Можно я постучусь в твою дверь? - CrazyOptimistka

— А как это?

— Ну вот так, — разводит она руками. — Здесь вообще живут одним днем и мало что планируют на неделю. А еще чай. Готовьтесь пить его в огромном количестве. Здесь он как вода и его вам будут предлагать везде: на рынке, в офисе, в кафе и так далее по списку.

— Для меня это не сложно, — улыбаюсь, представляя шок Эрика, когда он это услышит. — Я чай люблю.

— В принципе, на сегодня это все, — она бросает взгляд на телефон, — вам нужно время на отдых после перелета. Увидимся вечером на ужине в честь вашего визита. Стиль одежды предпочтительно вечерний, но не вызывающий. Пару интересных бутиков есть как раз с вашим отелем, можете выбрать что-то оттуда.

— Спасибо вам огромное, — благодарю ее. — За все.

В ответ Ирэн лишь улыбается.

Оставшись одна, я быстро разлаживаю свои вещи и попутно осматриваю номер. Что ж, если это простенький номер, то мою студию уж точно можно назвать клоповником размером со спичечную коробку. Делаю пару фоток внутри, а затем выхожу на балкон и фотографируюсь на фоне шикарного морского горизонта, вид на который открывается прямо из моих окон. Отправляю Ирке и пишу пару строк, чтобы она скрестила за меня пальцы. Потом отписываюсь маме, чтобы она не волновалась. А когда намылилась прогуляться хотя бы по территории отеля, в дверь стучатся. И на пороге никто иной, как Эрик. Но даже его угрюмое лицо не портит мое пока еще хорошее настроение.

— Тебе уже провели инструктаж? — он шагает внутрь без приглашения.

— Да, Ирэн была очень любезна, — делаю акцент на последнем слове. — А у нас что сейчас, какой-то аврал случился?

— Нет, я просто узнаю, как обстоят дела.

— Спасибо за заботу, Эрик, я прекрасно перенесла полет и полна сил, — ехидничаю.

Потому что по-другому не выходит. Когда мы в окружении других людей на работе или вот в самолете, мы держимся в рамках «начальник-подчиненная». Но стоит нам оказаться наедине, как мы непроизвольно скатываемся в совершенно другую сторону. И похожи больше на ворчливых супругов, которые вместе лет пятьдесят и ненавидят друг друга.

— Как это прекрасно слышать, — не менее язвительно слышится в ответ, — значит ты без проблем сможешь найти мне подходящий костюм к вечеру.

— А самому спуститься в холл нельзя? Там как минимум три магазина с одеждой и в них есть консультанты.

— Мне все равно нужна помощь, — он засовывает руки в карманы брюк, — посмотришь со стороны своим женским взглядом. Я должен выглядеть на все сто.

Я смотрю на его лицо и пытаюсь найти хоть намек на издевку или просто ухмылку. Но Эрик серьезен и спокоен, как удав. И это всколыхнуло во мне странные чувства, которые сдержать не удалось.

— Я сейчас ослышалась? Или ты просишь меня приодеть тебя, чтобы ты впечатлил местных барышень?

— А что в этом такого?

— Ничего. — Фыркаю. — Но хочу напомнить тебе, что мы приехали сюда исключительно в рабочих целях.

— Ты знаешь, я кое-что переосмыслил после нашего разговора в больнице, — как-то он странно понижает голос и в нем даже проскальзывает хрипотца. — Нужно…

— Что? — тоже почему-то перехожу на шепот.

— Чтобы ты…

— Я?

— Да, ты, — он делает шаг навстречу и я тоже повторяю вслед за ним. — Перестала вести себя, как дурочка из сопливых романтических комедий. Лебедева, если ты настолько уж доверчива, то лучше сиди в номере до конца нашей поездки. Не хватало, чтобы тебя еще какой-нибудь турок окрутил и увез черти знает в каком направлении.

«Эрик»

Выражение ее лица бесценно. Спектр эмоций зашкаливает. Еще минуту назад она смотрела на меня с опаской, то теперь взглядом четвертовала. И черт возьми, я совру, если скажу, что мне не понравился этот всплеск. Я вообще после того ужасного вечера в клубе не совсем понимал, что хочу от этой девушки. Защитил чисто по инерции тогда, без каких-либо намерений. А потом как начал не находить себе места после больницы. И все от того, что с превеликим удивлением словил себя на мысли, что первую неделю своей работы, Зара до безумия меня бесила. Потом я с азартом втянулся в нашу игру. А неделя молчания для меня стал тем еще испытанием. Мне банально не хватало Зары рядом и ее идиотских шуток тоже. И ухмылок, которые, как она думала, я не замечаю. Я целый полет наблюдал за ней, пытаясь считать ее эмоции. И в то же время прислушивался к себе. Рядом с ней было комфортно и …уютно. Вся нервозность, которая меня преследовала все последнее время куда-то испарилась. Я чувствовал, что это девушка, которая с серьезным видом что-то черкает в словаре, каким-то немыслимым образом стала заполнять пустоту внутри меня одним только своим присутствием рядом. Но было ли с ней точно так же? Мне вдруг стало интересно, а что если чисто гипотетически… я же могу ей нравиться? И на ум не пришло ничего гениальней, чем вывести ее на…

— Лебедева, мне показалось или ты приревновала меня к пока несуществующим спутницам?

— О, а их еще должно быть больше, чем одна шутка? — Зара скрещивает руки. — А силенок хватит? Хотя не отвечай, мне это не интересно. Я все равно могу им только посочувствовать, если кто-то из них все же решится с тобой связаться.

— Точно?

— Точнее не бывает, — она демонстративно не смотрит на меня, когда проходит мимо к шкафчику, — к тому же, чтобы ревновать, нужно чувствовать хотя бы что-то на подобии влечения. А я тебя терплю, Громов и не более того. Кстати, раз уж ты здесь, то проведем обработку раны. Не переживай, больно не будет. Но это не точно. А потом мы спустимся вниз, где подберем тебе самый шикарный костюм, чтобы предполагаемые поклонницы штабелями падали перед тобой.

— Хороший план, — тяну стул к поближе к окну и усаживаюсь на него, — ради этого я согласен перетерпеть твои экзекуции.

Но я-то знал, что как бы Зара не храбрилась, ничего она мне не сделает. Ее руки подрагивали, когда она обрабатывала шов и на каждый мой шипящий вздох постоянно спрашивала:

— Больно?

Хотя еще минуту назад именно это и грозилась сделать. Но, видимо, уже передумала.

— У тебя есть, что надеть вечером? — спрашиваю ее, когда мы спускаемся в холл отеля и направляемся к первому бутику. — Если нет, то мы присмотрим и тебе платье.

— Эрик, ты абсолютно не умеешь взаимодействовать с девушками, — Зара первой входит в ярко-освещенный софитами зал. — Сразу видно, что вы не разговаривали,