Услышь свое сердце - Ванесса Фитч

Да, он обладает мужской привлекательностью. Но его низменно-подозрительная натура и все переживания, которые она испытала по его вине, должны были полностью перечеркнуть все его обаяние. И куда улетучился весь ее здравый смысл? Почему она не в силах справиться с унизительным воздействием, которое он на нее оказывает?

Тяжело переводя дыхание, Хэлен доплыла до конца бассейна и, подняв глаза, увидела стройные загорелые ноги, твердо стоящие на краю; в ту же секунду пальцы Уэстона сжали руки Хэлен выше локтя и подняли ее из бассейна.

Вода стекала с девушки ручьями, гладкий черный купальник прилип к телу. Она почувствовала, что не может вздохнуть, но вовсе не оттого, что проплыла. Их почти обнаженные тела находились совсем близко друг от друга, прикосновение его рук обжигало, как огонь, мысли разлетались, тело сделалось мягким как воск, рушились последние защитные барьеры… Хэлен безумно захотелось, чтобы Виктор обнял ее, поцеловал. Она понимала, что это сумасшествие, но ей было необходимо ощутить его сильное, мускулистое тело, которое поглотит ее — мягкое, податливое и мокрое, властно заставит забыть обо всех преградах, которые торопливо пытался выставить рассудок. И на одно зыбкое мгновение, увидев, как вспыхнул огонь в серебристых радужных оболочках его глаз под тяжелыми веками, Хэлен подумала, что сейчас это случится. Ее глаза невольно закрылись, пламя загорелось в крови, ставшее безвольным тело неосознанно потянулось к Виктору в невольном порыве жаждущей подчинения женщины.

Но руки его разжались, а холодный насмешливый голос быстро привел ее в себя. Она чувствовала себя униженной и опустошенной, а его слова победно звучали над ней:

— Что означает это внезапное бегство, Хэлен? Что заставило вас так порывисто кинуться в бассейн? Отсутствие хороших манер или нечистая совесть? — Он взял с ближайшего шезлонга полотенце и бросил ей, а насмешка зазвучала еще более откровенно: — Не слишком-то вам удается убедить меня, что вам нечего скрывать.

Закутавшись в широкое мягкое полотенце, Хэлен почувствовала себя лучше. Да, она вела себя безрассудно. Но ни за что на свете она не желала бы признаться, что одного его вида было достаточно, чтобы она потеряла все свое благоразумие.

Нет, необходимо положить этому конец. И немедленно.

Виктор уже шел назад, к террасе, и это облегчило ей задачу, несмотря на то, что боксерские шорты только подчеркивали обнаженность его совершенного тела: длинные мускулистые ноги, сила широких плеч, суживающихся в тонкую талию и узкие бедра…

Хэлен заставила себя последовать за ним, безуспешно пытаясь привести в порядок мысли.

Он опустился в один из шезлонгов в тени апельсинового дерева и откинулся назад. Отогнав от себя желание быстрее оказаться в своей комнате, девушка села на мягкий пуфик, крепко сжимая концы полотенца, улыбнулась как ни в чем не бывало и произнесла:

— Извините меня за плохие манеры. Все мои мысли были только о предстоящей работе. Я не ожидала увидеть здесь… — она чуть не сказала «вас», но быстро заменила это слово, — кого-нибудь еще. Ваше появление меня очень удивило.

Хэлен вовсе не думала о работе, и ее ложь была только попыткой обрести самообладание. Она заставила себя твердо встретить его небрежно-высокомерный, оценивающий взгляд.

— Мне и в самом деле нечего скрывать, и я надеюсь, что вы уже убедились в этом.

— Не знаю. — Черные брови Виктора чуть приподнялись. — Для меня вы личность загадочная. — Он улыбнулся без тени юмора. — Я чувствую, что вы совсем не та, какой хотите казаться. — Он повелительным жестом поднял руку, и готовый вырваться возглас замер на губах Хэлен. — Позвольте мне закончить. Если ваши вздорные замечания и внезапный и неловкий прыжок в бассейн не таят за собой чувства вины, то чем же все это вызвано, хотел бы я знать?

Он похож на шахматного игрока, подумала девушка с невольным страхом. Высматривает слабые места в защите, ищет способ, как поймать ее врасплох. Уэстон достаточно умен, чтобы успешно проделать все это. Что бы он сделал — позабавился, возмутился или просто пожалел ее, — узнай он когда-нибудь, что, хотя ее рассудок и велит ей ненавидеть его, тело призывает совсем к другому? Она испытывала к нему не поддающееся логике слепое влечение, словно Виктор был тем единственным мужчиной, уготованным ей судьбой!

От необходимости найти какой-нибудь ответ на его слова девушку избавил недовольный женский голос, громко произнесший над самой ее головой:

— Почему ты не разбудил меня, Виктор? Ты же знаешь, что я не люблю подолгу спать днем. А это кто? Ах, та бухгалтерша, по-видимому!

Бухгалтерша! Несмотря на это внезапное вмешательство, Хэлен не отвела глаз от лица Виктора, и ей удалось заметить на нем мимолетную тень досады, быстро подавленную ленивой улыбкой. Он медленно поднялся на ноги и представил дам друг другу. Вот она, Стефани Райт, женщина, на которой собирается жениться Уэстон. Похоже, Дэйв правильно передал слухи.

Ни дорогие, отлично сшитые брюки и стильный жилет, ни тщательно и обильно наложенная косметика и затейливо причесанные длинные черные волосы не могли скрыть того факта, что дочь председателя была, несомненно, чересчур толста и безнадежно некрасива. И к тому же не слишком приятного нрава, отметила Хэлен, когда, не обратив ни малейшего внимания на ее протянутую руку и раздраженно насупившись, леди сердито воскликнула, обращаясь к Уэстону:

— Ты же обещал, что сегодня мы проведем вечер в городе, а сам до сих пор не одет!

— Это легко исправить, Стеф, — примирительно произнес Виктор. — Мы не можем уйти, прежде чем удостоверимся, что наша гостья удобно устроена.

Они жених и невеста, это несомненно. Хэлен понимала: его слова были сказаны, чтобы успокоить рассерженную Стефани, и сама не знала, почему они вдруг так возмутили ее. А что касается Стефани Райт, то ей до гостьи не было никакого дела, пусть она хоть провалится сквозь землю, что и выразил ясно ее пренебрежительный взгляд.

Девушка резко встала. Дэйв был прав — Стефани и впрямь первоклассная стерва, абсолютно лишенная привлекательности. И, значит, Уэстон действительно смотрит на брак с дочерью председателя как на средство упрочить свою карьеру. Судя по всему, они стоят друг друга.

И, сама не понимая почему, Хэлен, вставая, позволила полотенцу соскользнуть с плеч, так что глубокий треугольный вырез черного купальника предстал во всей красе, и, улыбнувшись Виктору дразнящей улыбкой, проговорила кокетливо:

— Очень мило, Виктор, с вашей стороны заботиться обо мне. Мне все здесь страшно понравилось. А теперь лучше поторопитесь и сделайте, как вам велят, — я вполне способна сама найти себе развлечение, вы ведь это хорошо знаете.

И неторопливо небрежной походкой пошла назад к вилле, с удивлением сознавая, что ее стройная маленькая фигурка покачивается соблазнительно и вызывающе — чего она не позволяла себе еще ни разу в жизни.

Хэлен ощущала на себе его взгляд каждую секунду, он буквально жег ей спину. Войдя в стеклянные двери холла, девушка столкнулась с Витором, который как раз выходил на террасу, и искренне улыбнулась ему. Теперь, когда она знала, что его молчание объяснялось вовсе не грубостью, ей стало неловко за свои подозрительные взгляды, которые она бросала на него всю дорогу. Ей хотелось, чтобы они стали друзьями.