Разорванное небо - Максимилиан Борисович Жирнов

– мне просто нечего было ей сказать. Наверное, летчик и сержант все-таки слишком разные, чтобы понимать друг друга.

Когда я уже собирался спать, в дверь осторожно постучали.

– Войдите, – неосторожно сказал я. Впрочем, часовой вряд ли пропустит ко мне кого-нибудь. Скорее всего, что-то понадобилось тестю.

Но в комнату, озираясь словно преступник, вошла Джоанна. Она села на койку и спросила:

– Джек, ты замечаешь что-нибудь кроме своих летающих жестянок?

– Самолеты сделаны из алюминиевых сплавов, – нарочито серьезно сказал я.

Джоанна фыркнула:

– А девушки тебя интересуют? Или ты того… другой ориентации?

Я чуть не поперхнулся:

– Вроде как нет. У меня есть супруга… и даже несносный тесть. Классика.

– Это ничего не доказывает, – заявила Джоанна и вдруг задрала полевую блузу, обнажив плоский живот. Ниже пупка белела отметина.

– Что это? – ответ я знал и так.

– Пуля, – равнодушно сказала Джоанна. – А в тебя когда-нибудь попадали?

– Мимо меня даже ракеты с тепловым наведением промахиваются, – пошутил я. – А к чему этот разговор?

– К тому, что меня после ранения можно безопасно любить, и я не залечу. Очень удобно. Джек, доставь девушке удовольствие. Ну, просто для здоровья. Ты ведь тоже несколько дней постишься. Понимаешь, спать с подчиненными – обвинят в домогательстве. А с тобой можно…

Неожиданно Джоанна превратилась из образцового солдата, машины для исполнения приказаний, в жаждущую любви девушку. Ее глаза блестели желанием, бледные щеки налились легким румянцем. Несколько секунд я колебался, но мужское естество все же взяло верх. Один раз – не измена. Вряд ли жена узнает.

– Почему бы и нет? – прохрипел я и взял сухую, неожиданно горячую руку Джоанны в свою.

Девушка привлекла меня к себе, прижалась к моему рту влажными губами. От нее пахло мятной зубной пастой. Я провел рукой по ее маленькой и неожиданно упругой груди…

Внезапно резкий пульсирующий вой ввинтился мне, казалось, прямо в мозг. Боевая тревога! Джоанна спрыгнула с койки, поправила форму и вылетела за дверь. Снаружи раздался топот десятков пар ног. Я, как и положено, рванул к ангарам и едва не сбил с ног тестя.

– Тебе там делать нечего, – он сказал это с какой-то досадой. – Тревога учебная. Иди спать, у тебя завтра экзамен. И помни, Джек: цена мира – вечная осторожность.

Я вернулся в свою комнату, разделся и лег на койку. Может, оно и к лучшему, что у меня ничего не получилось с Джоанной? Наверное, к лучшему. А если бы тесть нас застукал? Не просто так я встретил его у казарм.

Утром я вылетел сдавать экзамен Антуану. Сначала простейшие упражнения: два аэродромных круга над желтыми квадратами полей и конвейер – уход на второй круг, когда самолет лишь касается полосы и снова взмывает в небо. Потом – высший пилотаж и на закуску – атака летающей мишени учебными ракетами. Наконец, Антуан, сидевший в задней кабине, назвал оценку.

– За что снижен балл? – спросил я по переговорному устройству.

– Ты хочешь перемудрить компьютер, не доверяешь машине, – ответил инструктор. – В остальном все превосходно.

Я уже хотел запросить разрешение на посадку, как вдруг Антуан окликнул меня:

– Джек! Ты безвылазно сидишь на базе! Поехали в город! Прямо сейчас!

– Стоит ли? – засомневался я.

– А что нам сделают? Не убьют же!

Меня разобрал азарт. Я швырнул машину на крыло и взял курс на городок с итальянским именем Катания.

Мы прошли прямо над улицами, едва не задевая провода, и проскочили городскую площадь. На развороте я разглядел пеструю толпу народа и сцену: наверное, какие-то местные гуляния. А может, рок-фестиваль.

Этна ледяной громадой высилась всего в десяти милях. «Мираж» промчал это расстояние меньше чем за две минуты. Я облетел укрытую вечными снегами вершину, стараясь не попадать в курящийся над кратерами белесый дым. На склонах вулкана лепились домики поселков, серыми лентами вились серпантины дорог. И как сицилийцы не боятся здесь жить?

– Вот это, я понимаю, экскурсия! – крикнул Антуан.

Я развернулся на базу.

У ангара нас ждал «почетный караул». Джоанна и двое вооруженных морпехов отконвоировали нас в кабинет кэптена Денниса. Девушка была совершенно бесстрастной – она просто выполняла приказ. Ничего личного.

Командир авиабазы сидел за столом и что-то набирал на ноутбуке. На диване развалился мой тесть. В кресле, разглядывая нас, как пришельцев с другой планеты, устроился начинающий лысеть крупный мужчина в незнакомой мне форме. Я вспомнил, что база Сигонелла – совместная, американо-итальянская. Скорее всего, незнакомец был итальянцем.

– Конвой свободен! – сказал Деннис. – Джоанна, останьтесь. Полковник Келли, вам слово.

– Антуан! – начал тесть обвинительную речь. – Я могу понять Джека, он – полный разгильдяй! Но как вы могли? Неужели вы не могли остановить его?

Француз не смутился даже под перекрестным огнем трех пар начальственных глаз.

– Это я убедил его пройти над городом, – сказал он. – И предложил облететь Этну.

– Нет уж, – возразил я. – Вулкан – моя инициатива!

– Антуан, это правда? – тесть продолжил допрос. – По глазам вижу, да. А ты, Джек, для своего возраста должен быть умнее! Тебе, может, осталось летать на истребителях всего несколько лет!

– Чак Йегер летал до семидесяти пяти, – возразил я.

– Твой Чак Йегер строго выполнял приказы начальства! – сказал тесть, постепенно повышая голос. – Он не позволял себе своевольничать! И не стоит путать глупый, ненужный риск с разумной инициативой!

– Об инциденте придется сообщить во Францию, – сказал Деннис. – Пусть к нарушителю применят серьезные меры.

– Зачем портить хорошему летчику безупречный послужной список? – возразил полковник. – С кем не бывает? Просто его… гм… непредусмотрительность совпала с худшими качествами капитана Риппера.

«Зато у нас теперь есть запасной летчик и самолет» – я мысленно закончил фразу за тестя.

– Вы предлагаете спустить дело на тормозах? – зашевелился в кресле итальянец.

– Если Антуан подпишет бумагу. Не переживайте, майор. Вам не придется делать что-то, что идет в разрез с воинской честью. В конце концов, США и НАТО – союзники.

Французский пилот прочитал текст, недоуменно поднял брови, поколебался и поставил свою подпись.

Тесть убрал бумагу в папку и указал на итальянца:

– А теперь я хочу представить вам полковника Федерико Феделе, командира сорок первого противолодочного авиакрыла. Прошу вас!

– Берите стулья, преступники. Садитесь, – сказал Феделе с заметным акцентом. – Джоанна! Присаживайся. Ты тоже в деле.

Ничего себе. Если приравнять военно-морское звание кэптен к сухопутному, получится, что в кабинете собрались три полковника. Не многовато ли?

Как только мы расселись, итальянец продолжил:

– Все, что я скажу, должно храниться строжайшей тайне. Важность этой информации будет для вас очевидна. Вы слышали что-нибудь о так называемом Гамельнском Дудочнике?

– Есть такая легенда, – ответил Антуан. – Дудочник,