Сестры лжи - К. Л. Тейлор

– И ошейнички для твоего приюта! А еще вы сможете их там продавать, чтобы набрать денег для…

– Для кровати! – говорит Уилл, не переставая улыбаться. – Ну, всё, на Джейн посмотрела, предлогов отвиливать больше не осталось, пора баиньки.

У Хлои поникают плечи.

– Да, но…

– Мы можем обсудить все твои идеи на выходных. – Я оглядываюсь на Уилла, и он одобрительно кивает. – Мало того, если хочешь, съездим прямо в наш «Гринфилдс». Я устрою тебе персональную экскурсию как особо важной персоне.

– Не может быть! – Хлоя отшвыривает дощечку и мчится ко мне. Обхватив за талию, она от избытка чувств трется лицом о мой живот.

Я кладу руку на ее шелковистые светло-каштановые волосы.

– Ах ты, везучая хитрюшка, – качает головой Уилл. – Там далеко не каждому разрешают ходить по территории.

– Да-да, и к собакам мы не попадем, – добавляю я. – Они очень нервничают, когда видят незнакомцев.

– Ничего, – вскидывает Хлоя лицо. – Я как раз хотела бы посмотреть на кошечек и… и мышей. И еще на хорьков. И на ругательного попугая тоже.

– На какого-какого попугая? – Уилл широко распахивает глаза в притворном ужасе, и девочка хихикает. – Будем считать, я этого не слышал. Ну, всё, пора зубки чистить.

– Спокойной ночи, Джейн. – Хлоя обнимает меня еще раз, проскакивает мимо отца и топает по лестнице наверх, с одной ступеньки на третью.

Мы с Уиллом обмениваемся улыбками, и он ладонью гладит мне щеку.

– Спасибо тебе. Смотри, сколько радости доставила.

Я пожимаю плечами.

– Да ну, всего-то…

– И тем не менее.

Его глаза задерживаются на моих, во взгляде я ловлю непростую игру чувств. Мы уже на третьем свидании договорились, что не хотим спутывать друг друга по рукам и ногам, так что до сих пор мы считаемся как бы очень близкими друзьями, пусть даже Уилл и настоял на моем знакомстве с Хлоей недели три тому назад. Мы «случайно» пересеклись, когда они кормили уток в поселковом пруду, и он представил меня такими словами: «Это Джейн, моя хорошая знакомая». Хлоя без расспросов приняла меня в свой круг, а узнав, чем именно я занимаюсь, широко распахнула глаза. И с тех пор пристает к отцу – мол, хочу почаще видеть Джейн.

Тут у меня в груди шевельнулась тревога. Зря я наобещала ребенку про ближайшие выходные: ведь мне предстоит сообщить Уиллу, что я врала ему с первой же минуты нашего знакомства. Хлоя меня увлекла своим детским восторгом, я и позабыла, что ничего из этого не является подлинным на все сто процентов.

– Пойду вино открою, – касаюсь я его руки и отвожу взгляд, одновременно отшагивая в сторону. – Поцелуй Хлою за меня.

Он разворачивается и топает по лестнице, преодолевая по две ступеньки зараз, после чего исчезает за дверью ванной комнаты.

* * *

На кухне много прохладнее, чем в остальной части дома. О кулинарном мастерстве Уилла наглядно свидетельствуют шкафчики, заставленные всевозможными специями, не говоря уже о внушительной коллекции зачитанных и заляпанных соусами рецептурных сборников. Винная стойка слева от плиты полна бутылок с красным, белым и розовым винами; есть даже два полуторалитровых «магнума» с шампанским, а полка над «елочкой» для кружек ломится от шоколадок и конфетных наборов: не иначе, склад подарков, полученных из рук благодарных родителей.

Я копаюсь в ящике для столовых приборов, пока на глаза не попадается штопор. Еще движение – и пробка сдается. Я не жду, пока вино «подышит», а сразу разливаю красное по двум самым большим бокалам, которые удалось отыскать в буфете, после чего отпиваю из одного добрую половину. Долив его обратно, под детскую беготню над головой возвращаюсь в гостиную, где выключаю телевизор, убираю разбросанные цветные резинки по их ящичкам, затем сажусь на кушетку и от нечего делать беру в руки айпэд Уилла.

Мазнув по экрану пальцем слева направо, я снимаю блокировку и задумываюсь. Сообщение для Ал я посылала в семь. Интересно, она успела его прочесть? Если она столь же привязана к «Фейсбуку», как и половина наших сверстниц, то наверняка зашла на свою страничку прямо с работы, едва пискнул ее смартфон, уведомляя о новой весточке. Могла даже ответить…

Под смех Уилла и вторящий ему детский голосок я логинюсь через свой фейсбучный аккаунт.

Иконка сообщений наверху экрана по-прежнему синяя. Ноль новых писем, в том числе от Ал. Поди, даже не прочитала. Только я собралась было выйти, как обратила внимание, что в браузере открыта еще одна вкладка. Уилл, оказывается, до меня читал какой-то таблоид, хотя сам их ругает на чем свет стоит. Я касаюсь ярлычка.

Один лишь заголовок занимает не меньше трети экрана.

Я прекращаю читать. Потому что уже знаю, что идет там дальше. Это то самое интервью, которое Ал продала газетчикам; оно же причина нашей размолвки, затянувшейся на четыре с половиной года.

Почему Уилл этим заинтересовался? Чем и как заметка могла напомнить ему обо мне? Да ничем. Хотя…

Я лезу в задний карман, но давешнего письма там нет. Оно до сих пор лежит в моих рабочих штанах, на полу ванной комнаты, то есть там, где я разделась, прежде чем лезть под душ. А вдруг та личность, что послала мне письмо, вышла на Уилла с заявлением, мол, Джейн вовсе не та, за кого себя выдает? Ага… И это как раз объяснило бы, почему он не перезванивал битых два часа: сидел, надо думать, в Интернете, копал материал…

Над головой скрипит половица.

Если только за всем этим не стоит он сам…

Я беру одну из школьных тетрадок, что разбросаны на кофейном столике, и пролистываю страницы. На одной из них карандашом изображено некое растеньице, чьи разнообразные части – стебель, листья, лепестки и прочее – снабжены поясняющими подписями, сделанными детской рукой. Под рисунком синей пастой выведено: «Отличная работа, на пять с плюсом!»

Буквы уверенные, аккуратные, не слишком крупные.

Я хватаю свою сумку-«почтальонку», сую в нее тетрадку и ныряю в коридор.

– Уилл, прости! – кричу я снизу вверх, встав у лестницы. – Срочно вызвали на работу! Какое-то ЧП!

– Погоди, Джейн! – отзывается он. – Дай мне еще пару мину…

Но за моей спиной уже щелкает дверной замок, отсекая его слова.