Граница вечности - Кен Фоллетт

И тогда Чапман произнес:

— Ты наглый врун.

Дейв открыл рот, желая возразить, но Чапман поднял руку, чтобы остановить его.

— Перестань нести чушь. Байрон к вам не имеет никакого отношения, и он тебя сюда не посылал. Может быть, ты его и знаешь, но он не говорил, что «Классик рекордс» нужна «Плам Нелли».

Дейв молчал. Его вывели на чистую воду. Это было унизительно. Он хотел обманным путем влезть в звукозаписывающую компанию и потерпел неудачу.

— Повтори, как тебя зовут, — потребовал Чапман.

— Дейв Уильямс.

— Что тебе нужно от меня, Дейв?

— Контракт на запись.

— Это сюрприз.

— Вы можете прослушать нас. Обещаю, вы не пожалеете.

— Открою тебе секрет, Дейв. Когда мне было восемнадцать лет, я получил свою первую работу в студии звукозаписи, потому что сказал, что я квалифицированный электрик. На самом же деле у меня было семь лет образования в музыкальной школе по классу фортепьяно.

Сердце в груди Дейва с надеждой подпрыгнуло.

— Мне нравится твоя наглость, — сказал Чапман и добавил с некоторой грустью: — Если бы можно было вернуть время назад, я бы снова попробовал, как в юности, искусить судьбу.

Дейв затаил дыхание.

— Я прослушаю вас.

— Спасибо.

— Приходите в студию звукозаписи на следующий день после Рождества. — Он показал пальцем на секретаршу. — Договоритесь с Черри о времени.

Он вернулся в свою комнату и закрыл дверь.

Дейв не мог поверить, что ему так повезло. Его поймали на глупой лжи, но все равно он получил согласие на пробную запись.

Он предварительно договорился с Черри, когда им нужно будет прийти, и сказал, что позвонит, после того как переговорит с другими ребятами из группы. Потом он как на крыльях понесся домой.

В доме на Грейт-Питер-стрит он сразу схватил телефон в прихожей и позвонил Ленни.

— Я договорился с «Клэссик рекордс» о пробной записи, — ликующе сообщил он.

Ленни отнесся к этой новости без энтузиазма, чего не ожидал Дейв.

— Кто тебя просил?

Ленни рассердился, потому что Дейв взял на себя инициативу. Дейв вины за собой не чувствовал.

— Что мы теряем?

— Как тебе это удалось?

— Немного схитрил. Я встречался с Эриком Чапманом, и он согласился.

— Фортуна улыбнулась, — заметил Ленни. — Бывает.

— Да уж, — сказал Дейв и подумал: не улыбнулась бы, если бы я сиднем сидел дома.

— «Клэссик» — не поп-лейбл, — нудил Ленни.

— Поэтому мы им и понадобились. — Дейв терял терпение. — Ленни, что в этом плохого?

— Ничего. Все отлично. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Тогда давай решим, что будем играть на пробной записи. Секретарша сказала, что записывать будут две песни.

— Ну, тогда, наверное, «Трясись, греми, крутись».

Дейв упал духом.

— Зачем?

— Это наш лучший номер. Всем нравилось.

— Не думаешь ли ты, что это уже старомодно?

— Это классика.

Дейв понимал, что не мог спорить с Ленни, во всяком случае сейчас. Ленни уже проглотил свою гордость. Его можно подтолкнуть, но не слишком сильно. Они могли исполнить две песни: вторая могла бы быть более экзотичной.

— А как начет блюза? — отчаявшись, спросил Дейв. — Для контраста. Чтобы показать наш диапазон.

— Согласен.

— «Хучи-кучи мэн».

— Так-то будет немного лучше и похоже на то, что исполняли «Роллинг стоунз».

— Хорошо, — проговорил Дейв, повесил трубку и пошел в кабинет.

Там сидел Валли с гитарой на коленях. Он жил в семье Уильямсов, с тех пор как вернулся с группой из Гамбурга. Он и Дейв часто играли и пели в этой комнате после школы и до ужина.

Дейв сообщил ему новость. Валли обрадовался, но то, что выбрал Ленни для исполнения на пробной записи, ему не понравилось.

— Две песни, которые были хитами в пятидесятых, — сказал он. Он все лучше говорил по-английски.

— Это группа Ленни, — беспомощно развел руками Дейв. — Если хочешь, попробуй переубедить его.

Валли пожал плечами. Как считал Дейв, он хороший музыкант, но немного пассивен. Иви говорила, что в сравнении с семьей Уильямсов пассивны все.

Они обсуждали вкусы Ленни, когда в кабинет вошли Иви и Хэнк Ремингтон. Пьеса «Суд над женщиной» шла с большим успехом, несмотря на катастрофичную премьеру в день убийства президента Кеннеди. Хэнк записывал новый альбом с группой «Кордс». Они вместе провели вторую половину дня, а потом разошлись каждый по своим делам.

На нем были мятые вельветовые брюки и рубашка в горошек. Он остался с Дейвом и Валли, а Иви пошла наверх переодеться. Как всегда, он был обворожителен и весел и рассказывал забавные случаи, происходившие с «Корде» во время гастролей.

Он взял гитару Валли, рассеянно сыграл несколько аккордов и спросил:

— Хотите послушать новую песню?

Конечно, они хотели.

Это была сентиментальная баллада о любви. Реакция последовала незамедлительно. Прелестная мелодия с синкопированным ритмом. Они попросили сыграть ее снова, и он сыграл.

Валли спросил:

— Что это за аккорд в начале перехода?

— До-диез минор. — Хэнк показал, как играть, и передал ему гитару.

Валли сыграл аккорд, и Хэнк спел в третий раз. Дейв подпевал ему.

— Звучит отлично, — сказал Хэнк. — Жаль, что мы не будем ее записывать.

— Как это так? — удивился Дейв. — Она замечательная!

— «Кордс» считают, что она слащавая. Наше амплуа — рок, говорят они. Мы не хотим быть похожими на «Питер, Поль и Мэри».

— Мне кажется, это хит номер один, — сказал Дейв.

В дверь просунула голову его мать.

— Валли, — позвала она. — Тебе звонят из Германии.

Наверное, сестра Валли из Гамбурга, подумал Дейв. Семья Валли из Восточного Берлина не могла звонить ему: там запрещалось звонить на Запад.

Пока Валли не было в комнате, появилась Иви в джинсах и майке. Она зачесала волосы наверх и была готова к работе с гримером и костюмером. Хэнк собирался подвезти ее к театру по дороге в студию звукозаписи.

Дейв не замечал ничего вокруг, задумавшись о замечательной песне, от которой отказывалась «Кордс».

Вернулся Валли вместе с Дейзи.

— Звонила Ребекка, — сказал он.

— Она мне нравится, — признался он, вспомнив свиные отбивные с картошкой.