деревню, или скот, или другую собственность он принял решение захватить. В обоих случаях мы видим одно и то же агрессивное наступление, то же стремление атаковать слабое место противника, тот же наступательный дух, ту же энергию при доведении победы до конца, то же стремление сделать противника неспособным к оказанию дальнейшего сопротивления, обезопасить любую позицию или собственность, которые были захвачены. На самом деле, если бы Тутмос III действовал только как один человек и его врагом был бы тоже один человек, имевший хижину или какую-то другую вещь, которую хотел бы заполучить фараон, он бы действовал точно так же, хотя его военные действия имели бы меньший размах. Мы можем даже представить себе, что, если бы его враг жил на берегу какого-нибудь водоема, общего для обоих, Тутмос III преодолел бы разделяющее их расстояние на лодке точно так же, как в жизни он преодолевал его с помощью своего флота. Если мы представим себе фильм, снятый о военных походах Тутмоса III или любого другого стратега или вождя, то нетрудно понять, что если изменить масштаб расстояний, а число людей, занятых в военных действиях, изменить в соответствующей пропорции, то фильм в своих основных чертах может отражать почти любую военную кампанию, независимо от того, мала она или велика.