Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга - Роберт Хайнлайн

Неужели у нее действительно такая тонкая талия? Или она зашнуровала ее?

Ерунда, не важно, как она сложена. С ней, как с Тамарой, – любые подробности не имеют значения.

«Дорогие Лаз и Лор!

Дорогие мои, я изменил планы. Я повидал мою первую семью, и мне больше нечего делать в этой эре. Нет ничего такого, ради чего стоило бы отсиживаться два года в стоячей воде и ждать, пока война дойдет до своего кровавого и бесполезного конца. Поэтому я прошу вас подобрать меня сейчас возле кратера. Забудьте о Египте – туда я не смогу попасть.

Под „сейчас“ я подразумеваю 3 марта 1917 года по григорианскому календарю. Повторяю: третий день марта одна тысяча девятьсот семнадцатого года, григорианский календарь, у кратера метеоритного происхождения в Аризоне. Я столько расскажу вам при встрече. Тем временем…

С вечной любовью,

Лазарус».

Или это ее голос? Или запах кожи? Или что-то еще?

«27 марта 1917 г. григ.

Дорогое мое семейство!

Повторяю основное сообщение: я попал сюда на три года раньше срока 2 августа 1916 года, – но по-прежнему хочу, чтобы меня подобрали ровно через десять лет после высадки, а именно 2 августа 1926 года. Повторяю: двадцать шестого. Основное и альтернативное места рандеву сохраняются соответствующими базовым данным. Пожалуйста, убедите Дору в том, что причиной всего этого явилась скверная исходная информация, мною предоставленная, и она тут ни при чем.

Я провожу время самым удивительным образом. Привел в порядок дела, после чего вступил в контакт с моим прежним семейством, встретившись со своим дедом (это Айра Джонсон, Айра); познакомился сначала с ним, а потом, используя наглую ложь и явное фамильное сходство, втерся в доверие. Дедуля убежден, что я – незарегистрированный в архивах сын его покойного брата. Не я подал ему такую мысль; это его собственная идея. К счастью, все сложилось вполне удачно, и теперь я – „давно пропавший кузен“ в своем старом доме; я не живу там, но меня всегда рады видеть, чему и я весьма рад.

Позвольте мне рассказать, как обстоят дела в семье, поскольку все вы происходите от этих троих: Дедули, мамы и Вуди.

О Дедуле я уже достаточно порассказал, поищите среди того мусора, который кроит Джастин. Джастин, не меняй ничего, только учти, что Дедуля оказался не двух метров ростом и не высечен из гранита; он почти такой же, как я сам. Стараюсь проводить с ним каждую минуту, которую он мне уделяет, а именно – играю с ним в шахматы несколько раз в неделю.

Теперь мама. Возьмите Лаз или Лор, добавьте пять кило в подходящих местах, пятнадцать земных лет и куда большее чувство собственного достоинства (нечего-нечего, придержите свои дрожащие подбородки!). Еще волосы до талии, всегда завитые на концах. В остальном я не знаю, на кого похожа мама, поскольку видел только ее голову и руки (это объясняется любопытным здешним обычаем всегда и повсюду носить одежду, полностью закрывающую тело). Если говорить о теле, то у мамы тонкие лодыжки (однажды я сумел это заметить). Но я не смею слишком приглядываться, иначе Дедуля вышвырнет меня из дому.

Папа. Сейчас он отсутствует. Я забыл, каков он собой, как забыл все лица, кроме Дедулиного (он-то пользуется примерно той же самой физиономией, что и я!), но я видел фотографии папы: он чуточку напоминает президента Тедди Рузвельта (Афина, учти – Теодор, а не Франклин, на тот случай, если у тебя есть снимки обоих).

Нэнси. Это Лаз или Лор, какими они были за три стандартных года до моего отлета. Веснушек, правда, поменьше, но очень достойная девушка, за исключением тех случаев, когда срывается. Проявляет значительный интерес к молодым самцам, и я полагаю, что Дедуля уже торопит маму, чтобы она рассказала Нэнси о говардианцах, – внучка должна выйти замуж за члена одного из Семейств.

Кэролл. Это опять Лаз или Лор, но на два года моложе, чем Нэнси. Она интересуется мальчиками не менее Нэнси, но без успеха: мама держит ее на коротком поводке. Частенько подрагивает подбородком. Думаю, на маму это зрелище впечатления не производит.

Брайан-младший. Темные волосы, похож на папу. Начинающий юный капиталист: разносит газеты, совмещая это занятие с работой фонарщика – зажигает уличные газовые лампы. Имеет контракт на распространение объявлений местного кинотеатра, чем заставляет заниматься младшего брата и четырех других мальчишек, расплачивается с ними билетами в театр, немного оставляет себе, а остаток продает со скидкой в школе (четыре цента вместо пяти). Держит на углу бар с содовой (сладкий пузырящийся напиток), но планирует передать его младшему брату в ближайшее же лето; у него уже появилось другое предприятие. (Насколько я помню, Брайан разбогател, будучи еще достаточно молодым.)

Позвольте мне уточнить кое-какие подробности, относящиеся к нашей семье. Она процветает – по местным понятиям, – но это проявляется лишь в том, что живет она в большом доме в хорошем районе. Но папа – удачливый бизнесмен, помимо этого говардианцы получают приличные пособия на детей, а их у мамы уже восемь. Для всех вас понятие „говардианцы“ в первую очередь означает генетическую наследственность и традицию, но в этом „здесь и сейчас“ оно подразумевает деньги, которые выплачиваются на содержание детей. Это своего рода племенное животноводство, и мы, люди, выполняем роль племенного скота.

Полагаю, что папа куда-то вкладывает деньги, которые мама получает за рождение детей-говардианцев, он явно не тратит их на жизнь – и это согласуется с моими смутными воспоминаниями. Не знаю, как было с остальными, но я получил некую сумму, когда женился впервые. Эти неожиданные деньги не имели ничего общего с Фондом Говарда и с платежами, которые первая жена моя заслужила впоследствии своим чадородием. Я женился во время экономического кризиса, и тогда это было существенное подспорье.

Но возвращаюсь к детям. Мальчики работают; им приходится работать, иначе у них, кроме еды и одежды, ничего не будет. Девочкам выдаются очень небольшие суммы, но они обязаны работать по дому и помогать маме в воспитании младших. Так происходит потому, что в этом обществе девочкам очень сложно заработать деньги, но мальчику оно предоставляет бесконечное множество возможностей (порядок этот изменится еще до конца столетия, но в 1917 году все так и было). Дети Смитов работают дома (мама арендует прачечную на один день в неделю, и это все), но мальчик (или девочка), который подыскивает себе заработок вне дома, в известной степени освобождается от домашней работы. Ему не приходится «отрабатывать» то время, которое он проводит вне дома; он сохраняет свой заработок и может потратить его или копить. Последнее поощряется тем, что папа добавляет некоторые суммы к подобным накоплениям.

И если вы скажете, что папа и мама намеренно растят своих детей хапугами, то окажетесь правы.

Джордж. Ему десять земных лет, он младший партнер Брайана-младшего. Тень его и вечный прихвостень. Это окончится через несколько лет, когда Джордж хорошенько даст Брайану по зубам.