Проснись, когда умрешь - Андреа Канг

– Выйди, мне надо в душ, – выдавила из себя Ольга.

– Хорошо, только дверь не закрывай на замок, если грохнешься – дотащу до постели.

«Как же, дотащит», – усмехнулась про себя Ольга, посмотрев еще раз на девочку, похожую на тощего воробышка: шейка тоненькая, коротко стриженые волосы торчат в разные стороны, а глаза огромные и добрые.

«Девчонка смешная, глаза хорошие, давно таких не встречала… Особенно здесь», – хотя Ольга чувствовала себя без сил, но в то же время мозг как будто бы очистился, приходила ясность и трезвость.

Приняв контрастный душ, Ольга доползла до своей постели, померила температуру – 35,2. Воробышек (тут же дала кличку Ольга) с тряпкой в руке заглянула в комнату к Ольге.

– Чай сделать? – спросила она.

– Да, пожалуйста, – попросила Ольга.

«Откуда она взялась и что здесь делает?»

Когда Воробышек вернулась с кухни с горячим напитком, Ольга спросила:

– Ты кто? Что здесь делаешь?

– Ух, ты! Прямо-таки как в милиции, допрос устроила, – усмехнулась глазастая девчушка.

По этой ухмылке Ольга и поняла, что девочка совсем и не маленькая, как показалось ей вначале, а может, даже старше ее самой, только уж очень худенькая, да и прическа дурацкая.

– Извини, плохо себя чувствую. Меня зовут Оля Боярова, я из Москвы. Хотя раньше жила здесь, то есть не здесь конкретно (заметив удивление на лице Воробышка, пояснила Ольга), а на Урале.

– Я – Юля, Юля Князева, – представилась гостья, потом на секунду задумалась и добавила: – Смешно, как вышло: ты – Боярова, боярская дочка, я – княжна.

– Так что, дорогуша, кланяйся в ножки великой княжне Юлии, боярыня Ольга, – дурачилась Юля, заливаясь веселым, заразительным смехом.

Ольга с удивлением смотрела на нее: сама себя веселит, но потом не удержалась и тоже расхохоталась.

Когда девчонки успокоились, повисла небольшая пауза. Ольга нарушила тишину:

– Ты как здесь очутилась?

Юля внимательно на нее посмотрела, будто прикидывая в уме, можно ли доверять Ольге, и рассказала о себе грустную историю.

Живет Юля в подмосковном городе Железнодорожном. У нее есть мама, папа и бабушка. Она не сирота, как многие ребята из лагеря. («Я ни разу за эти почти три недели не вспомнила, не поинтересовалась, а где же эти ребята в одинаковой одежде цвета хаки?» – подумала про себя Ольга, почувствовав легкий укол совести.) Но иногда Юля ловила себя на мысли, что лучше быть сиротой, чем жить в таких условиях. Когда-то давным-давно, когда она была совсем маленькой, было все хорошо. Мама – учительница, папа – военный. («Ну надо же, совпаденьице», – удивилась Ольга, но перебивать Воробышка не стала, чувствовала, что той необходимо выговориться.) Потом родители почему-то решили заняться бизнесом, заняли денег и стали ездить сначала в Польшу, потом в Турцию за шмотками и торговать на рынке. Юля помнит, что мама поначалу много плакала, приходя с работы. Говорила, что хочет вернуться в школу, а папа злился, говорил, что вся страна в одном плохом месте, надо уметь крутиться, выживать. Папа много где-то ездил, уставал тоже. Все чаще за ужином появлялась бутылка водки. Сперва – потому что «папа устал, и надо снять стресс». Потом, видимо, родители стали больше зарабатывать – появились вкусные продукты в доме, Юльке чаще доставались разные китайские игрушки. Теперь пили за успех, подумывали о новой квартире, даже купили иномарку, старенькую, но очень красивую (Юлька улыбнулась). Мама иногда останавливала папу от лишней рюмки, но он начинал так злиться и говорить: «Я же дома пью, в семье, не с мужиками под забором! Закусываю хорошей едой! Что ты пристала? Порадуйся лучше: как люди начинаем жить! Вот в Турцию не на работу, а на отдых этим летом поедем, Юляшке море покажем. Лучше выпей со мной рюмочку, расслабься».

Потом – бах! Все рухнуло в один момент. Кризис. Юльке было пять лет, но она хорошо запомнила это число. Тогда все умерло. Казалось, что все беды навалились на семью. Папа год назад занимал деньги «под развитие бизнеса». Пришлось все распродавать: место на рынке, машину, еще что-то. Юлька хорошо помнит момент, с которого она потеряла родителей. Нет, они были живы физически, но они умерли. Вечером, как обычно, папа на кухне ужинал, наливая себе рюмку за рюмкой. Мама закрыла дверь, чтобы Юлька не слышала разговор, но, конечно же, той было страшно интересно, что от нее скрывают! Может, обсуждают, что подарить на день рождения? Он скоро, в октябре, пора бы уже родителям и задуматься. Она осторожно вышла из комнаты, зашла в туалет, из которого было слышно, о чем говорят на кухне. Мама уже что-то важное сообщила папе, что Юлька не поняла, но вздрогнула от папиного возмущения: «Ты с ума сошла! Какой ребенок! Только не сейчас, у нас ничего нет, ни работы, ни денег, только долги. Мне же из этого выкручиваться!» Мама заплакала, а разочарованная Юлька поспешила выскочить из туалета и спрятаться в комнате, где она сильно разревелась, подумав, что мама говорила про хороший подарок ей, их ребенку, а папа ругался, потому что нет денег…

На следующий день пришла бабушка и забрала Юльку, как она сказала, «только на два дня», к себе в маленькую коммунальную квартиру:

– Маме надо в больницу, но ты не волнуйся, ей зубки полечить.

Юлька хоть и маленькая, но понимала, что с зубами в больницу не кладут. Вопросы она не задавала, по мокрым глазам бабушки было понятно, что происходит что-то плохое и все равно ей ничего не скажут.

Через неделю Юлька вернулась домой. Мама лежала в постели какая-то маленькая, желтая. Она обняла дочку худыми руками, погладила по голове и заплакала. Плакала долго-долго, а Юлька вместе с ней. С этого момента Юля Князева, неполных 6 лет, поняла, что детство кончилось.

Спустя какое-то время мама перестала плакать, но она начала пить, назло себе и папе. Папа ругался, отбирал бутылку, но мама лезла драться и кричала: «Убийца! И я – убийца!» А потом они стали пить вместе, папа иногда выходил из дома, чтобы что-нибудь заработать, а мама – нет. Сидела дома, смотрела в пустоту мутными глазами и приходила в себя, когда папа бутылку приносил.

Юлька стала чаще убегать к бабушке, но там тоже пьяные соседи. Только книги спасали ее. Бабушка, учительница литературы, имела и сохранила отличную библиотеку. В маленькой коммунальной квартирке все было заставлено полками для книг. Юлька обожала этот запах. Ей почему-то казалось, что книги пахнут шоколадом и морем. Самые сладостные моменты из детства – это когда вдруг наступает тишина. Пьяные соседи притихли, бабушка ушла заниматься с учениками (она много подрабатывала репетиторством), а Юлька забиралась на старый диван, куталась в одеяло и читала, читала. Все, ее уже не было здесь, не было маленькой комнатки, пьяных соседей, пьяных родителей, которые уже забыли, что у них была дочь, не было грязи, слякоти за окнами, а был ее мир – большой, чистый, любящий, где жили ее герои, и она была главной героиней всех этих замечательных миров…

Так жила Юлька до этой весны. Однажды бабушка сказала, что одна из мамочек, с чьим ребенком она занимается русским языком, работающая где-то в органах попечительства, предложила бабушке, чтобы та отправила внучку в какой-то необыкновенный трудовой лагерь. Место потрясающее, и еще заработать неплохо можно. Правда, запрос пришел о детях-сиротах или из очень-очень неблагополучных семей, где о детях совсем не заботятся. А Юльку все же такой не назовешь: учится хорошо, бабушка-учительница заботится, квартира есть, родители хоть и пьют, но не бьют. Поэтому, несмотря на то, что Юля и не вполне соответствует запросу, но направление в удивительное место, о котором столько разговоров, знакомая бабушки сделает, оформит Юльку как полную сироту. На том и порешили, пусть девочка отдохнет от города, денег на сапоги и куртку заработает. Так Юля Князева и оказалась здесь.