От Дубно до Ростова - Алексей Исаев

Но это была еще не последняя попытка генерала Костенко. 23 сентября в 09.21 он доносил в Генштаб командующему Юго-Западным фронтом:

«Положение исключительно тяжелое. С наступлением темноты попытаюсь с остатками прорваться в направлении Оржица, Исковцы, Пески. Громадные обозы фронта и раненых вынуждены оставить в Оржица, вывезти которых не удалось.

Костенко, Колесников»[647].

Последняя радиограмма от окруженной группы 26–й армии была принята в 8.11 24 сентября по радио в Москве:

«Начальнику Генштаба Красной Армии.

Нахожусь Мацковцы. Боевых частей не имею. Продержаться могу не более суток. Будет ли поддержка? Усенко» (Усенко — генерал — майор, командир 1–го воздушно-десантного корпуса, присоединившийся к войскам 26–й армии и возглавивший один из ее отрядов, погиб в этом окружении. — А. И.)[648].

Впоследствии из руководящего состава 26–й армии вышли из окружения генералы Костенко и Варенников и отдельными группами солдаты во главе с офицерами и сержантами. Подробности выхода командарма и его штаба из окружения достаточно подробно описаны в мемуарах И. Х. Баграмяна.

Финал был предсказуем:

«На Оршице, на участке 24 пехотной дивизии, русские согнали в одно место несколько тысяч автомашин и подожгли их. Черный дым вздымался к небосводу целыми днями. В кукурузных полях многие русские покончили с собой, предпочитая смерть плену. В последнюю ночь русские уничтожили с криком и ревом свои последние запасы водки и устроили осветительными ракетами целый фейерверк (скорее всего ракеты просто разлетались в разные стороны из горящих ящиков. — А. И.). На следующий день „котел“ был ликвидирован. Взяты были огромные массы военного снаряжения и лошадей. Полк доставил на сборные пункты 19 000 военнопленных (о том, какую часть пленных составляли раненые, автор статьи намеренно умалчивает. — А. И.)»[649].

Когда сражение завершилось, немцам открылась страшная картина смерти и разрушения:

«На местах прорывов противник оставил полнейший хаос: сотни грузовых и легковых автомобилей были разбросаны на местности. Нередко люди в машинах были застигнуты огнем при попытке их покинуть и теперь высовывались из дверей сожженные, словно черные мумии. Вокруг автомашин лежали тысячи мертвых, в полях — части женских тел, раздавленных танками, обрывки формы русского генерала, который, очевидно, скрылся в цивильном платье (возможно, именно на участке 16 танковой дивизии погиб генерал-майор Усенко. — А. И.). Хотя ночи были уже холодными, теперь, днем, теплое солнце сияло над полем, усеянным трупами, и последние дни казались кошмарным сном. Бои по очистке Киевского „котла“ длились еще до 4 октября»[650].

Яготин. Соединения армии A. A. Власова находились в самом дальнем углу кольца окружения. Разрешение на оставление Киева было дано Ставкой 17 сентября в 23.40. Но и без этого выбора у защитников КиУРа уже не было. 16 сентября началось наступление четырех пехотных дивизий XXIX армейского корпуса. Одновременно южнее Киева, в районе Ржищева, Днепр форсировали соединения XXXIV армейского корпуса 6 армии. В ночь на 19 сентября части 37–й армии отошли на восточный берег Днепра. В 4 часа утра 19 сентября немецкая артиллерия открыла огонь по предмостным укреплениям, которые оборонялись подразделениями 4–й дивизии войск НКВД. Наконец, в 14.20 был взорван Дарницкий мост. Наводницкий мост был облит бензином и смолой и подожжен.

После оставления Киева войска 37–й армии раскололись на две группировки: первая, большая (основные силы армии), отходила в район Борисполь — Переяславль, другая, небольшая, была 21 сентября ликвидирована противником в районе 15–20 км к северу от Киева.

Солдаты и офицеры армии A. A. Власова оказались в самом тяжелом положении. На их пути отхода вышли через обвалившийся фронт 5–й и 21–й армий пехотные дивизии 2 армии. Достаточно подробное описание боевых действий с окруженными войсками 37–й армии и Киевского УРа мы находим в истории 45 пехотной дивизии. Соединение было ветераном боев за Брестскую крепость в июне 1941 г. Двум экс-австрийским соединениям — 44 и 45 пехотным дивизиям — была поручена грязная работа по удержанию восточного фронта окружения советских войск, оборонявших Киев. Но для начала нужно было выйти на коммуникации окруженных и не допустить крупную массу советских войск до последнего рубежа обороны у города Ромны:

«Быстрым маршем достигла 45 пд 17–18 сентября района Прилуки — около 120 км восточнее Киева. Масса окруженных русских войск сконцентрировалась во все сужающемся районе по обе стороны железной дороги Киев — Полтава. К моменту нашего прибытия в Прилуки „котел“ был уже сжат до диаметра примерно 40 км и простирался между населенными пунктами Круполь на севере, Барышевка на западе, Переяславль на юге и Яготин на востоке. Железная дорога пересекала его точно посередине. Такое значительное укорочение фронта окружения сделало большую часть участвующих в нем войск свободными. Эта последняя фаза сражения в основном была предоставлена 6 армии. В то время как наша 2 армия была возвращена на соответствующий ей центральный участок, 45 пд[651]была выведена из ее состава и придана в LI армейский корпус 6 армии и с ней в ГА „Юг“. В итоге это были восемь пехотных дивизий, которым была поручена тяжелая задача вынудить к капитуляции в беспримерно кровавых и ожесточенных боях густо сосредоточенного врага»[652].

В подчинении LI армейского корпуса на тот момент находились 44, 168, 62, 298, 111, 79, 134 и 45 пехотные дивизии из LI, XVII, XXXIV, XXXV армейских корпусов. То есть под командованием корпусного управления была создана специальная группа для борьбы с образовавшимся кольцом окружения войск 37–й армии. Продолжим повествование полкового священника, доктора Гшопфа:

«20 сентября после полудня дивизия получила приказ быстро достичь перемычки у Яготина (так как там собрались очень мощные силы противника), чтобы в этом восточном пункте „котла“ всеми силами предотвратить прорыв. *…** Отсюда была уже выведена дивизия СС „Рейх“, чтобы с другими танковыми и моторизованными дивизиями действовать на восточной окраине „котла“, куда все прибывали свежие русские силы, чтобы с неснижающейся энергией продолжать свои попытки деблокирования. В связи с этим и наш разведывательный батальон был задействован вдоль железной дороги Прилуки — Пирятин. У Линовицы, несколькими километрами южнее Прилуки, он уже 17 сентября имел столкновения с врагом. Сражаясь, батальон продвинулся южнее до Пирятина, который он захватил 20 сентября. Эти акции были очень важны, чтобы обезопасить тыл стоящих на внутреннем обводе „котла“ дивизий»[653].