На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века - Елена Александровна Будилова

личность рассматривалась как биосоциальное явление, а истоки социальности относились к биологическим потребностям низших животных. «Биологически социальная жизнь начинается с агломерации низших животных и кончается социальными группами в жизни человека» (Бехтерев, 1905, с. 285). Бехтерев полагал, что признание биосоциальности личности решает вопрос о взаимоотношении биологического и социального и позволяет понимать общественные явления как коллективные рефлексы.

Вторая часть «Коллективной рефлексологии» была посвящена общим законам жизни. Здесь в наибольшей степени проявился механицизм, свойственный мировоззрению Бехтерева. Его представление о единстве мира толкало на поиск единых законов, действующих в неорганическом, органическом и надорганическом мире. Однако поиск этот, не совмещаясь с представлениями о разных уровнях закономерностей, свойственных жизни человека, оказался скованным механистическими установками. Бехтерев пытался объяснить явления социальной психологии физическими законами путем их универсализации. Таких законов, взятых из физики и других естественных наук и применимых в коллективной рефлексологии, он насчитывал более двадцати, в их числе закон сохранения энергии, законы тяготения, инерции, энтропии и др. Подобный подход к явлениям общественной жизни немедленно обнаруживал свою несостоятельность, не давал возможности подойти к закономерностям общественного развития, поскольку эти закономерности имеют качественное отличие от форм движения неорганического мира. Уподобляя высшие формы движения материи низшим, Бехтерев делал ошибочные механистические заключения. Так, выделяя идею преемственности культуры, наследования поколениями духовных богатств прошлого, он усматривал причину этого в действии закона сохранения энергии. Конечно, такое объяснение ни в какой мере не раскрывало эту особенность развития человеческого общества. Приложение закона тяготения к собирательной личности Бехтерев характеризовал тем, что и в социальной жизни мы встречаемся с особыми центрами тяготения — промышленными, научными и т. д. Такое же порою абсурдное уподобление совершается им и по отношению к другим законам, которые он прилагал к социально-психологическим, экономическим и политическим явлениям. В одной из статей, опубликованных одновременно с «Коллективной рефлексологией», Бехтерев пишет о законе ритма или периодичности и уподобляет вращение Земли вокруг Солнца и своей оси, колебания маятника и колебания боевого настроения солдат на войне (Бехтерев, 1921а).

Воззрения Бехтерева и взгляды Троицкого, их цели в построении психологической науки в целом и их отношение к социальнопсихологическим проблемам в частности были противоположны, и тем не менее и тот, и другой находились в плену у интроспективной концепции сознания, которая рождала их заблуждения. И если для Троицкого психическое могло быть изучаемо только в пределах самого сознания и социально-психологические явления становились предметом исследования лишь после того, как они отрывались от деятельности человека, то для Бехтерева явления сознания оказывались не подлежащими изучению, а изучаемое поведение было оторвано от сознания. И тот, и другой принимали постулат об изучении непосредственно данных явлений. Для Троицкого это представлялось возможным только при субъективном методе изучения непосредственной данности явлений сознания. Для Бехтерева это означало изучение объективным методом внешних двигательных реакций человека на внешние раздражители, изучение деятельности человека, его поведения вне связи с психическими процессами. Отношение психических явлений к рефлекторным процессам понималось как отношение соответствия, параллельности.

Здесь речь идет о проблемах социальной психологии. Но они отражали в теоретических установках двух противоположных концепций — интроспективной и поведенческой — методологические трудности психологической науки, выразившиеся в противостоянии психологии сознания и психологии поведения.

Позже, в годы становления советской психологии, когда обсуждению подвергся кризис в мировой психологической науке, выразившийся в столкновении интроспекционизма и поведенчества, с позиций марксизма был дан критический анализ этого кризиса и определен единственно возможный выход из него путем выяснения связи сознания с деятельностью, доказательства объективной опосредованности сознания, обоснования принципа объективного изучения психики через деятельность.

Из многочисленных учеников В. М. Бехтерева проблемами социальной психологии занимались Г. Е. Шумков, В. Я. Анфимов и А. Ф. Лазурский. Первые изучали военную психологию и в ее контексте исследовали социально-психологические проблемы. (О Г. Е. Шумкове и В. Я. Анфимове будет сказано в главе 3, посвященной социально-психологическим проблемам в военной психологии.) Главной темой работ А. Ф. Лазурского была психология личности. Ее он относил к индивидуальной психологии, или науке о характерах, которую вместе с рядом других психологических дисциплин, занимающихся частными вопросами, называл «промежуточной психологией», поскольку основными психологическими дисциплинами считал общую психологию и социальную психологию. Лазурский пояснял, что науки, относящиеся к «промежуточной психологии», «должны будут занимать среднее положение между психологией, посвященной разработке основных проблем, с одной стороны, и психологией народов, социальных групп, толпы и т. п. — с другой» (Лазурский, 1908, с. 8). Подробная разработка отдельных вопросов психической жизни, полагал Лазурский, поведет не к непосредственному решению основных проблем, т. е. проблем общей психологии и социальной психологии, а к предварительному созданию нескольких новых дисциплин, собирающих практический материал и первично его обобщающих для основных дисциплин. «Не следует обольщать себя надеждой, что из мелких фактов сразу вырастут крупные теории», — продолжал он (там же).

Плодом научной деятельности Лазурского был ряд трудов, в которых он изложил и обобщил факты, собранные им самим и его сотрудниками. Эти труды должны были служить и общей, и социальной психологии. Широкую известность получили такие работы Лазурского, как «Очерк науки о характерах» (1906), «Школьные характеристики» (1913), «Классификация личностей» (1922). Проблеме личности и поискам новых методов экспериментального ее исследования были посвящены доклады и речи Лазурского на дореволюционных съездах по педагогической психологии и экспериментальной педагогике.

Лазурский, как и Бехтерев, считал, что только объективный метод позволит создать теорию, которая придет на смену интроспективной психологии. Ему принадлежит заслуга создания метода, который вошел в практику под названием естественного эксперимента. Естественный эксперимент отвечал требованиям объективности, что для Лазурского было главным критерием научного экспериментального метода. По замыслу автора, естественный эксперимент должен был совмещать эксперимент с естественностью условий протекания психических процессов (Лазурский, 1911, 1918). Лазурский изучал ребенка, школьника и взрослого в связи с их деятельностью: ребенка в игре, школьника в учении и игре, взрослого в труде и общественной деятельности. Так он собирал материал для школьных характеристик и для составленной им классификации личностей.

И при проведении естественных экспериментов, и при обследованиях, проводившихся по составленным им обширным программам, Лазурский уделял внимание социально-психологической характеристике личности. В программы входил раздел «Чувства по отношению к другим людям», который включал родственные привязанности, чувство симпатии, общественные чувства, отношение к родителям, своей семье, детям, виды симпатий, любовь, способность к дружбе, чувство уважения, отношение к старшим и начальству, отношение к слабым (к старикам, больным), сострадательность и другие общественные чувства. Особо выделялась характеристика общественной направленности деятельности. В личности Лазурский различал представление о своем Я и чувство своего Я. Представление о своем Я включает физическую, социальную и духовную стороны личности. Социальная личность — это моя репутация, мнение обо мне других людей, добрая или худая слава, честь имени и другие социальные черты личности. Объединяясь,