Любовники чертовой бабушки - Людмила Милевская

Зал — это настоящий шедевр моего третьего мужа. Он былдиректор завода, но голова и руки у него находились на месте. Причем делать онумел своими руками много чего не только в постели. Зал — это резьба по липе изеркала, зал — это мозаичные полы каких-то невиданных пород дерева ихрустальный потолок с диковинной подсветкой…

Два года я была замужем за директором завода, и ровностолько он не вылезал из этого чертового зала. Все свободное время он проводилза работой во имя зала и для него. Я страдала, мучилась до тех пор, пока невстретила своего четвертого мужа. После этого неожиданно состоялся развод.Директор завода покидал мою квартиру с единственным сожалением — не успелбедняга доделать двустворчатые двери в так полюбившемся ему зале. Я, хоть убейменя, до сих пор понять не могу, что же он там недоделал. Однако директорзавода время от времени звонит мне и справляется, доделал ли кто эти дурацкиедвери. Я говорю: «Нет, стоят недоделанные». А сама смотрю на двери и думаю:«Двери как двери, широкие, красивые, с матовыми стеклами. И не надо их никомудоделывать».

Мозаичные полы я протираю с особой осторожностью, любуясь ихкрасотой. Зал вообще только для того, чтобы любоваться. Приду, полюбуюсь,протру полы, смахну пыль и закрываю двустворчатые двери. На душе покой, словнов церковь сходила.

Простите, я снова вру. Вру безбожно. Зал как зал, и третиймуж был совсем не директор. Гануся меня за вранье постоянно ругает, но как жить,если совсем не мечтать? От той жизни, которой живу, можно только одно:удавиться. А так, немного приврешь одному, другому, и сама поверишь, что всетак и есть. Ну почему так трудно живется нам, женщинам?

Проходя с этой мыслью мимо столика, я заметила пепельницу.

«Все же вовремя я развелась с неряхой последним мужем. Нокогда он успел побывать здесь с пепельницей? Я давно знала, что онпристрастился курить в святая святых, но вчера с него глаз не спускала. И всеже как-то он умудрился. Наверное, после прощания, когда я отправилась в душ.Да, он неряха! Вот что там валяется за креслом в углу? Что за мусор? И ктопридвинул кресло вплотную к дивану, как в мебельном магазине?»

Я энергично отодвинула кресло и.., тут же осела на пол. Житьопять не хотелось. Мой труп, в совершенно безвкусной кофте и абсолютнокошмарной юбке, задрав ноги (ужасная поза!), обутые в старушечьи туфли,преспокойно лежал на диване. Я не успела прийти в себя, как раздалось подрядтри звонка.

"Черт возьми! Соседка! Пришла за своей кофемолкой. Ну почемубы мне вовремя не вернуть? Когда? Я же таскаюсь с трупом! Что делать? Неоткрывать!

Как же, она услышала запах кофе. Интересно, какой садиствентканалы придумал? Она вредная, не уйдет, будет трезвонить до посинения. Надооткрыть, но что делать с трупом? Вдруг она вздумает в зал заглянуть? Этасоседка любит везде сунуть нос. Дернул меня черт взять вчера у нее кофемолку.Дорого придется за это платить: она сплетница и теперь не отвяжется. И радикого я буду страдать? Ради подлого мужа! Ведь это ему приспичило выпитьхорошего кофе!"

Все эти мысли в одно мгновение пронеслись в моей голове.Молнией я вылетела в кухню и вернулась в зал уже с сигаретами. Труп я оставилана диване, лишь придала ему приличную позу. Зажгла сигарету, жадно затянулась ивоткнула ее между одеревеневшими пальцами покойной. (Бог мой, что я мелю?!Какой там покойной?! Ей-то как раз покоя и нет, как и мне!) Я придвинула к краюстола пепельницу бывшего мужа и врубила магнитофон на полную мощность.Получилось очень правдоподобно: девушка полулежит на диване, курит и, закрывглаза, наслаждается музыкой.

Лишь после этого под громкие звуки «Та-ган-ка…» я пошлаудовлетворять любопытство соседки. Двери в зал нарочно оставила нараспашку,мол, бояться мне нечего.

Соседка так заждалась, что я с трудом оторвала ее от кнопкизвонка и сразу потащила на кухню.

По пути она заглянула в зал и вежливо поздоровалась струпом.

— Спасибо большое, — сказала я, вручая ей кофемолку.

— Может, она вам еще нужна? — проявила любезность соседка.

Я поспешно воскликнула:

— Нет, нет, спасибо, муж уже починил мою. При слове «муж»брови соседки без труда пересекли узкий лоб и переместились к телячьей челке.

Нет, таких женщин надо заживо хоронить! Сама никогда неимела настоящего мужа, но зато болезненно интересуется нашими!

— Я слышала, Музочка, вы развелись, — процедила она созлорадной улыбкой.

— Такое со мной иногда случается, — беспечно бросила я, всемсвоим видом давая понять, что занята.

Из зала уже доносилась оптимистичная «Багама мама».

— Вам несладко придется без мужа, — взялась мне притворносочувствовать добрячка соседка.

Она явно была расположена к беседе. Это совсем не входило вмои планы.

— Сейчас, дорогая, приду, только сварю нам по чашечке кофе,— крикнула я в зал курящему трупу, после чего бодро просветила соседку:

— Больше переживаю, как мужу придется. Ведь мужчиныбеспомощны.

— А мне он казался самостоятельным, — вставила новую шпилькусоседка.

— Особенно его самостоятельность была заметна у двери лифта,ведь там вы встречались изредка, — ответила я.

Залихватски засыпав кофе в свою неисправную кофемолку, ясвирепо нажала на кнопку. Грохот поднялся такой, что заглушил забойную «Багамумаму».

Соседка упрямо пыталась со мной говорить, но я улыбалась,пожимая плечами.

Потом я выключила кофемолку, повернулась к соседке спиной ипринялась варить кофе: себе и трупу. Моя спина была красноречива: хватайкофемолку и уматывай, пока ветер в спину.

Из зала уже доносилось более русское «Жениха хотела, вот изалетела, ла-лала-лала».

Под эти шаловливые звуки соседка и удалилась, оскорбленнобросив моей спине: «Не буду мешать», — и вежливо попрощавшись с трупом.

Я крикнула вслед:

— Простите, не провожаю, боюсь, убежит мой кофе.

— Я дорогу найду, — пробубнила соседка и хлопнула дверью.

Проследив за шапочкой пены, я быстро выключила газ и разлилакофе по чашкам.

Поставив их на поднос, механически направилась в зал, но,увидев лежащий на диване труп с потухшей в руке сигаретой, выругалась ивернулась с подносом на кухню.

«Точно чокнулась, трупам кофе в постель подаю!»

Подзалетевшая девица закончилась и грянула снова «Багама».Муж любимые песни записывал одну за другой по кругу — все три.

Я решительно направилась в зал, но дверь прихожей медленноначала открываться.