Королевство Хатуту - Дмитрий Романовский

– Значит, король Франции добрый? И все французы добрые?

Поль подумал, что ведь Людовик Шестнадцатый был казнен, и Антуанета тоже, и французы с восторгом смотрели на эту казнь, а потом Робеспьер стал всех казнить, и французы тоже смотрели на это с восторгом, а потом и самого Робеспьера казнили, и французы опять смотрели на это с восторгом. Не сдержав улыбки, Поль ответил:

– Да, французский король добрый. И все французы добрые. – И тут до его сознания дошло, что он ведь тоже француз, и он сказал: – А я тоже француз.

И все посмотрели на него с особым интересом, начиная понимать, что белые люди не одинаковы, а делятся на королевства. Тав-Чев смотрел на Поля расширенными глазами. Оказывается, его отец был не просто белым человеком, а еще и французом.

– Француз, – повторил Тав-Чев новое для островитян слово.

Поль подал королю Намикио авторучку, чтобы король на чистых полях страшной книги потренировал свою подпись-крестик, которую он должен поставить на бумагах, которые привезли белые люди. Поль уже объяснил, что такое идентификация, декларация и независимость. Конечно, не все было понятно королю и старейшинам, хотя суть была ясна. Когда король со старейшинами, Поль, Соу-Най и Тав-Чев пришли на берег, вожди и воины снова организовали цепь, не подпуская толпу дикарей к воде. Поль подал знак, и двое матросов, спрыгнув в воду, подтащили лодку к песку, а затем стали у самой воды устанавливать бивуачный тент. Поль обратился к Намикио:

– Намикио, желудок не болит?

– Нет. Камешки помогают.

– Я привез много. Намикио, белые люди ждут, когда ты разрешишь им сойти на берег.

– Я разрешил.

– Подай им знак.

Намикио махнул рукой в направлении моторных лодок. И сразу четверо людей, уже знакомых жителям Хатуту, попрыгали из маленькой лодки на мокрый песок. Поль подал руку маме, и она тоже спрыгнула. Она была одета как и мужчины: белая рубашка, белые шорты и сандалеты. Из большой лодки люди тоже стали прыгать в воду. Вода была им по пояс, и они держали над головами рюкзаки и чемоданы. Мама уже неотрывно смотрела на Тав-Чева, но Поль сказал:

– Сперва тебе надо представиться королю, – и добавил: – по международному ритуалу. – Он подвел маму за руку к Намикио, сказал: – Намикио, это моя мать. – Король сделал приглашающий жест, а мама к удивлению Поля присела перед королем в реверансе. Поль тотчас пояснил на языке Хатуту: – Так положено всем белым женщинам приветствовать королей. – Позади Намикио выстроились все его три жены. И Поль сказал: – Это три жены короля. – И мама присела в реверансе перед королевскими женами. Поль тоже пояснил: – Белые женщины приветствуют королевских жен так же, как и королей. – Королевским женам, очевидно, это понравилось, а Поль назвал их по именам и сказал: – Су-Бай – старшая жена короля. После смерти матери Соу-Най она стала ее мачехой и воспитывала ее.

И Мама обняла Су-Бай и потерлась с ней щека о щеку. Она так же обняла и других королевских жен. И только после этого Поль подвел маму за руку к Тав-Чеву и Соу-Най. Мама сразу опустилась на колени перед Тав-Чевом, обняла его и долго не отпускала.

– Тав-Чев, Тав-Чев, – повторяла она, а потом, держа мальчика за плечи, стала вглядываться в его лицо. – Глаза голубые, – сказала она заученные слова языка Хатуту, и Тав-Чев подтвердил:

– У меня глаза голубые. Как у па.

– Голубые как у па, – согласилась мама, глядя в его глаза цвета увядших листьев зеленого салата.

И тут Тав-Чев, глядя в ее лицо сказал:

– У тебя тоже глаза голубые как у па.

Мама подняла к Полю смеющееся лицо, а из глаз ее брызнули слезы. Поль серьезно сказал:

– Мама, Соу-Най тоже ждет.

Мама вскочила на ноги. Забыв о приличии, она краем своей рубашки вытерла мокрое лицо, подошла к Соу-Най, обняла ее. Они потерлись щека о щеку.

– Соу-Най, Соу-Най, – стала повторять мама.

Неожиданно она стала произносить слова языка Хатуту, которые заучила отдельно от Поля:

– Соу-Най, скажи. Соу-Най, ты хочешь поехать со мной? Ты и Тав-Чев?

Соу-Най растерянно посмотрела на Поля, спросила:

– А Пал-Пол?

– Соу-Най, скажи ты, – повторила мама.

Поль резко оборвал ее по-французски:

– Мама! Ты забылась! Прекрати! Тав-Чев должен здесь стать королем. – Поль понизил голос, потому что четверо французов, как и все дикари, смотрели на них. – Мама, ты теперь в таком состоянии, что лучше тебе ничего не говорить.

Двое матросов уже установили тент, и промокшие по пояс вышедшие из воды члены экспедиции расставляли под тентом складной стол со стульями. Поль сказал королю и старейшинам, что надо проследить, чтобы дикари не раздевали белых людей как в прошлый раз, потому что теперь белые люди – представители двух больших королевств – Франции и ООН. Король тут же согласился с Полем. Повидимому Намикио стал входить во вкус процедуры международных соглашений. Поль, вспомнив, что он еще не видел всех своих старых друзей, отбежал в толпу дикарей. Он тут же попал в объятия Таки-Фопа, самого сильного после Тибу-Това мужчины. Таки-Фоп приподнял его, даже слегка подбросил, и его тут же с двух сторон обхватили Котога и художник Туа-По. А потом его прижал к себе толстяк Той-Пой. С визгом прыгнула сзади на Поля Су-Суэй, жена Тибу-Това и повисла на его спине, не смущаясь присутствия мужа. Низкорослый Тау-Тау, упершись руками Полю в плечи, стал со смехом бодать его головой в грудь. Фан-Фао, проскользнув под грудью Тау-Тау, обхватила Поля за талию. А рядом прыгали визжа две девушки из Прибрежной деревни. Полногрудая Боу-Фай, оттеснив Су-Суэй, прижалась грудями к спине Поля. Приблизившийся Канига помахал рукой, и все отступили от Поля. Начиналась процедура подписи бумаг. Мама, держа Поля под руку, повела его к тенту. К ней уже вернулось самообладание, и на ходу она сказала:

– Я вижу, Соу-Най не зря тебя секла.

Все члены экспедиции были представлены королю и старейшинам. Чтобы дать жителям Хатуту понятие о письменности, белые люди отошли на тридать шагов, а Поль предложил Намикио сказать какую-нибудь новость. И Намикио сказал:

– Тав-Чев подрался со своим другом Чеп-Товом.

Поль уставился на Тав-Чева:

– Почему? – строго спросил он.

Тав-Чев молчал. За него ответил сам Намикио:

– Чеп-Тов сказал, что ты не приедешь.

– Когда они подрались? – спросил Поль.

– Три дня назад.

И Поль записал на листе бумаги международной транскрипцией на языке Хатуту и прочел вслух:

– Три дня назад Тав-Чев подрался с Чеп-Товом, потому что Чеп-Тов сказал, что Пал-Пол не приедет.

Затем Поль подозвал Хага Нолэя, нейтрального переводчика от ООН, и тот по записи Поля прочел вслух:

– Три дня назад Тав-Чев подрался с Чеп-Товом, потому что Чеп-Тов сказал, что Пал-Пол не приедет.