Рихард Зорге - Вячеслав Кондрашов

В Кантоне Зорге удалось выйти на китайцев, придерживавшихся левых убеждений, которые имели родственников, служивших в воинских формированиях южных милитаристов. От них Рихард получал информацию о планах и действиях Юньнанской, Сычуанской, Фуцзянской клик, Кантонской и Гуансийской армий, а также группировки Фэн Юйсена из Чжилийской клики и правительственной нанкинской армии. Теперь разведчик точно знал, какие боевые действия происходят в Южном и Центральном Китае, состав противостоящих группировок, а на основе этой информации мог делать прогнозы относительно дальнейшего развития военной ситуации в том или ином районе. Кроме того, Зорге смог разобраться в расстановке различных политических сил в этом районе Китая и вскрыть те структуры, которые негласно оказывали им финансовую помощь. Оказалось, что местным сепаратистам и милитаристам помогали не столько иностранцы, сколько китайцы — кантонские банкиры и имевшие крупные состояния богачи из Гуанси.

Другой важной задачей, которую успешно решил Рамзай в Кантоне, явилось получение детальных сведений о вооруженной борьбе китайской Красной армии. Рихард выполнил указание Центра о недопустимости прямой работы с китайскими коммунистами, и у него не было ни одного информатора — члена или функционера КПК, но были люди, которые симпатизировали народно-революционному движению и хорошо знали, что происходит в местах расположения частей Красной армии Китая.

От них Зорге узнал, что под контролем китайских коммунистов находится горный район, расположенный на границе сфер влияния соперничающих гоминьдановских группировок — нанкинской и гуандун-гуансийской. На границе трех расположенных неподалеку от Кантона провинций Фуцзянь, Гуандун и Цзянси дислоцировались партизанские отряды коммунистов, сведенные в два корпусных командования. В начале 1930 года, выполняя решения Центрального комитета КПК, посчитавшего, что в стране созрела революционная ситуация и возможна победа революционного движения, эта группировка попыталась захватить соседние провинции, но потерпела поражение. Коммунистам не хватило сил, их не поддержало население ни в городах, ни в сельской местности. В связи с этим отряды коммунистов перешли к тактике затяжной партизанской войны, лишь периодически покидая контролируемую ими территорию. В свою очередь, местные милитаристы не предпринимали активных действий против коммунистов, надеясь использовать советский район как прикрытие с севера от нанкинских войск.

В Центр продолжали поступать телеграммы из Кантона, подписанные Рамзаем. В них указывалась обстановка, складывающаяся на юге Китая. Зорге точно вскрыл состав и дислокацию гуандун-гуансийской группировки в составе 57, 59, 60, 61, 62 и 63-й дивизий и нескольких отдельных бригад, их оперативные переброски на различные направления для участия в боях. Москве стало известно о закупке для них вооружения и боеприпасов во Франции и Германии. В конце августа Зорге информировал IV управление о подготовке новой военной кампании против красных войск на востоке провинции Гуандун, в которой будет участвовать вновь созданный «корпус для сохранения мира».

В других телеграммах Рамзай сообщал о политических противоречиях местных группировок с Чан Кайши и нанкинским правительством. Политический лидер гуандунцев Ван Цзинвэй заявлял о необходимости «реорганизации Гоминьдана» и смены его руководства, а также переориентации внешней политики, придании ей «правильного национального направления». При этом Зорге отмечал демагогический характер подобных заявлений: требуя отказа от опоры на США и Англию, Ван Цзинвэй практически открыто пользовался поддержкой Японии. При этом он придерживался антироссийских позиций и выступал против восстановления дипломатических отношений Китая с СССР.

Всего до конца августа из Кантона в Центр поступило 15 разведывательных донесений, восемь из которых были доложены военному и политическому руководству страны. С телеграммами Рамзая знакомились нарком обороны К. Ворошилов, заместитель наркома обороны И. Уборевич, начальник политуправления РККА, заместитель наркома обороны Я. Гамарник, начальник Штаба РККА Б. Шапошников, состоящий при наркоме обороны для особо важных поручений Г. Штерн, заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Л. Карахан и заместитель председателя ОПТУ, начальник ИНО ОГПУ С. Мессинг. Это был высокий результат работы молодого разведчика, находившегося в спецкомандировке немногим более полугода.

Тем временем обстановка в шанхайской нелегальной резидентуре резко осложнилась. Шериф, прибывший в Китай одновременно с Рамзаем, также начал активную вербовочно-разведывательную деятельность. Ранее он работал в ЧК и, исходя из своего прежнего опыта, начал искать осведомителей из числа бывших белогвардейцев, которых много проживало в Шанхае. Один из них согласился выполнять задания советской военной разведки, но затем предал Шерифа и раскрыл его перед местной полицией. Возникла угроза ареста резидента и прекращения работы всей шанхайской нелегальной группы.

Шериф информировал Москву о случившемся, предложил оставить Рамзая в качестве резидента, а самому срочно покинуть Китай. Берзин, которому начальник агентурного отдела доложил о провале в Шанхае, недолго размышлял, перед тем как принять решение. Результаты работы Рихарда Зорге показывали, что он справится с новыми обязанностями, временно возглавив резидентуру, но для ее усиления в Шанхай в ближайшее время должен быть направлен новый сотрудник. В соответствии с этим решением уже в конце августа на встрече в Гонконге Шериф ознакомил Рамзая с положением дел в резидентуре и передал ему все оперативные связи. После этого он отбыл на родину.

Решение Центра было неожиданным для Рихарда. Он даже не мог предположить, что ему будет поручено возглавить нелегальную резидентуру после восьмимесячного пребывания в стране, — это означало большое доверие, но и большую ответственность. Однако такое решение давало возможность добиться больших результатов, к чему сразу после прибытия в Китай стремился молодой разведчик. Поэтому Рамзай без всяких сомнений покинул Кантон и 3 сентября вернулся в Шанхай, откуда направил в Центр первую телеграмму в качестве резидента. В ней он сообщил, что приступил к исполнению новых обязанностей, сохранил всех своих информаторов на юге и будет поддерживать с ними связь через курьеров.

В резидентуру в то время помимо Рамзая входили только два радиста, один из которых — Макс Клаузен — оставался в Кантоне, другой — Зепп Вайнгартен, тоже немец, обеспечивал радиосвязь с Москвой. Он проживал в Шанхае на территории французской концессии, радиопередачи вел из своего дома. Еще несколько сотрудников до отъезда Шерифа были отозваны в СССР. Зорге мог рассчитывать только на себя и своих информаторов, так как прежние источники Джима и Шерифа, как он быстро выяснил, были малоценными и не могли получать сведения об обстановке в Китае, необходимые Центру.

Рихард обдумал сложившуюся ситуацию и наметил для себя план работы на ближайшее время. Он возобновил контакты в немецкой колонии, в том числе среди германских военных советников и инструкторов, а также стал более активно искать источники информации из числа китайцев, используя знакомых Агнессы Смедли. Опираясь на опыт, полученный в Кантоне, Зорге стал более активно работать по этим направлениям, постепенно создавая свою разведывательную сеть, способную решать широкий круг задач. Практически каждый день у Рихарда проходили встречи с различными людьми, ему приходилось играть разные роли, чтобы максимально расположить к себе собеседников. Зорге нравилась эта работа, у него получалось практически все, он везде был своим и добивался всего, что ему было необходимо.