Сердце зимы - Роберт Джордан

– Не так, Мэт. Слухи обладают силой. Песни менестрелей, баллады бардов и уличные слухи схожи между собой. Они пробуждают страсти и заставляют людей видеть мир несколько иначе. Сегодня, например, я слышал, как один человек утверждал, что Ранд поклялся в верности Элайде, что он в Белой Башне. И этот малый, Мэт, верил тому, что говорил. А если этому поверят, скажем, достаточно тайренцев? А жители Тира не любят Айз Седай. Верно, Джуилин?

– Некоторые не любят, – допустил Джуилин, а потом добавил, как будто Том вытягивал из него эти слова клещами: – Большинство не любит. Но мало кто из нас встречался с Айз Седай, мало кто их знает. Поскольку существовал закон, запрещавший направлять Силу, Айз Седай редко появлялись в Тире и почти никому не открывали, кто они такие.

– Это несущественно, мой прекрасный тайренский друг, любящий Айз Седай. И так или иначе придает вес моим доводам. Тир стоит за Ранда. Во всяком случае, за него тирская знать, которая боится, что в случае, если они отрекутся от него, Ранд может вернуться. Но если они поверят, что Ранд в Башне, значит, он может и не вернуться. Если они поверят, что он – орудие Башни, это станет еще одной причиной повернуть против него. Если этим двум байкам поверит достаточное число тайренцев, Ранд может потерять Тир так же быстро, как взял Калландор. Это всего лишь один слух во всего лишь одном Тире, и не меньше вреда такой слух способен причинить в Кайриэне, в Иллиане, где угодно. Не знаю, какие слухи может породить мужской ай’дам в мире, где есть Дракон Возрожденный и Аша’маны, но я слишком стар, и мне не хочется этого знать.

Мэт отчасти понял его. Так полководец старается заставить вражеского командира думать, что замышляет он совсем не то, что замыслил на самом деле, и собирается двинуть армию туда, куда никогда в жизни ее не двинет, а враг, если он не менее искушен в полководческом искусстве, пытается сделать то же самое. Иногда обе стороны, бывает, так запутаются, что происходят странные вещи. Даже трагедии. Горят города, которые никто не намеревался поджигать, хотя поджигатели считают иначе, и гибнут тысячи людей. По той же причине уничтожается урожай, и десятки тысяч умирают от голода.

– Ну, я ведь не собираюсь болтать на каждом углу об этом ай’даме для мужчин, – сказал Мэт. – Полагаю, кому-то из вас пришла в голову светлая мысль рассказать... ему? – Вспыхнули цветные пятна. Наверное, лучше их не замечать или привыкнуть к ним. Пятна исчезали так же быстро, как и возникали, и вреда от них не было никакого. Просто Мэту очень не нравилось все, чего он не понимал. Особенно, когда была каким-то образом замешана Сила. Серебряная лисья голова, висевшая под рубашкой, возможно, и могла защитить его от Силы, но в этой защите прорех было не меньше, чем в его воспоминаниях.

– Вообще-то говоря, регулярного сообщения мы не поддерживали, – сухо произнес Том, двигая бровями. – Полагаю, если Илэйн и Найнив сочли эту весть важной, они нашли способ дать ему знать.

– А с чего бы? – сказал Джуилин, наклонившись и с кряхтением стаскивая сапог. – Эта штука – на дне морском. – Нахмурясь, он швырнул сапог в угол к свернутым платьям. – Мэт, ты сегодня дашь нам поспать? Завтра, похоже, у нас не будет времени на сон, а я вообще-то предпочитаю спать хотя бы через ночь.

Эту ночь Мэт решил провести в кровати Тайлин. Не ради старых добрых времен – при этой мысли он засмеялся, хотя смех получился скорей визгливый, чем веселый. Просто теплые перины и набитые гусиным пухом подушки предпочтительней сеновала, тем более если человек не знает, когда ему доведется в следующий раз поспать нормально.

Но вот беда, заснуть он никак не мог. Мэт лежал в темноте, подложив под голову руку с накинутым на запястье кожаным шнурком лисьего медальона. Он был готов пустить медальон в ход, если в щель под дверью проскользнет голам, но вовсе не голам лишил его сна. Мэт все прокручивал в голове свой план. Тот был хорош и прост – прост, насколько возможно в сложившихся обстоятельствах. Только вот ни одно сражение не происходит по плану, как бы тот ни был распрекрасен. Великие полководцы завоевывают славу не блестящими замыслами, а умением добиться победы в случае, когда эти замыслы проваливаются. Поэтому, когда в окнах забрезжил первый свет, Мэт все еще лежал без сна, катая медальон между пальцами и стараясь просчитать, что может пойти наперекосяк.

День начался с холодного рассвета, не успевшее взойти солнце затянули серые облака, и на ветру, задувавшем с Моря Штормов, дребезжали стекла, неплотно сидевшие в оконных переплетах. Если верить сказаниям, вовсе не в такие серые и промозглые дни случаются знаменитые побеги или чудесные спасения. Это дни, предназначенные для злодейских убийств. Не слишком приятная и бодрящая мысль, когда хочется дожить до следующего рассвета. Но план и вправду был прост. Теперь, когда в нем принимала участие шончанская Высокородная, все, пожалуй, должно было пойти как по маслу. И Мэт изо всех сил старался убедить себя в благополучном исходе.

Пока он одевался, Лопин принес завтрак – хлеб, ветчину, немного твердого желтого сыра. Нерим складывал оставшиеся вещи, чтобы отнести их в гостиницу, упаковал в том числе и сшитые по заказу Тайлин рубашки. В конце концов, рубашки были хороши, и Нерим утверждал, что сделает что-нибудь с кружевами, хотя голос его, как обычно, звучал так, словно ему предложили сшить саван. Мэт прекрасно знал, что с иголкой этот печальный седоволосый человек управляется ловко. Ему пришлось зашить немало ран на теле Мэта.

– Мы с Неримом выведем Олвера через маленькие ворота в задней части дворца, откуда вывозят мусор, – повторял Лопин с подчеркнутой терпеливостью, прижимая ладони к животу. Слуги во дворце редко забывают поесть, и его круглый животик темная тайренская куртка обтягивала плотнее, чем прежде. Да и полы внизу расходились уже не так широко. – Там никого не бывает, кроме стражи, и попозже, днем, проезжает повозка с мусором. Стражники привыкли к нам, пока мы выносили через эти ворота вещи милорда, так что присматриваться к нам не будут. В «Страннице» мы заберем золото милорда и его одежду, а Метвин, Фергин и Гордеран встретят нас с лошадьми. Потом вместе с «краснорукими» мы выведем юного Олвера через Ворота Дал Эйра. У меня в кармане есть жетоны на лошадей, в том числе и на вьючных, милорд. На Великом Северном Тракте, в миле к северу от Небесного Круга, есть заброшенная конюшня, там мы и будем ждать, пока не увидим милорда. Надеюсь, я правильно запомнил распоряжения милорда?

Мэт проглотил последний кусочек сыра и вытер руки.

– Думаешь, я слишком часто заставляю тебя их повторять? – заметил он, влезая в куртку. Простую темно-зеленую куртку. Для такого дельца, как сегодня, человеку нужно что-то простое и неброское. – Я хочу быть уверен, что ты все хорошо запомнил. И не забывай, если я не появлюсь завтра перед восходом, отправляйтесь в путь и отыщите Талманеса с Отрядом.

Тревога поднимется после утренней проверки в конурках дамани, и если Мэт до этого времени не уберется из города, у него будет возможность проверить, как влияет его везение на топор палача. Мэту было сказано, что ему суждено умереть и жить вновь – пророчество или что-то вроде того, – но он был совершенно уверен, что эта часть уже сбылась.