Ночная жажда - Скотт Сиглер

Брайан схватил Эгги за плечо. Тот вздрогнул. Клаузер ослабил хватку – он совсем забыл о своей силе…

– Они забрали моего напарника, – сказал Брайан. – Ты знаешь, куда они могли его уволочь?

Эгги кивнул:

– Вероятно, туда же, куда и меня.

– Что они с ним сделают?

Эгги пожал плечами:

– Думаю, это зависит от того, насколько они голодны…

Брайан знал, что должен спасти Пукки. И он должен был спасти Робин. Только бы успеть ее вытащить… Тогда он мог бы сосредоточить все силы на спасении напарника…

– Начинай говорить, мистер Джеймс, – сказал Брайан. – И советую ничего не утаивать. В твоем распоряжении ровно десять минут. Расскажи мне, что там с тобою произошло.

Большой Макс держал в левой руке стакан вина. Правым ухом он прислонился к стене, разделявшей их квартиры, и тщательно прислушивался.

– Макс, прекрати же, наконец, – попросила Робин. – Ты меня раздражаешь.

Он наклонился к ней и подмигнул.

– За тобой ведь могут прийти, не так ли? Сама ведь предупредила. А если я просто слушаю, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь сейчас в твоей квартире, разве это плохо?

– Да. Я вынуждена тоже думать об этом, а я не хочу. Мне хочется просто посидеть в тишине, и всё.

Тихо сидеть на диване – вот и все, что могла себе позволить Робин на данный момент. С одной стороны сидела ее собака Эмма, а с другой ее усиленно теснил хозяйский пес Билли. Робин не могла даже дотянуться до журнального столика, чтобы поставить туда бокал. В какой-то момент она стала любимой подушкой для двух домашних любимцев.

Макс отошел от стены и махнул рукой:

– Хорошо, милая, я оставлю это занятие. Впрочем, это не имеет никакого значения, мне и так слышно почти все, что там происходит. Как, например, вчера вечером…

Робин почувствовала, как кровь прилила к лицу.

– Ты… все слышал?

Макс улыбнулся и кивнул:

– Вот именно. Все четыре раза.

Робин закрыла лицо свободной рукой:

– О боже мой!

– Да, и это тоже, – усмехнулся Макс. – Мне тоже нужен такой бойфренд, как Брайан.

– Ну, Макс, ты просто в краску меня вгоняешь…

Он засмеялся и присел рядом. Затем подхватил голову Билли и затащил питбуля к себе на колени. Билли ударил хвостом пару раз и засопел.

– Ну, что же, я рад, что у вас все наладилось, – сказал его хозяин. – Это был экс-секс?

– То есть?

Макс вздохнул.

– Тебя же всегда называли умницей! Экс-секс – это секс с бывшим.

– Ах, вот оно что! Но я больше не считаю нас бывшими…

Макс поднял бокал:

– Вот и хорошо. Тогда выпьем за истинную любовь!

Робин снова покраснела. Потом все-таки чокнулась с Максом бокалами.

– И за друзей! – сказала она. – Я бы сошла с ума, если б у меня не было такого большого и сильного друга, готового защитить меня прямо сейчас.

Макс тихо рассмеялся.

– Да, ты права. Хотя ты ведь из тех, кто носит оружие.

Робин пожала плечами:

– Однако я все равно волнуюсь. Спасибо за то, что позволил мне побыть у тебя.

Макс снова отмахнулся:

– Милая, ну, пожалуйста! Что ты в самом-то деле?!

Его слова прервал непонятный металлический лязг внизу, с внешней стороны дома. Эмма и Билли моментально вскинули головы. Руки обоих хозяев гладили шеи собак и чесали их за ухом, успокаивая и как бы говоря своим питомцам: сидеть тихо.

– Макс, – прошептала Робин, – что это было?

Макс кивнул на свое занавешенное окно:

– Пожарная лестница…

Робин сразу вспомнила о том, как Пукки рассказывал о людях, перепрыгивающих через улицы и легко карабкающихся по стенам домов…

Снова лязг. Потом тишина.

– Робин, ты действительно уверена, что нам не следует позвонить по девять-один-один?

Она решительно покачала головой:

– Нет. Нельзя. Мы не знаем, насколько это безопасно.

И затем Робин Хадсон поняла, насколько тонкими являются внутренние стены в доме, когда явственно расслышала чьи-то тяжелые шаги в своей квартире…

Сейчас Адам ехал уже не как степенный джентльмен.

Он, казалось, совершенно не замечал ни других автомобилей на дороге, ни пешеходов. Несколько дней назад за подобный стиль вождения Брайан наверняка остановил бы Адама и отдал бы его под суд. Теперь ему хотелось, чтобы этот парень вел себя еще более беспечно и даже прибавил газу.

Эгги был прикован наручниками к дверце. Бродяга проводил бо́льшую часть времени, разглядывая этот незатейливый полицейский инвентарь.

Адам повернул на Двадцать первую улицу, смещаясь в левый ряд всякий раз, когда выпадал шанс кого-нибудь обогнать. Рев мощного мотора эхом отражался от зданий по обе стороны улицы, заглушая звук полицейской рации, вмонтированной в приборную доску.

«Додж» наехал на выбоину в асфальте; машину встряхнуло. Брайан вздрогнул.

– Брайан, – сказал Олдер, – сидите спокойно!

– Стараюсь, – проговорил Клаузер или, по крайней мере, попытался это произнести. Он не был уверен, какие точно слова вылетали из его широко раскрытого рта. Олдер разместился рядом с Брайаном на заднем сиденье, чтобы зашить ему разорванную щеку. Хирургические перчатки старика быстро испачкались кровью…

Олдер хотел, чтобы внук остановил машину: так проще было бы разобраться с раной. Но Брайан велел старику зашивать во время движения; тому мешали каждая встряска, каждый поворот или внезапное торможение. Но Брайану было уже все равно.

– Вот, еще один, – сказал Олдер. Он наклонился, затем вытащил иглу. – Готово. Со щекой покончено, теперь нужно разобраться с ключицей. Она должна зажить за полчаса или что-то около того. Если кости срастутся неправильно, мы вынуждены будем повторно сломать их.

Олдер открыл коробку, лежавшую на переднем пассажирском сиденье, вытащил незнакомый Брайану прибор и начал с ним возиться.

– Эй, мистер коп, – позвал Брайана Адам. – Для вас плохие новости. По рации сообщили, что вы в розыске. Говорят, это вы прикончили двух спецназовцев.

Вот мерзкая сучка. Зоу был так нужен Брайан, что она тут же повесила на него двойное убийство. Теперь все полицейские в городе будут на него охотиться. А как же тот момент прозрения, когда он поверил, что Эми Зоу поступает правильно? Он просто оказался глупцом, и теперь все за это расплачиваются…