Гугеноты - Владимир Москалев

— Господи Иисусе!.. Ну а дальше?

— Вы еще не узнали, на ком они хотят его женить.

— И на ком же?

— На Марии Стюарт, шотландской королеве, вдове Франциска II. Моей бывшей невестке, кстати.

— Но ведь ей всего около двадцати, а ему уже сорок четыре!

— Возраст не играет роли.

Жанна Д'Альбре опустила глаза и слегка побледнела. Вот как! Вот до чего дошел Антуан в своей ненависти к ней. Он не только перестал обращать на нее внимание как на женщину, но, кажется, свыкся с мыслью, что ее нет вовсе. Это больно ранило ее в самое сердце. Но эта женщина была сильной духом. Подняв голову и сжав кулаки, она спросила, отрешенно глядя на пламя очага:

— К чему же сей замысел?

— К чему бы он ни привел, нам с вами необходимо помешать ему. Думаю, став с помощью своей племянницы родственниками Антуана Бурбонского, Гизы мечтают прибрать к рукам и его владения, и его жену вместе с сыном и их горами.

Екатерина не лицемерила и не лгала. Сейчас ей было важно не то, как воспримет Жанна эту весть, а что посоветует предпринять для срыва плана. Сама она вот уже второй день, с тех пор как узнала новость от своих шпионов, не могла найти этому противодействия.

Теперь они вместе, объединившись и прислушиваясь друг к другу, принялись решать проблему.

— Вернемся к началу нашего разговора, — предложила мадам Екатерина, наклонившись к собеседнице, чтобы иметь возможность говорить тише.

— Вернемся, — кивнула Жанна.

Теперь они говорили вполголоса. Временные распри немедленно забылись. Сейчас это были две заговорщицы, пытавшиеся разгадать чужую игру, заглянув вначале в карты противника.

— Гиз мечтает о престоле. Но его родство с королевским домом еще не доказано, — сказала Екатерина.

— Если оно и существует, то в отдаленном весьма колене, — возразила Жанна.

— Значит, Гизы хотят обойти свою побочную линию и зайти в спину к неприятелю, то есть к Валуа.

— Верно, но что же из этого следует?

— А вот что. Этот маневр они мечтают совершить, приблизившись вплотную к дому Бурбонов и став, таким образом, вашими зятьями.

— То есть к тому дому, который стоит первым на пути к трону.

— Истинно! А как к нему приблизиться, если не путем…

— …родства!

Екатерина приложила палец к губам и склонилась еще ниже к собеседнице:

— Тс-с… Вот мы и разгадали их план. Теперь вам понятно, чего они добиваются?

— О, я, кажется, поняла! От этого брака непременно родится ребенок, и, какого бы полу он ни был, он будет родственником Гизов, их ставленником, через которого они получат французский престол.

— Вот именно, Жанна! Этот ребенок будет нести в себе кровь Бурбонов, а Мария Стюарт — родственница Гизов.

Жанна продолжила свою мысль:

— Если родится мальчик, они тут же посадят его на трон и будут править государством от его имени в качестве регентов…

— А если родится девочка, — закончила за нее Екатерина, — то они подождут рождения следующего ребенка либо подменят дитя на малыша мужского пола, таких случаев в истории немало.

— А как же мой сын, мой Анрио? — испуганно воскликнула Жанна.

— С ним произойдет несчастный случай, будьте уверены; людям, стремящимся к власти, ребенок не помеха. Примеров тому множество. Да, но что будет с моими детьми, у меня ведь их трое, три последних Валуа?

— О мадам, человек, который решится расчистить себе дорогу, срубив одно дерево, срубит еще с десяток, если они будут мешать ему проехать.

— Нам необходимо помешать их планам.

— Что, по-вашему, для этого надо делать?

Вопрос был непростой. Екатерина встала, прошлась по комнате, подошла к окну, устремив взгляд во двор, где играли на заснеженной лужайке дети. Несколько минут она, молча, наблюдала за тем, как Генрих Наваррский, девятилетняя дочь Маргарита, восьмилетний Геркулес — будущий Франциск Алансонский, и одиннадцатилетний Эдуард-Александр — будущий король Генрих III, играли в кольца.

Вдруг она резко обернулась, подошла вплотную к Жанне, взяла ее руки в свои и возбужденно заговорила:

— Вы не желаете терять мужа, я — своих сыновей. И я придумала, как нам поступить.

— Я теряю не только мужа, но и сына.

— Вашему Анри они ничего не сделают, он им не помеха. У них появится свой Бурбон, и он будет законнее вашего. Уж они постараются это доказать, будьте уверены. Путь в Ватикан им не заказан, а с их связями и богатством, которым располагает их семейство, они задобрят не только самого папу, но и весь Рим вместе с его жителями. Единственным препятствием на их пути к трону будет родословная французских королей, вот тут-то они и рассчитывают на этот брачный союз. Но мы вставим им другую шпильку. Не так-то просто будет им уничтожить последних Валуа и первого Бурбона.

— Каков же ваш план?

— Нам необходимо сочетать браком наших детей: вашего Генриха и мою Маргариту.

Жанна не понимала, это было видно по ее лицу. Королева-мать терпеливо объяснила:

— Даже устранив одного за другим моих сыновей, они обойдут вниманием Марго как не представляющую для них никакой угрозы. И это будет их самый главный просчет! Мы выдадим Марго замуж, и ее мужем станет законный французский король. Это будет свадьба Валуа с Бурбонами.

Жанна была потрясена широтой и глубиной замыслов королевы-матери. Она готова была лишиться всех своих сыновей ради одной цели — сохранения французского престола для себя, пусть даже такой дорогой ценой! Да в своем ли уме эта женщина? Вот до чего она не доверяла Гизам, видя в них угрозу государству, предчувствуя с их приходом к власти раздробленность и междоусобные войны. Она, как опытный шахматист, отдавала противнику на съедение несколько сильных фигур, чтобы отвлечь его внимание и нанести меткий и решительный удар, сулящий выигрыш.

Впрочем, немного погодя Екатерина, мило улыбаясь, прибавила:

— Но это самый крайний случай, разумеется. А до тех пор мы подумаем вместе, как расстроить свадьбу, в результате которой ваш муж станет родственником Гизов.

— И я уверена, мы придумаем что-нибудь стоящее, — заверила ее Жанна. — И потом, я еще жива и не собираюсь давать развода Антуану.

— Вот и отлично. Вы не торопитесь вернуться в Беарн? Тогда поживите у меня. Нам с вами есть о чем поговорить. А сейчас… хотите отдохнуть? Я тоже. Пойдемте вниз, посмотрим, как развлекаются наши дети.

В одном из кабинетов Лувра за столом, покрытым красным сукном, сидела королева-мать Екатерина Медичи, по левую руку от нее — ее приемная дочь Диана Французская. Екатерина, — в своих обычных черных одеяниях с гофрированным воротником вокруг шеи, Диана — во всем белом. Резкий контраст, хотя и не слишком велика разница в годах: сорок три года и двадцать четыре.