Черная Луна - Олег Маркеев

— Привыкнешь к дорогому куреву, а на зоне взвоешь. Лучше уж «Примку» тянуть.

— Ну, ты гонишь. Гусь! Разве тебя братва без «подогрева» оставит?

— А ну как накладка выйдет? Не одалживаться же!

— Резонно, — согласился Белов.

Гусь повернулся, смерил Белова взглядом, нервно дернул щекой и вновь отвернулся.

Белов в свою очередь не таясь разглядывал этого худого человечка с изможденным лицом туберкулезника. Костюм, показалось, сняли с манекена в самом дорогом магазине и напялили на тщедушное тело. Гусь очень старался быть солидным, но сил уже не осталось, слишком поздно пришел фарт, всю стать растерял по зонам. От Белова не укрылось, что первый страх у Гуся, вызванный нежданным визитом, уже прошел, но остался другой, затаенный глубоко внутри. Взгляд старого зека настороженно шарил по залу, цепко выхватывая куражившихся внизу посетителей, перебегал от одного к другому, а потом возвращался к входной двери. Гусь явно кого-то ждал и особой радости от предстоящей встречи не испытывал.

— Плохи твои дела. Гусь, — посочувствовал Белов.

— Это еще почему? — Кадык на морщинистой шее дрогнул, словно хотел прорвать пупырчатую, как у дохлой курицы, кожу.

— Совсем дошел.

— На себя посмотри, — огрызнулся Гусь.

— Это экология. — Белов протер взмокший лоб. — Поеду в деревню, надышусь воздухом, все пройдет. А ты что по такой жаре в городе сидишь?

— Дачи у меня нету.

— Что-то не верится.

— А у тебя есть?

— Так, развалюха в деревне.

Гусь откинулся на спинку дивана, скрестил на груди руки.

— Правильный ты мент, Игорь, вот у тебя ни шиша и нет. Твои начальники на одну зарплату особняки себе строят, счета за бугром имеют, телкам машины дарят, а ты все с голой задницей бегаешь. В бизнесе тоже ни хрена не вышло. Там не работать, а воровать надо, а ты этого не умеешь. Другие, кто из «конторы» уволился, уже детей в Англии учат, а ты дочку в деревню посылаешь. Комаров кормить и огурцы окучивать.

— К чему это ты? — Белову не понравилась осведомленность Гуся.

— К тому, что не один ты правильный. — Гусь затянулся сигаретой, с хрипом выдохнул дым. — Без обид. У меня тоже понятия есть.

В голосе Гуся Белов уловил странную нотку, показалось, тот готов о чем-то попросить, но боится потерять лицо. Белов быстро сопоставил несколько фактов, они сами собой сложились в весьма опасную картину.

— Давай по делу, Гусь. — Белов положил на угол стола пистолет. — Ждешь наезда, так? — По затравленному выражению, на секунду мелькнувшему на лице Гуся, понял, что угадал. — Уехать не можешь, потому что смотрящим над этим бардаком поставлен, но очень не хочется в разборах участвовать. В кабаке на Садовой-Кудринской ОМОН твоих отморозков пошмалял. Круги по воде пошли, так? Иначе, зачем коридоре дебила с пистолетом держать.

— Выходит, знаешь. — Гусь покачал головой.

— Слухи, одни только слухи. — Белов резко подался вперед. — А ты мне правду скажи, может, я чем и помогу.

Гусь, настороженно прищурившись, посмотрел в лицо Белову, потом его взгляд скользнул в окно. Это и решило дело. Гусь сломался.

— Ладно, один хрен сам узнаешь. — Гусь нервно сцепил пальцы. — В понедельник приходил сюда один отморозок. Хотел с Соболем побазарить, а тот его на бабки поставил и турнул, как кота обсосанного. Отморозок, правда, не струхнул, пообещал вернуться вечером. Соболь тот еще баклан, я ему всегда говорил, что нарвется. Вот и нарвался. Отморозок тот мне чем-то глянулся. Послал за ним трех пацанов.

— Их в том кабаке и положили, — догадался Белов.

— Ага. Только менты мне потом рассказали, что отморозок по пацанам катком прошелся. Буба там был, центнера два весит. — Гусь быстро перекрестился. — Весил, прости меня Господи… Так фраер ему в чайник так припечатал, что Буба очухался только когда менты подкатили. Пальба началась, Бубу переклинило, выхватил ствол, ну и пошло-поехало…

— И как этот отморозок выглядел?

— Мельком его видел. Ничего особенного. Рядом с тобой поставь, не разглядишь.

— Однако ты его сразу приметил.

— Да. Глаз царапнуло, это точно. — Гусь прищурил один глаз, будто в него попала соринка. — Видал я таких. Весь срок отмотает, как зверь в клетке; ни с чьей руки есть не станет, никого к себе не подпустит. А Соболь лопухнулся… Нашел, кого на бабки ставить! — Гусь зло чиркнул зажигалкой, поднес огонек к подрагивающей в губах сигарете. — Зато потом разошелся! Страус голожопый, блин… Бегал тут с волыной, все орал: «Как грелку, порву!» А у самого глаза блудливые, я сразу просек. Отвел его в сторонку на правеж, он мне все и выложил. Отморозок этот с утра отметился в одной фирме. Погром там устроил будь здоров. А потом сюда заявился.

Белов не хуже Гуся умел вычислять нестыковки в показаниях и сразу же задал вопрос:

— Чем фирма провинилась?

— Да не фирма, так, плюнуть и растереть. Медицинский центр. Соболь с них даже бабок снимать не стал, ихний врач наших девок осматривал бесплатно. Ну, если кто какую заразу подцепил, лечил бесплатно. — Гусь глубоко затянулся. — Гадалка там одна работала. Вкручивала людям мозги, как Кашпировский. Этот отморозок в ее кабинете аппаратуру нашел. Кино она там снимала, через дырку в стене.

— И Соболь этого не знал?

— Клялся-божился, что не знал; А отморозок сюда с разборами завалил. Соболь же «крышей» считался. — Гусь сбил пепел прямо на пол. — Прижал я Соболя, он и раскололся, что к приходу этого отморозка уже знал про аппаратуру. Охранник доложил. Соболь дурак дураком, но сообразил, что большим людям на любимую мозоль наступил. Решил время потянуть. Ну и потянул! Троих сразу же замочили, как мамонтов, прикидываешь?

— Гадалку хоть додумались прижать к ногтю? — Белов уже вполне представлял, как развивались события дальше.

Гусь нехорошо усмехнулся, выпустил носом дым.

— Не успели! Пока нашли ее берлогу, пока подъехали… Про пожар в Немчиновке не слыхал? Дача дотла сгорела. Шесть трупов: одна баба, пять мужиков. Одному башку срезали, второго как курицу выпотрошили. — Гусь снова стрельнул глазами в окно. — Отморозок, в натуре…

— А откуда знаешь, что это был он?

— Сердцем чую. — Гусь похлопал себя по впалой груди. — Менты говорят, дачу никто штурмом не брал. Чисто сработали, без звука. Видели, что за полчаса до пожара маячил перед дачей какой-то парень. Толком не запомнили. Прикинь, вошел — вышел и шесть жмуриков за собой оставил.

Белов медленно отвалился на спинку дивана. Полумрак, пропитавшийся кислым дымом, начинал действовать на нервы. Напряжение уже дало себя знать, все ощутимей постреливал висок.

«Если была аппаратура, то должны были быть и кассеты. В центре их не оказалось, приехали сюда, а тут ни ухом, ни рылом. Нашли гадалкину дачу, устроили шмон и „зачистили“ всех. Жестоко, но, очевидно, соизмеримо угрозе. Интересно, что там гадалке клиенты натрепали? — Белов не удержался и сам посмотрел в окно. В зале бурлила жизнь: вокруг подиума, на котором выгибалась очередная девица, толпился народ, несколько голых тел светилось у столиков. — Последний день Помпеи», — подумал Белов — и похолодел от догадки.