Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

Так что больше всего эта женщина боялась, что дознаватели проведут более тщательное и справедливое расследование, и если по каким-то деталям или мелким уликам они выйдут на ее дом, карающий меч правосудия неминуемо нависнет над головой семьи Мо. Разве смогут тогда мать и сын, подпрыгнув с высокой ветки, обернуться фениксами? Письмо того сыскаря, должно быть, уже доставлено на Пик Сышэн, и скоро глава Сюэ пришлет людей, чтобы забрать их. Она так много лет этого ждала, что от волнений и переживаний даже волосы на висках поседели. Слава и почет, статус и достойное положение в обществе — она и ее сын это заслужили. В последний момент она просто не могла позволить себе оступиться и допустить роковую ошибку.

Поэтому под прикрытием ночи она поспешила дать взятку начальнику тюрьмы и расследующим это дело чиновникам, умоляя их не углубляться в расследование этого дела, и всю вину списать на одного Мо Жаня.

Однако, возможно, из-за того, что совесть ее была нечиста, раздав взятки, Мо Нянцзы пришла навестить Мо Жаня в тюрьме. Кроме того, она принесла ему целую миску тушеной свинины.

— Мясо не отравлено, я не собираюсь тебя травить.

Сжавшись в углу, Мо Жань смотрел на нее. В паре черных с фиолетовым отблеском глаз, что устало и беспомощно смотрели на нее, она видела горечь, печаль и страдание. Так смотрят на людей быки, бараны, свиньи и собаки, которых привели на убой: со страхом и тоской, но в то же время со смирением, которое приходит, когда уходит надежда.

Мо Нянцзы вдруг почувствовала, что ее сердце дрогнуло и в душе что-то перевернулось. Ее так напугали собственные чувства, что она, быстро вскочив на ноги и ожесточив сердце, тихо и зло сказала:

— Так или иначе, ты все равно круглый сирота. Пусть и жаль тебя, но когда ты умрешь, никто не будет горевать. Я столько лет растила тебя, пришло время отплатить за мою доброту.

Мо Жань не проронил ни звука, не ответил ни да, ни нет.

Мо Нянцзы процедила сквозь зубы:

— Эту миску жареного мяса я даю тебе на дорогу. Съешь и в загробном мире не ропщи на меня… у меня нет другого выхода.

Голос затих, взметнулась длинная юбка, Мо Нянцзы развернулась и пошла прочь.

Еще никогда в своей жизни Мо Жань не ел тушеную свинину.

А теперь перед ним стояла целая миска. Какое-то время он смотрел на нее, но в итоге не стал есть и перевернул миску вверх дном, так что подлива из соевого соуса с красным перцем растеклась повсюду. Замерев, Мо Жань уставился на нее, вспоминая, как кровь вытекала из-под той изнасилованной девушки. В этот момент он вдруг почувствовал невыносимую тошноту и поспешил отвернуться, чтобы ухватиться за стену, прежде чем его вывернуло наизнанку.

Но чем его могло вырвать? Он был тем человеком, который ел одну рисовую лепешку в день. Лепешка давно уже переварилась, так что из него вышла лишь желчь и желудочный сок.

В ту ночь он так и не смог заснуть. Все его тело тонкой коркой покрывала засохшая кровь. Постепенно высыхая, она становилась ломкой и при малейшем прикосновении осыпалась словно старая ржавчина.

Он не разговаривал с другими заключенными, сидевшими с ним в одной камере, поэтому никто из них не знал, не только о чем он думает, но и жив он или уже умер.

Свернувшись калачиком, Мо Жань лежал в полном одиночестве. В полном одиночестве он медленно перебирал в голове множество воспоминаний, пытаясь переосмыслить и постичь то, что с ним случилось.

Там, во мраке грязной тюремной камеры, наполненной кислой вонью, смешанной с ароматом тушеного мяса, умер честный и наивный Мо Жань. Тем, кто выжил и снова открыл глаза, был Наступающий на Бессмертных Император Тасянь-Цзюнь, который впоследствии заставил в ужасе трепетать весь мир совершенствования… Именно тогда и так он обрел свой первоначальный облик.

Впоследствии это стало основой той захлестнувшей мир чудовищной ненависти ко всему живому, что вызвал к жизни Цветок Вечного Сожаления Восьми Страданий Бытия.

Глава 262. Цитадель Тяньинь. Последний акт этой драмы 18+

Предупреждение: 18+ пытки, жестокость

Тюрьма в Сянтань была очень старая и убогая. Ранним утром следующего дня, воспользовавшись тем, что охранники отвлеклись на допрос заключенных, Мо Жань незаметно ускользнул. Обретя свободу, он первым делом вернулся в Терем Цзуйюй.

Как только он зашел на задний двор, тут же увидел одетого в черное одеяние заклинателя сияющего от самодовольства А-Няня, который стоял в центре площадки для просушки зерна.

Привычно свалив собственное преступление на сироту по имени Мо Жань, он был полностью уверен в том, что сам сейчас находится в полной безопасности.

«Так или иначе, ты все равно круглый сирота. Пусть и жаль тебя, но когда ты умрешь, никто не будет горевать. Я столько лет растила тебя, пришло время отплатить за мою доброту».

Именно так его мать обосновала то, что они отправили на виселицу невиновного человека.

Напыщенность и пафос буквально витали в воздухе.

Спрятавшись в тени, Мо Жань из темноты наблюдал за чувствующим себя легко и непринужденно беспечным молодым господином А-Нянем.

О! Так вот как это бывает, когда кто-то любит тебя и болеет за тебя душой, когда у тебя есть мать, которая заботится и защищает? Даже если небо падает на землю, есть человек, готовый принять на себя удар, и только лишь о нем никто не вспомнит, если он умрет.

Мо Жань смотрел на Мо Няня. Смотрел очень долго и пристально.

Молодой господин Нянь уже приобрел одежду заклинателя и теперь, принарядившись, ждал, пока матушка уладит дела с продажей Терема Цзуйюй, и они отправятся в Нижнее Царство, где он, наконец, сможет стать молодым хозяином Пика Сышэн. Сейчас на заднем дворе в окружении той шайки парней, вместе с которыми он подставил Мо Жаня, Мо Нянь усиленно делал вид, что танцует с мечом.

— А-Нянь так хорош в фехтовании!

— Ты прямо излучаешь ауру героя! Когда попадешь в Нижнее Царство, то непременно станешь выдающимся мастером меча!

— Похоже, Пик Сышэн твоего дяди за последние пару лет высоко поднялся на небосклоне мира совершенствования. Ты не иначе как благословлен свыше, раз сможешь насладиться всеми этими благами! Не забудь и нашу банду, брат!

— Да! Именно! — тут же подхватил кто-то. — А-Нянь, никогда не забывай