Тень ночи - Дебора Харкнесс

– Я обнаружил письмо. Оно на еврейском, – шептал в телефонную трубку Сковайса.

Он с подозрением относился к новым технологиям. Мобильного телефона у него не было, а электронную почту он терпеть не мог. Неудивительно, что Сковайса работал в отделе хранения, где его идиосинкразия ко всему новому не мешала медленному продвижению монастырской библиотеки по пути освоения технических новшеств.

– Павел, почему вы говорите шепотом? – раздраженно спросил Нокс.

Общение со Сковайсой осложняла всего одна проблема. Этому чешскому консерватору нравилось считать себя шпионом, высеченным изо льда холодной войны. Результатом была легкая паранойя.

– Потому что ради этого письма я был вынужден повредить книгу. Кто-то спрятал его под форзацем трактата Иоганна Рейхлина «De Arte Cabalistica»[91], – с нарастающим волнением произнес Сковайса.

Нокс посмотрел на часы. Сковайса позвонил настолько рано, что колдун еще не успел сварить себе утренний кофе.

– Вы должны немедленно приехать. В письме упоминается алхимия и англичанин, работавший у Рудольфа Второго. Мне думается, это очень важный документ.

Нокс вылетел из Берлина ближайшим рейсом. Он представлял, что Сковайса поведет его в одно из помещений, где находились фонды библиотеки. Вместо этого чех потащил его вниз, в библиотечный подвал. Грязная комнатка, куда они пришли, освещалась единственной лампочкой без абажура.

– Неужели у вас не нашлось более уютного помещения, где мы спокойно могли бы поговорить? – Нокс подозрительно покосился на металлический стол (тоже реликт коммунистической эпохи). – А это что, следы гуляша? – спросил он, ткнув пальцем в сторону липкого пятна на поверхности стола.

– У стен есть уши, а у полов – глаза. – Сковайса невозмутимо вытер пятно краем коричневого свитера. – Здесь куда безопаснее. Садитесь. Сейчас я принесу письмо.

– И книгу! – резко произнес Нокс.

Удивленный тоном Нокса, Сковайса даже обернулся:

– Да, конечно. И книгу тоже.

Сковайса вернулся довольно скоро. Нокс бегло взглянул на книгу, и его раздражение возросло еще сильнее.

– Но это же вовсе не трактат «Об искусстве каббалистики».

Он видел экземпляры книги Рейхлина – тонкой и достаточно изящно изданной. Монстр, принесенный Сковайсой, насчитывал почти восемьсот страниц. Когда Павел грохнул ее на стол, тот содрогнулся всем своим металлическим существом.

– Разумеется. Это книга Галатино «De Arcanis Catholicae Veritatis»[92]. Рейхлин находится внутри.

Небрежное отношение к библиографическим деталям было одним из bêtes noires[93] Нокса.

– Титульный лист имеет надписи на еврейском, латыни и французском, – сказал Сковайса, бесцеремонно открывая книгу.

Такие книги полагалось открывать осторожно, что-нибудь подложив под обложку. Сковайса этим пренебрег. Неудивительно, что переплет старинной книги угрожающе затрещал. Нокс не без тревоги взглянул на Сковайсу.

– Не волнуйтесь, – успокоил его сотрудник отдела хранения. – Книга не внесена в каталог. Я и обнаружил ее только потому, что она стояла рядом с другой, намеченной к реставрации переплета. Вероятно, она попала сюда по ошибке, когда в тысяча девятьсот восемьдемят девятом году нам возвращали наши книги.

Нокс внимательно осмотрел титульный лист и надписи.

בנימין זאב יטרף בבקר יאכל עד ולערב יחלק שלל Genesis 49:27

Beniamin lupus rapax mane comedet praedam et vespere dividet spolia.

Benjamin est un loup qui déchire; au matin il dévore la proie, et sur le soir il partage le butin.

– Вы согласны, что писал человек, привыкший держать перо в руках? И владелец книги был хорошо образованным, – сказал Сковайса.

– «Вениамин, хищный волк, утром будет есть ловитву и вечером будет делить добычу»[94], – процитировал Нокс.

Он не мог понять, какое отношение могли иметь библейские строки к трактату Галатино. Это сочинение явилось одиночным выстрелом Католической церкви в ее войне против еврейского мистицизма. Той самой войне, что в XVI веке привела к сожжению книг, судам инквизиции и охоте на ведьм. Позиция Галатино была обозначена уже в заглавии его книги – «О тайнах католической истины». Он выступил этаким интеллектуальным акробатом, утверждая, что евреи приближали торжество христианского учения и что постижение Каббалы поможет усилиям католиков по обращению евреев в истинную веру.

– Быть может, владельца трактата звали Вениамином или вариантом этого имени, существующим в других языках? – высказал предположение Сковайса.

Он подал Ноксу папку. Питер обрадовался, не увидев на ней красного штампа «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО».

– А вот и письмо. Я еврейского не знаю. Но имя англичанина – Эдвард Келли – и слова «алхимия» написаны по-латыни.

Нокс открыл папку и подумал, что это ему снится. Такое и впрямь граничило со сном. Письмо было датировано вторым днем элуля 5369 года. По христианскому календарю – это первое сентября 1609 года. Автором письма, как явствовало из подписи, был Иегуда бен Бецалель – человек, больше известный под именем рабби Иегуда Лёв.

– Вы ведь знаете еврейский? – спросил Сковайса.

– Да. – Теперь шепотом говорил сам Нокс. – Да, – уже громче повторил он, вглядываясь в строки письма.

Где-то через минуту терпение Сковайсы кончилось.

– О чем там написано? – спросил он.

– Какой-то пражский еврей повстречал Эдварда Келли и решил написать об этой встрече своему другу.

Так оно и было… в общих чертах.

«Долгой жизни и мира тебе, Вениамин, сын Габриеля, драгоценный друг», – писал рабби Лёв.

С большой радостью получил твое письмо, отправленное из моего родного города. Познань для тебя – более благодатное место, нежели Венгрия, где тебя не ждет ничего, кроме нищеты. Хотя я уже совсем стар, твое письмо живо напомнило мне о странных событиях, случившихся весной 5351 года, когда ко мне пришел Эдвард Келли – алхимик и любимчик императора. Он бессвязно бормотал, говоря, что убил человека, и теперь гвардейцы императора непременно арестуют его за убийство и измену. Предвидя свою смерть, он выкрикнул: «Я паду в ад, как падали ангелы!» Еще он говорил о книге, которую ты ищешь. Как тебе известно, она была украдена у императора Рудольфа. Келли называл ее то Книгой Творения, то Книгой Жизни. Он плакал, утверждая, что грядет конец света, и постоянно повторял признаки конца света: «В начале всего – отсутствие и желание», «В начале всего – кровь и страх», «В начале всего – открытие ведьм».