Звериный профиль - Анна Дубчак

Но что теперь об этом думать, когда она осталась совсем одна? Поехать к Тоне в деревню и поделиться с ней своим горем? Рассказать, как она убила молодую беременную женщину, и попросить у нее совета? То есть загрузить ее, и без того замороченную нуждой и отчаянием, своей проблемой? А что, если просто поехать к ней в гости, привезти денег и ничего не рассказывать, а просто посидеть рядом с подругой обнявшись, послушать про ее жизнь и, быть может, дать совет? Тоня… Она умная. Она сразу поймет, что Зоя приехала не просто так. Почувствует, что что-то случилось. Станет выпытывать, и Зоя, не выдержав, раскроет перед ней душу, все расскажет. И они вместе будут думать, как выкрутиться из этого положения, что предпринять, чтобы она не села в тюрьму.

Зоя так хорошо себе это представила, что даже почувствовала слабый запах керосина и яблок – так всегда пахло в сенях дома матери Антонины, Веры Сергеевны.

Поборов в себе искушение признаться во всем и Виктору, она весь остаток вечера провела в своей спальне, глядя какой-то детективный сериал – ей нужно было просто убить время.

По звукам, доносящимся из глубины квартиры, Зоя знала, что Виктор поужинал, вымыл посуду и отправился к себе спать. И когда она услышала его храп, поняла, что осталось лишь дождаться полуночи, чтобы начать действовать.

Она была одна, совсем одна. И ей предстояло сделать невозможное! Подъехать к поликлинике, оставив машину в арке между домами, где ее никто не увидит, спуститься в подвал, вернее, в то место под лестницей, где под кусками картона лежал труп, подложить под тело простыню, обвязать труп веревкой и всю эту тяжелую конструкцию вытащить на поверхность, после чего уложить в багажник машины. После этого ей надо будет щеткой для обуви замести свои следы под лестницей, на ступенях, на пути от лестницы до машины, чтобы не осталось отпечатков ее кроссовок. Потом, доставив труп по адресу, точно так же нужно будет уничтожить следы своих кроссовок возле ворот дома Демина, но это позже, после того как она зальет водой следы протекторов своей машины. Ах да, не забыть взять пятилитровую бутыль с водой!

Сколько же шума производит работающий мотор машины глубокой ночью! Кажется, сейчас разбудит всех жителей дома! Не просто работает, а ревет как зверь!!!

В легкой куртке, одетая по-спортивному, чтобы удобно было двигаться, нацепив на лицо медицинскую маску, Зоя, выйдя из машины, едва доплелась до лестницы подвала, словно к каждой ее ноге было привязано по кирпичу. А еще ее тошнило. Ох, если бы там, внизу, в этой жуткой черноте, ничего, кроме картонок, не оказалось. Это означало бы, что ее жертва еще жива!

Но, едва мазнув желтым лучом фонарика по заснеженным ступеням и дну спуска, Зоя поняла, что чуда не произошло – там зиял нетронутый пухлый сугроб. Да, обычно зияет яма, пропасть, чернота, но здесь зиял этот пугающе большой белый сугроб! Хотя, нет, зиял, конечно, сам спуск, ведущий в преисподнюю. Раскрытой пастью зияла ее погубленная судьба!

И чего она прицепилась к этому слову? Оно, слово, прилипло к зубам, языку, сознанию. Так, шепча, как заклинание «зиял, зияла, зиял, зияла…», Зоя медленно, боясь оглянуться, спускалась по ступеням вниз. Затем, добравшись до площадки, ногой подвинула слегка затвердевший снежный наст верхушки сугроба, и он, отъехав, рассыпался, обнажив влажные, прилипшие друг к другу картонки. И откуда они только взялись, эти картонки? Разорванные коробки, какие встретишь на задах магазинов. Господи, ну зачем ей думать еще и о них?!

Она опустилась на корточки и приподняла один слой заледеневшего картона. Вот оно, серое пальто. Все. Она убедилась в том, что труп на месте, теперь ей медлить нельзя. Она все сто раз просчитала, продумала. И здесь уже как повезет. Если ее никто не увидит сейчас, значит, она спасена. И никто и никогда не свяжет смерть этой девицы с ней, с Зоей.

Сжав зубы, она руками в кожаных перчатках раскидала картонки и увидела во всей своей неотвратимости тело. Девушка лежала лицом вниз, и это было уже подарком – все-таки не так страшно.

Зоя достала из пакета банную простыню бледно-розового цвета, подсунула ее под труп, обмотала его и обвязала крепко веревкой. Черный берет, выглядывающий из огромного розового свертка, и не думал сваливаться с головы. Плотно сидел. Вот и хорошо.

Вот и все. Теперь оставалось только ухватиться крепко за веревочный жгут в области сапог, и тянуть вверх.

Она вытаскивала труп рывками, останавливаясь и переводя дух. Казалось, она никогда не поднимет его наверх, словно, подтянув на одну ступеньку, он опускался на две. Но это было не так. Просто у нее было слишком мало сил.

И вот когда тяжелый розовый кокон оказался наверху, она, вдруг почувствовав прилив этих самых сил, поволокла его к машине. Открыла багажник, наклонилась и, чувствуя острую боль внизу живота, приподняла свою чудовищную ношу, еще усилие, еще одно – и труп оказался в багажнике. Но так неудачно лег! Хорошо, что тело было скрюченным (так не хотелось думать о том, что, упав, девушка еще какое-то время была жива и, страдая от боли, скрючилась, согнув и подтянув колени к груди). А ведь планируя перевозку, Зоя ни разу не подумала о том, что тело могло быть прямым и не поместиться в багажник! И что бы она тогда делала? Пыталась бы засунуть его на заднее сиденье машины, предварительно опустив спинки?

Сейчас же тело лежало таким образом, что пришлось его буквально впихивать, вталкивать в глубину багажника. И как же долго все это продолжалось! Потом оказалось, что крышка багажника не закрывается. Она так много раз пыталась ее закрыть и производила при этом такие жуткие звуки, что их наверняка кто-то слышал! Когда же наконец ей удалось ее захлопнуть, она, обессилев, опустилась на колени. Здесь, в арке, ее никто не видит. Но кто-то, мучась бессонницей в этом огромном многоквартирном доме, запросто мог увидеть, как она вытаскивает тело из подвала – уличный фонарь светил предательски ярко. Но не факт, что за маской могли бы рассмотреть ее лицо. Маска! Вот что мешало ей дышать! Она сорвала ее, вдохнула ледяной воздух, затем медленно встала, подошла к дверце, открыла ее и села наконец за руль. Так уж вышло, что подчистить следы возле машины у нее уже нет сил. Да и вообще, утром под этой аркой пройдет в поликлинику столько народу, что ее следы затопчут. Главное, она замела путь от лестницы до арки.

Поездка до Бересты показалась Зое долгим сном. Она старалась ехать медленно, не нарушая правила дорожного движения, и находилась в таком напряжении от страха быть остановленной на дороге каким-нибудь скучающим инспектором, что пот катился по ее лицу градом.

Почему, почему она сразу не вызвала полицию и не рассказала все как есть? Они бы разобрались и поняли, что она ни в чем не виновата, произошел несчастный случай, она убила эту девушку по неосторожности. А теперь, если труп найдут и выйдут на Зою, первое, о чем ее спросят, когда она расскажет всю правду, а была ли она уверена в том, что эта девушка, упав, сразу же умерла? Конечно, она скажет, что та не дышала. Но экспертиза-то может показать обратное, что Ирина эта какое-то время была живая. Может, поэтому она так и скрючилась, что пыталась двигаться. Может, и стонала от боли, да только ее никто не услышал.