Друг моего мужа - Айрин Лакс

Она быстро умывается, разнося ладошками пену по телу, я не выдерживаю и присоединяюсь к ней. Моё желание упорно стоит в её направлении и не нужно долго думать, чего мне хочется больше всего.

Накрыть собой и трахнуть.

Мы гладим друг друга руками. Её соски острые и тугие, как камни, просятся в мой рот. Она охает и протяжно стонет, когда я, едва смыв с неё мыльную пену, начинаю целовать ещё мокрую кожу.

— Здесь скользко и немного прохладно…

Кожа Ириски покрылась мурашками от холода.

— Скоро станет жарко, — обещаю я, наспех вытирая нас обоих одним полотенцем.

Сегодня у нас всё — одно на двоих. Преступление и безумие, жажда стать ближе.

Я опускаю её на кровать, зависая над ней.

— Ты как гроза, — смеётся она. — У тебя глаза цвета грозы и дождя.

— Ты любишь дождь?

— Не знаю. Но теперь, кажется, люблю. Как тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

прошлое

Она сказала «Люблю?»

Глупо переспрашиваю. Заставляю повторить. Ещё раз. Ещё раз.

Люблю.

Такое возможно?

Я стону в её рот и толкаюсь бёдрами вниз, задевая членом скользкую, горячую влагу, размазанную между бёдер.

Сказать в ответ «люблю» кажется слишком мало.

Разве так, как у нас, — любят? Так, как у нас, — живут и вдыхают это чувство вместо воздуха, прикладывают, как подорожник, на душевные раны.

Но на простом языке о сложном говорят именно так, как я стону:

— Люблю, — на повторе, глубоко трахая её рот языком.

Кайфую от ответной дрожи её тела. Перемещаюсь ниже, пробуя её грудь на вкус, облизывая и перекатывая соски между зубами. Губы втягивают их по очереди беспрестанно.

Пальцами поглаживаю нежную кожу живота. Он у неё вздымается и опадает, быстро и часто. Ещё чаще колотится сердце. И мне кажется, что я чувствую её сердцебиение кончиками пальцев везде — где только не коснусь.

Губами и языком скольжу к низу живота. Развожу её сомкнутые бёдра, закидывая себе на плечи.

Раскрываю её пальцами, хрипло выдыхая:

— Ты ужасно мокрая, Ириска.

Я толкаюсь в неё, мокрую и раскрытую сразу двумя пальцами, ловя ответные сжатия тугого лона. Несколько движений — Ириска мечется, распахиваясь ещё больше. Выгибается в спине и приподнимает бёдра в такт движений моих пальцев.

Я дую на разгорячённый клитор перед тем как накрыть его губами и начать облизывать, сосать, дразнить языком. Пальцы всё так же ныряют в её сочную мякоть.

Она кончает очень быстро. Я едва начал ускоряться, а она уже залила влагой мои пальцы. Я в этот момент окончательно чувствую себя её котом, потому что развожу складки пальцами и слизываю языком шелковистую смазку. Я словно лакаю сливки, обвожу языком и двигаю им внутрь, удерживая её руками на месте.

Ириска беснуется и выгибается после каждого удара языком по возбуждённой плоти. Я трахаю её языком, сходя с ума от отзывчивости. Она готовится кончить ещё раз, а у меня перегорает терпение.

Опускаю её ноги и поднимаюсь над ней, вытирая блестящие влажные губы тыльной стороной ладони.

— Это последний шаг.

Толкаюсь членом в тугую влажность, медленно растягивая под свой размер.

— Ты — моя?

— Да! — выгибается дугой, покусывая губы, и подталкивает бёдра вперёд, ко мне, предлагая себя.

— Моя…

Я наклоняюсь и вбиваюсь в её рот языком, то ли постанывая, то ли рыча, как голодное животное. Нет больше сил ждать.

Член толкается сам, как заводной, глубже и глубже, сантиметр за сантиметром. Потом я замираю и отвожу бёдра назад, всаживая себя единым махом и разрывая последнюю границу между нами.

Ириска протяжно и громко стонет. Её стон не заглушить даже моему языку, беснующемуся у неё во рту. Замираю на несколько секунд, прижавшись лбом к её лбу.

— Серёжа-а-а-а, — стонет она, сжимаясь вокруг моего члена охуительно узко и сладко.

— Привыкнешь?

— Нет. Это слишком хорошо, — отвечает она. — Ещё.

Я начинаю двигаться, разгоняясь до предельной скорости чересчур быстро. Возбуждение давит на меня так, словно я лежу на дне океана.

Моего терпения надолго точно не хватит. Сейчас я просто несусь в неё, как в пропасть с обрыва, а потом, позднее, буду раскатывать лаской и делать своей. Снова и снова.

Я обещаю ей что-то, сам не понимая, что говорю. Она лопочет в ответ моё имя и стонет, быстро подстраиваясь под ритм непрекращающихся ударов членом.

Мне в этот момент становится настолько хорошо, что я чувствую себя в преддверии рая. Она кончает, судорожно сжимаясь и схлёстывая пятки за моей поясницей. Я не успеваю выйти — и совсем не хочется. Выкачиваю всё из себя в неё.

Мы оба рвано и часто стонем. Потом я извиняюсь, но она затыкает мне рот поцелуем, горячим и влажным.

Мы целуемся.

Я чувствую себя так, словно лежу не на кровати посреди почти пустой квартиры, но где-то высоко над облаками. Не делаю ни хрена, абсолютно счастлив и пинаю звёзды ногами, чтобы не светили слишком ярко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

прошлое

Ночь была долгой. Я сбился со счёта, сколько раз мы сплетались и меняли позы, жадно узнавая вкус кожи и запах друг друга, слизывая стоны оргазмов с губ. Мы покрыты потом с запахом счастья.