Город бездны - Аластер Рейнольдс

Раз в несколько десятилетий беглец позволял себе связаться с союзниками, поддерживая слабое подобие родственных отношений, которые по-прежнему играли некоторую роль в жизни личинок.

Но Феррис вытащил его из корабля, лишив доступа к устройству связи. После этого беглец начал понемногу скатываться в подлинное безумие.

— Вы сделали из него дойную корову, не так ли? — спросил я. — Корову, которая дает вам Горючее Грез. По большому счету, вы питаетесь его страхом и одиночеством. Вы перегоняете эти эмоции и продаете их.

— Именно так! — подхватил Феррис. — Мы вживили в его мозг датчики, считывающие реакцию нейронных цепей. Затем данные прошли обработку на Ржавом Поясе, где есть соответствующее оборудование, после чего мы поняли, что это тоже можно превратить в наркотик.

— О чем он говорит? — спросила Зебра.

— Об эксперименталиях, — ответил я. — Черные, с узором в виде личинки на конце. Между нами, я попробовал и получил незабываемые ощущения. Тогда я еще не знал, чего от них можно ожидать.

— Я о них слышала, но они никогда мне не попадались. Я думала, что это просто городская байка.

— Отнюдь.

Я вспомнил, какой хаос эмоций обрушился на меня во время опыта с эксперименталией, который я провел на борту «Стрельникова». Основным чувством был страх: жуткий, давящий страх замкнутого пространства и страх перед тем, что находилось снаружи. Но самое отвратительное — то, что гнетущая теснота была лучше пустоты за ее пределами, населенной хищными монстрами. Я до сих пор помню этот ужас — в нем едва уловимо ощущалось нечто чужеродное. В то время мне было трудно понять, почему люди готовы платить за подобные переживания, но теперь я понимаю. Все дело в предельной остроте ощущений — более сильных, чем всепоглощающая скука.

— А что он получает взамен? — спросила Зебра.

— Облегчение, — промолвил Феррис.

Я понял, что он имел в виду.

Внизу, в резервуаре, по колени в черной слизи возились рабочие в серых костюмах. То и дело кто-нибудь из них проводил концом огромного шокера по дряблому боку личинки, и ее тело, похожее на дирижабль, содрогалось по всей длине. Бледно-красная жидкость выплескивалась из пор крапчатой серебристой кожи. Я заметил, как один из рабочих проворно подставил под струйку свою флягу.

На конце туловища раскрылась пасть, и пещеру огласил пронзительный вопль.

— Кажется, раньше он охотнее стравливал Горючее, — заметил я, подавляя приступ тошноты. — Как вы думаете, что оно собой представляет? Какая-то органическая субстанция?

— Скорее всего, — ответил Феррис. Каким-то образом кресло смодулировало интонацию равнодушия. — В конце концов, это он занес сюда Комбинированную Эпидемию.

— В самом деле? — спросила Зебра. — Но он находится здесь уже тысячи лет.

— Безусловно. Все это время он пребывал в спячке — пока мы не начали копошиться на планете. Строить свои жалкие, крошечные поселения и города.

— Он знал, что заражен? — спросил я.

— Сомневаюсь. Возможно, он сам не подозревал об этом. Может быть, это произошло давно, и его организм уже адаптировался к ней. Горючее Грез чуть моложе эпидемии. Это защита, которую они выработали или изобрели — коллоид из микроскопических живых механизмов, постоянно выделяемый их телами. Эти механизмы невосприимчивы к Чуме и контролируют ее — но не только. Они лечат и питают клетки «хозяина», передают и получают информацию от личинок-помощников… В общем, они стали неотъемлемой частью организма, без которой личинкам стало просто не выжить.

— Но эпидемия все-таки добралась до Города, — возразил я. — Как давно вы здесь находитесь, Феррис?

— Почти четыреста лет, с тех пор как я нашел Бездну — целая вечность. Вы понимаете, что мне нет дела до эпидемии — ей нечем во мне поживиться. Можно сказать, Горючее Грез — по сути, это кровь Гедеона — поддерживает во мне жизнь, поскольку я не позволяю себе пользоваться другими методами, — он коснулся пальцами серебристого пледа, скрывающего его тощее тело. — Конечно, процессы старения нельзя остановить полностью. Горючее — это действенное средство, но не панацея.

— Значит, вы никогда не видели Город Бездны?

— Не видел — но знаю, что там произошло.

Он уставился на меня, и я почувствовал, как температура воздуха вокруг меня ощутимо падает.

— Я предвидел это. Я знал, что это случится. Что Город превратится в чудовище и наполнит себя демонами и оборотнями. Я знал, что ваши умные, проворные крошечные машины выступят против нас, разлагая умы и тела, плодя всякого рода извращения и мерзости. Я знал, что наступит время, когда вам придется обратиться к более простым машинам — старым, грубым и надежным, — он указал на меня пальцем, словно произнося обвинение: — Все это я предвидел. Вы можете представить себе, что я сконструировал это кресло за какие-то жалкие семь лет?

Краем глаза я заметил рабочего, который наклонился с мостков, держа в руках какой-то инструмент наподобие бензопилы. И вырезал из спины Гедеона огромный радужный лоскут.

Я перевел взгляд на пестрые заплаты, украшающие мой сюртук.

— Ладно, Феррис, — произнесла Зебра. — Вы не против, если я задам вам последний вопрос — перед тем, как мы уйдем?

Он набрал на подлокотнике слово «да».

— Это вы тоже предвидели?

Она вскинула свой пистолет и выстрелила в него.

На обратном пути я раздумывал о том, что показал мне Феррис, и о том, что узнал из воспоминаний Небесного.

Личинки обнаружили массивный выброс энергии в районе Солнечной системы. Пять могучих вспышек — верный признак того, что вещество и антивещество, прореагировав, уничтожили друг друга. Пять садков, двигающихся со скоростью, которая не вызвала бы протеста Клоунов-прыгунов — жалкие восемь процентов от скорости света. Тем не менее это было достижением для приматов, которые какой-то миллион лет назад дубасили друг друга по голове костями мамонтов.

К тому времени, когда корабли людей были обнаружены, личинки несли тяжелые потери. После столкновений с врагами их гигантские корабли были разбиты и разграблены. Наступило время, о котором личинки-долгожители вспоминали с печалью. Звездные крепости пришлось разделить на части — их превратили в множество крошечных маневренных субсадков. Личинки — общительные существа, и разлука с сородичами причиняла им огромные страдания, хотя удивительная система связи Клоунов-прыгунов позволяла им поддерживать контакты друг с другом.

Наконец один из субсадков нагнал группу человеческих кораблей и принял форму одного из них. Статистический анализ десяти миллионов лет стычек с врагом показал, что в конечном счете подобная тактика приносит личинкам пользу, хотя в отдельных случаях может закончиться неудачей.

План Путешествующего Бесстрашно был достаточно прост в понимании личинок. Он изучит людей и решит, что с ними делать. Если они проявят тенденцию к массированной экспансии в данном секторе космического пространства, нарушая спокойствие и привлекая внимание машин-пожирателей, то их придется списать в расход. Среди беглецов найдутся те, кто сможет заставить себя выполнить столь болезненную, но необходимую операцию.