Ева, моя Ева... - Маргарет Мюр

– Забудем об этом, – предложила Ева.

– Да, – согласился он.

Отойдя от нее, он шепнул «спокойной ночи». Его ладонь лежала уже на дверной ручке, когда Ева сказала:

– Завтра…

– Завтра видно будет, – прервал он ее.

Она хотела возразить, но только кивнула, слишком взволнованная, чтобы спорить.

– Больше никаких бритв по ночам, – добавил он.

– Хорошо, – улыбнулась Ева. – И никаких разговоров о том, чтобы оставить дело, пока Рози не найдена, – добавила она.

Алан не захотел встретиться с ней взглядом.

– Увидимся утром…

Ева наблюдала за тем, как Алан ставит чемодан на сиденье своего темно-красного «седана».

– А как быть с моей машиной? – спросила она.

– Я как раз хотел поговорить с вами об этом. – Он выпрямился, закрыл дверь и прислонился к ней. – Думаю, лучше нам отправиться в Спрингфилд на разных машинах.

– Почему?

Он бросил взгляд на нее. Ей не понравится то, что он скажет, но он до утра обдумывал сложившуюся ситуацию.

– Я все решил. Хорошо, я буду работать над этим делом, но только сам. Я привык действовать один. Вы очень помогли мне своей информацией, но остальное – мое дело. Вы принесете больше пользы своей дочке, если отправитесь домой и приготовитесь к ее возвращению.

– Вы пытаетесь избавиться от меня, – возмутилась Ева.

– Я профессиональный федеральный агент и знаю, как вести себя на поле битвы. Вы же не подготовлены к такой работе.

– Нет, – упрямо качнула головой Ева. – Я не допущу, чтобы вы от меня избавились. Я поеду с вами и буду там, где вы найдете Рози. Если вы не возьмете меня с собой, тогда я отправлюсь одна, но вслед за вами.

– Разве вы забыли, что я рассказывал вам вчера? Ваш муж может стать опасным не только для дочки, но для всех, кто встанет у него на пути. Помните его угрозу? От одного вашего вида он может взбелениться. Вы хотите нести ответственность за смерть собственного ребенка? Неужели станете рисковать ее жизнью, только бы настоять на своем.

– Вам незачем знать причины, почему я хочу ехать. Может быть, я единственная могу спасти ее, – прошептала Ева онемевшими губами. – Об этом вы не думали? Он хочет причинить боль не Рози, а мне. Я не такой знаток человеческой души, каким вы считаете себя, – продолжала она с легким сарказмом, – но я знаю своего бывшего мужа.

– Знаете? Неужели?

– Достаточно хорошо, чтобы понимать: существует единственный способ отобрать у него Рози целой и невредимой – если я буду там.

Алан всматривался в ее лицо.

– Значит, вы не думаете, что его угроза подлинная? Что он причинит зло девочке?

Как бы хотелось ей подтвердить эти слова! Но она знала, что это будет ложью. Разве его угрозы не преследовали ее каждую ночь, оборачиваясь кошмарами? Сколько раз она просыпалась, слыша крик Рози: «Мамочка! Мамочка!».

– Я вам говорю, что поеду. Вы не можете меня остановить.

Алан видел ее решительность и понимал, что напрасно тратит время.

– Хорошо. – Он уступил, но только временно. – Оставим вашу машину здесь и поедем на моей.

По дороге они молчали. Им было нечего сказать друг другу.

До этого момента она не обращала внимания на то, как он одет. Но сейчас вдруг заметила – Алан расстался со старыми джинсами и свитером, облачился в элегантный темно-синий костюм, белую рубашку и темный галстук. Он был очень хорош собой.

Почему такой привлекательный мужчина не женат? Он ничего не говорил о своей личной жизни. Ее взгляд остановился на руках, державших руль. Кольца нет. Но это еще ничего не означает.

Ее мысли вернулись к их первой встрече. Она вспомнила его взгляд. Почему он смотрел на нее, как на привидение? Неприятная мысль мелькнула у нее в мозгу…

– Я напоминаю вам Кэтти Браун? – спросила она.

– Нет.

– Ничуть?

– Ничуть.

– Она была молодая? Когда ребенку только четыре года, мать не может быть старой.

– Я… не помню.

Ева смотрела на его профиль. В его голосе слышалось что-то, чего она не понимала.

– Какая она была? Я чувствую, вы… восхищались ею. Вы ей… тоже нравились?

Алан поерзал на сиденье и бросил на нее недовольный взгляд.

– Нам обязательно нужно все это обсуждать?

– Нет, конечно, если это вам неприятно. Но скрытность не приносит пользы.

– Она была блондинкой, – пробормотал он.

– Привлекательной?

– Да.

– Вы были в нее…

– Может быть, довольно? – прервал он ее. Она не имела права его расспрашивать.

Он вынул из кармана темные очки в металлической оправе и надел их.

– Если вас смущает тишина, включите радио.

Ева повернулась к окну и сделала вид, что больше всего интересуется дорогой.

Забавно, почему ее задевает то, что он чувствовал к другой женщине?

Когда Алан овладел собой, он искоса взглянул на женщину, сидевшую рядом с ним. Вероятно, она теперь ненавидит его, и тут он не мог обвинять ее.

Недалеко от Спрингфилда он спросил, не хочет ли она заехать домой. Она отказалась, и они поехали к дому Патрика Дадли. Этот пожилой человек был другом Евы со времени ее замужества. Раньше он возглавлял английское отделение колледжа, где Чарли Льюис преподавал несколько лет.

Теперь Патрик не работал из-за болезни.

Сиделка встретила их у двери и повела наверх, в спальню старика.

– Ева! – Патрик протянул ей бледную руку.

Ева подошла к кровати, взяла ее обеими руками и села рядом.

– Как поживаете, Патрик?

– Не особенно хорошо, – растянул он губы в усталой улыбке. – Но я не собираюсь жить вечно. Мы все должны уйти, когда уже не приносим пользы, чтобы уступить место новому поколению. А кто этот молодой человек?

– Я Алан Стоун. Говорил вчера по телефону с вашей сиделкой. Я работаю на ФБР. Вы хорошо знали Чарли Льюиса, и я хотел бы задать вам несколько вопросов о нем.

Мистер Дадли повернулся к Еве.

– Как жаль, дорогая. Конечно, я слышал, что случилось. – Он покачал головой. – Это все так неожиданно… А я на него так надеялся. Он был очень способным ученым.

Алан открыл блокнот и взял ручку.

– Говорят, вы и Льюис каждую неделю играли в шахматы?

– Да, правильно.

– Значит, вы друзья?

– Я бы не сказал этого. Чарли никогда не открывался в общении, не был легким человеком, а в последние годы вообще отдалился. Нет, мы никогда не были друзьями. Просто любили хорошую игру в шахматы.