Я русский - Дмитрий Лекух

Потом положил котяре сухого корма, бросил в другую мисочку свежего мяса, домработницей по моей просьбе предусмотрительно нарезанного.

Налил воды, поменял в лотках наполнитель.

Он все это время за мной ходил.

Кот, в смысле.

Арамис.

Инспектировал, все ли правильно непутевый хозяин делает.

Строгий парень.

Потом я постелил себе постель, разделся, подумал: хорошо, что успел принять душ сразу, как приехал.

Иначе немытым бы отрубился.

И – рухнул в черную яму, на краях которой уже брезжили яркие, цветные, смешанные со снами воспоминания.

Почувствовал устраивающегося поудобнее у меня под мышкой кота и – уснул.

Что мне снилось в ту ночь, я так потом, к сожалению, и не смог вспомнить.

Но что-то весьма радостное, это точно.

И – немного тревожное…

Неделя прошла в лютой суете.

Ну, как неделя…

С понедельника по четверг.

Ага.

Пятница не считается.

В четверг у меня был дедлайн номера, а мое «мясо» рубилось в Луже за путевку в весеннюю стадию Кубка УЕФА с заезжим швейцарским «Цюрихом».

Если б я не попал на эту игру – никогда б себе этого не простил.

Особенно – после Праги.

Но номер я должен был сдавать как раз в день игры.

Цирк, короче.

Клоунада.

Просто обхохочешься.

Вы вообще представляете себе, что такое выпускающий редактор за пару часов до дедлайна?

Это, блин, смотритель борделя во время пожара с наводнением одновременно.

Особенно если этот редактор еще сравнительно молод, не так давно пришел из другого коллектива и не склонен к панибратству с местными капризными «звездами».

У меня в ежедневке таких было – как зелени на рынке.

Пучок за пятачок.

Думаете, я за ними бегать буду?!

«Ах, миленький, ах, хорошенький, ах, пожалуйста, материальчик…»

Ага.

Хочешь – работай.

Не хочешь – проваливай.

Они и проваливали.

Вот только не в тот пешеходно-эротический тур, куда я им дорогу указывал.

А прямиком в кабинет главного редактора.

Или, того хуже, в берлогу кого-нибудь из акционеров данного богоугодного заведения.

Уроды, блин.

А мне потом, вместо того чтобы работать, приходилось часами выслушивать, что «надо быть потактичнее».

Потактичнее, ага.

Уже разбежался.

Впереди собственного визга.

Тьфу…

Какая тут может быть тактичность, на хрен, если у меня дедлайн, а эта сволочь, задумчиво почесывая у себя в жопе, заходит «посоветоваться» насчет материала, который три часа назад в готовом виде у меня на столе лежать должен?!

Приходилось психовать.

Громко.

Акцентированно.

Пепельницами швыряться.

Руководство вроде бы понимало.

Морщилось, но поддерживало.

Как могло, разумеется.

Но все равно времени и нервов это отнимало столько, что было уже не до чего. Кроме футбола и моей пражской девочки Златы, разумеется.

Каждый божий день с ней по несколько раз созванивались, и от этого увлекательного процесса меня не могли отвлечь никакие дедлайны.

А как вы хотели?!

Это моя жизнь, и она у меня – одна.

А как ее надо прожить, еще классик советской революционной литературы когда-то очень здорово сказал.

Так что идите в жопу, у меня любовь…

…Хотя сдачу номера в срок никакая любовь отменить, к сожалению, не в силах.

Поэтому приходилось отвлекаться на насущное.

Номер я все-таки сдал.

В срок.

В четверг.

Так что мог собой гордиться.

И даже успел в Лужники, где мой «Спартак» весь первый тайм возил говно по поляне.

Во втором, правда, проснулись.

Или тренер в раздевалке им напихал, что вероятнее.

Но – забегали.

И незаменимый Егор Титов положил-таки свою дежурную банку, открыв команде дверь в весеннюю стадию еврокубков.

Пока у нас есть Егор Ильич – у нас есть «Спартак».

Ура, блин, товарищи.

Здорово, конечно.

Но что-то надрывное, неправильное в игре «Спартака» нас с парнями по-прежнему настораживало.

И ведь не поймешь, что именно.

Но…

Но сквозь пелену побед смотрело на нас безжалостными рыбьими глазами какое-то безнадежное, скользкое общеклубное лузерство.

Ладно.

Вот проведет свою первую полноценную предсезонку Стас Черчесов, новый тренер, отличный вратарь в прошлом, – тогда и будем посмотреть.

А пока потерпим.

И – порадуемся.

Хоть и вымученной, но такой важной победе…

…После матча заехали в наш паб, на Сухарь, промочить горло пинтой-другой «Гиннеса».

Требовалось, если честно.

Неделя выдалось такой, что и слону бы мало не показалось.

Да и игра любимого клуба, мягко говоря, не порадовала.

Не вдохновила.

Хотя – счет на табло.

Победили, в принципе.

Чего, спрашивается, жаловаться?

Радоваться надо.

И все дела.

Вот только – не наша это логика.

Не спартаковская.

«Спартак» – это ведь не просто команда, которая может победить, а может и проиграть.

Это что-то особенное, постороннему недоступное.

Что невозможно описать словами, как свою первую любовь.

Чужую – пожалуйста.

А вот свою – невозможно, это я вам как профессиональный журналист говорю.

И счета на табло нам, тем, кто и есть по сути своей «Спартак», – мало.

Вот почему в тот вечер даже вкус любимого «Гиннеса» казался мне чуть кисловатым и горьковатым.

…Сидим, пьем.

Закусываем, чем Бог подаст.

Предстоящий через пару недель выезд в Тулузу обсуждаем.