Штрафбат. Наказание, искупление (Военно-историческая быль) - Александр Пыльцын

Военный историк Ю. Рубцов со ссылкой на свидетеля пишет: «По приказу Мехлиса работники штаба 34-й армии были выстроены в одну шеренгу Для исполнения „приговора” он вызвал правофлангового — рослого майора. Тот, рискуя, но не в силах преодолеть душевного волнения, отказался. Пришлось вызывать отделение солдат». Расправившись с генералом Гончаровым, начальник ГлавПУ дал указание осудить и командарма-34, генерал-майора Кузьму Максимовича Качанова к расстрелу, что военный трибунал и исполнил 26 сентября в присутствии Мехлиса.

«Одно только упоминание имени Льва Мехлиса вызывало ужас у многих храбрых и заслуженных генералов» (Юрий Рубцов. «Мехлис. Тень вождя». М., 2007).

В «Красной звезде» 27 января 2010 года опубликована статья Владимира Воронова «Считаю это просто провокацией». Вот фрагмент из нее:

«Возможно, арестованным генералам и сохранили бы жизни, если бы не позиция Мехлиса. На его совести в годы войны не одна загубленная человеческая жизнь. В июле 1941-го он инициировал аресты многих командиров Западного фронта. Командующий 4-й армией генерал-майор А. А. Коробков был арестован не вследствие своей вины, а исключительно по „квоте”! Эта квота предусматривала наряду с арестом Павлова и его генералов, арест одного командующего армией и одного командира корпуса. Поскольку Коробков оказался на месте, то и был арестован он. Хотя Коробков оказался единственным, кто вывел, пусть и с большими потерями, войска армии, сохранившие боеспособность».

Я уже не первый раз заявляю, что если у Сталина и были кадровые ошибки, то одна из важнейших — Мехлис, которого Верховный по каким-то причинам приблизил и слишком доверял этому маньяку, а он, ловко пользуясь доверием Сталина, ухитрился на протяжении по меньшей мере двух десятков лет обладать властными возможностями, несоизмеримыми по масштабу с теми, которые вытекали из статуса его должностей.

Вот другой период деятельности «главного политработника». 20 января 1942 года Мехлис прибыл на Керченский полуостров представителем Ставки Верховного Главнокомандования, где осуществлял некомпетентное вмешательство в управление войсками. Военный корреспондент «Красной звезды» Константин Симонов писал: «Метель вместе с дождем, все невероятно развезло, все буквально встало, танки не пошли, а плотность войск, подогнанных Мехлисом, который руководил этим наступлением, подменив собой фактически командующего фронтом генерала Козлова, была чудовищная. Словом, это была картина бездарного военного руководства и полного, чудовищного беспорядка… Полное небрежение к людям, полное отсутствие заботы о том, чтобы сохранить живую силу, о том, чтобы уберечь людей от лишних потерь».

Автор многих военно-исторических работ, доктор исторических наук Юрий Рубцов и военный историк Сергей Ченнык, известный исследователь военной истории Крыма, писали много раз о вредности Мехлиса как «инквизитора Красной Армии». Он постоянно требовал усиления репрессий против «врагов народа», везде стремился подмять под себя командующих, везде он занимался доносительством. Деятельность Мехлиса на Крымском фронте была совершенно в инквизиторском духе, фронт захлестнули репрессии. Командиры дивизий, полков избегают посещать штаб, особенно попадаться на глаза Мехлису, ему все не нравится, все не так, все в чем-то виноваты. Мехлис, имея высокие полномочия, скор на расправу, одних снимает с должностей, других понижает в звании. По его приказу расстреляны несколько командиров, полковников, в том числе и командир корпуса, храбрый и умный генерал-майор Дашевич И. Ф., полки которого всегда отличались железной стойкостью и отвагой. Расстреляли перед строем бойцов, которых он сам не раз поднимал в атаку.

Директивы «неистового Льва» не имели никакого отношения к организации обороны и подготовке к наступлению. При этом совершенно безграмотный в военном отношении, Мехлис ни на йоту не сомневался, что готовит грандиозный успех. Не желая никому подчиняться, он не хотел никого слушать, видя во всех или потенциальных предателей, или просто ничтожных людей, пребывающих в тени его полководческой гениальности, в которой сам он нисколько не сомневался. Лев Мехлис упорно давил на военное командование, требуя скорейших активных действий всем фронтом. И это ему удалось. 27 февраля 1942 года Крымский фронт начал наступление, которое сразу же провалилось, несмотря на преимущество в живой силе.

Обвинения Мехлиса льются потоком на всех командующих:

— О генерале Д. Т. Козлове, командующем Крымским фронтом: «…ленив, неумен, „обожравшийся барин из мужиков”. Кропотливой, повседневной работы не любит, оперативными вопросами не интересуется, поездки в войска для него — „наказание”. В войсках фронта неизвестен, авторитетом не пользуется, к тому же „опасно лжив”».

— О генерал-майоре К. Ф. Баронове, командующем 47-й армией: «…служил в царской армии, член ВКП(б) с 1918 г. В 1934 г. „за белогвардейские замашки” исключен при партийной чистке, потом восстановлен. Родственники подозрительны: брат Михаил — участник Кронштадтского мятежа, „врангелевец”, живет в Париже. Брат Сергей осужден за участие в контрреволюционной организации. Жена — „дочь егеря царской охоты”. Сам Баронов изобличался в связях с лицами, „подозрительными по шпионажу”. Сильно пьет. Штабом почти не руководит». (Правда, стиль доноса похож на донос Сталину и Молотову на заместителя Мехлиса, армейского комиссара Борисова Владимира Николаевича в 1941 году.)

— О генерал-лейтенанте С. И. Черняке, Герое Советского Союза еще с финской войны, командующем 44-й армией: «Безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский — мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта». По докладу Мехлиса генерал-лейтенант снят с должности, понижен в звании до генерал-майора.

В Крыму Мехлис, вмешиваясь в действия командующих и войсковых командиров, снимая с себя ответственность за созданный им хаос, своими докладами в ЦК добился снятия и командующего армией генерал-майора Петрова Ивана Ефимовича.

4 июня 1942 года Л. 3. Мехлис, как не обеспечивший выполнение директив Ставки, был снят с поста заместителя наркома обороны СССР и начальника Главного политического управления РККА, а также понижен в звании до корпусного комиссара. Но уже с того же 1942-го и по 1945 год он снова — член военных советов многих фронтов и продолжает вмешиваться в решения командиров, постоянно пишет доносы в ЦК на командующих, требуя привлечения их к ответственности.

По прямым личным доносам члена Военного совета Западного (точнее — вновь образованного 2-го Белорусского) фронта Мехлиса в апреле 1944 года был снят с должности и назначен с понижением командующий Западным фронтом генерал армии В. Д. Соколовский. Крайне отрицательные отзывы Мехлис дал начальнику артиллерии Западного фронта генерал-полковнику артиллерии И. П. Камере и командующему 33-й армией генерал-полковнику В. Н. Гордову: «Стиль работы — штаб побоку. Болтовня и разглашение тайны по телефону», «ненависть к политсоставу и чекистам». После таких оценок оба генерала были отозваны с Западного фронта.

Как маниакальный преследователь генерала Петрова Ивана Ефимовича, Мехлис постоянно оказывается вблизи него. 24 апреля 1944 года создан 2-й Белорусский фронт. Это было связано с подготовкой к Белорусской стратегической операции «Багратион», к проведению которой привлекались крупные силы Красной Армии. Командовать войсками фронта был назначен генерал-полковник И. Е. Петров, начальником штаба стал генерал-лейтенант С. И. Любарский, а членом военного совета — тот же генерал-лейтенант Л. 3. Мехлис. Взаимопонимания и слаженной работы в руководстве фронтом из-за позиций последнего достичь не удалось, в результате сигналов Мехлиса в Ставку в мае 1944 года начальник штаба С. И. Любарский был заменен на генерал-лейтенанта А. Н. Боголюбова.