Золотой пергамент - Марина Клингенберг

Юан встал. Кристиан не двигался с места, и тогда он взял его за руку. Они вместе вышли из пещеры и, еще несколько раз оглянувшись, стали спускаться вниз. Сначала медленно. Потом, не сговариваясь, ускорили шаг, а затем перешли почти на бег.

Когда они достигли подножия горы, Кристиану стало немного спокойнее. Сердце обливалось кровью, но верить в смерть Балиана не желало. И он постепенно преисполнился надежды — совсем немного, но этого было достаточно для того, чтобы заставить себя идти прочь от проклятой горы.

Все мысли Кристиана и Юана были заняты Балианом. Они ни на секунду не подумали о Розетте и замерли, когда, ошибившись тропой и спустившись к озеру, увидели в воде у камней ее тело.

— Очень хорошо, — сказал Кристиан совершенно незнакомым Юану голосом. — Иначе бы это сделал я.

И, круто развернувшись, он уверенным шагом пошел прочь, уводя Юана за собой.

По возвращении в Эндерглид Кристиан и Юан не испытывали радости. Им было глубоко все равно, что вокруг такие знакомые места и столько знакомых, выскакивающих им навстречу. Братья жаждали только одного — как можно скорее увидеть Гволкхмэя и Тристана. Они проделали огромный путь, почти не останавливаясь, но когда, уже в Главной башне Асбелии, им предложили отдохнуть или, хотя бы, перевязать Юану искалеченные руки, они решительно отказались и потребовали немедленной встречи с правителем.

Кристиану и Юану казалось, что Гволкхмэй и Тристан непременно обрадуются их возвращению, ведь их так долго не было, и это станет настоящим испытанием для них — разрушать радость страшным известием… Ни Кристиан, ни Юан не знали, смогут ли они вообще рассказать об этом.

Но, оказалось, особого воодушевления их приход не принес. И рассказывать ничего не потребовалось. В этот день Гволкхмэй почему-то принимал не в главном зале, а в одном из малых, где не было, по счастью, никаких гигантских лестниц. Лицо его было поразительно мрачным. Тристан, сидящий за столом, усеянным бумагами, был страшно бледен и явно расстроен.

Кристиан и Юан встали перед ними, не зная, как начать. Гволкхмэй и Тристан тоже молчали.

Наконец, Кристиан подошел к Тристану и положил на стол два золотых свитка.

— Задание выполнено, — сказал он.

Тристан, не глядя на него, молча кивнул.

— Руэдейрхи прислал нам послание — можете себе представить? — вдруг сказал Гволкхмэй — не так громко, как обычно, но и совсем не тихо. — Мы знаем, что произошло. Он известил нас о том, что наш доблестный страж попытался украсть его сокровище, и в наказание навечно заперт во льдах.

— Балиан не хотел этого делать, — сказал Кристиан. — Его обманули.

— Неужели? — Гволкхмэй потихоньку начинал закипать, но было видно, что он почти убит горем, хоть и старательно это скрывает. — И кто же виноват? Жительница Дилана, которую ты изволил привести сюда вопреки законам?

— Если я действительно виноват в произошедшем, — проговорил Кристиан, — то мне не остается ничего иного, кроме как убить себя.

— Прекрати, Кристиан! — резко ответил Тристан. — Никто не считает тебя виноватым.

— Да, — буркнул Гволкхмэй. — Извини. Когда кого-то обвиняешь, становится легче. Можешь тоже меня обвинить, — великодушно разрешил он.

— Я не стану, — ответил Кристиан. — Скажите… — он боялся спрашивать, так как вдруг понял, каким будет ответ, но отступить уже не мог. — Скажите, есть ли способ спасти Балиана?

Гволкхмэй и Тристан молчали, глядя в разные стороны.

— Ну же! — выкрикнул Юан. На его глаза снова навернулись слезы, но он всеми силами их сдерживал. — Скажите! Он же не умер, вы не понимаете! Там просто лед… Его можно разбить…

— Это не поможет, — сказал Гволкхмэй. — Это проклятие.

— Да, — сказал Кристиан. — Значит, его можно снять.

— Нельзя! — заорал Гволкхмэй. — Нельзя, слышите?! Забудьте об этом! Вам придется с этим смириться!

— Нет, — ответил Кристиан со спокойствием, но каким-то болезненным.

— Нет, я уверен, способ есть, ведь это только…

— Нет никакого способа, Кристиан, — тихо сказал Тристан. — Нет. Это владения Руэдейрхи, и когда в действие вступает проклятие… Нет. Повелитель Гволкхмэй прав. Вам придется с этим смириться… Просто прошло слишком мало времени… Юан, ты понимаешь? Юан?

Юан некоторое время молча стоял, глядя в пол. Потом, словно его толкнули, резко вскинул голову и с таким видом, словно совсем не понимает, что происходит и где он вообще находится, выговорил:

— Да… Я понимаю… — с этими словами мальчик сделал странный, неуверенный шаг вперед и вдруг без чувств упал на пол.

— Юан! — Тристан вскочил на ноги, уронив половину бумаг со стола, и даже Гволкхмэй подпрыгнул на месте.

Только Кристиан никак не отреагировал. Он наклонился, взял Юана на руки и, ни слова не говоря, отошел в сторону и сел на золотую скамью, стоящую вдоль стены. Он уткнулся в золотистую макушку мальчика и, прижимая его к себе, едва заметно раскачивался из стороны в сторону, будто укачивал младшего брата. Взгляд его был направлен в никуда.

Долгое время ни Тристан, ни Гволкхмэй не решались подойти к ним. Но потом Тристан все же приблизился к скамье и мягко проговорил:

— Кристиан, нужно посмотреть, что с ним.

Кристиан и без того прекрасно знал, что с Юаном, но возражать не стал, хотя и не отпустил брата. Он просто не стал препятствовать, когда Тристан коснулся рукой его головы. Вокруг ладони немедленно вспыхнуло синее сияние. Это должно было быть поразительным новшеством для Кристиана, но он не обратил никакого внимания.

Несмотря на то, что Тристану досталась сила исцеления, как и некоторым другим градеронцам, очень скоро он понял, что если лечить с ее помощью что-то серьезнее обычных царапин, то он просто умрет, не сделав толком ничего полезного. Зато Тристан нашел этой силе другое, весьма полезное применение, не требующее особых затрат энергии. Он научился использовать ее для диагностики.

— Он совершенно вымотался, — сказал Тристан. — Нужно дать ему как следует отдохнуть… И перевязать руки… Ты согласен, Кристиан?

Кристиан, казалось, его не слышал. Но потом неожиданно посмотрел Тристану в глаза и сказал:

— Да, конечно. Пожалуйста, позаботься о нем, — он передал ему Юана и встал. — Мне нужно уйти. Я скоро вернусь. Когда он проснется, скажи ему… Скажи, что я не бездействую.

Он встал на ноги и решительно направился прочь из зала.

— Стой, Кристиан! — грянул Гволкхмэй. — Немедленно вернись! Немедленно, слышишь! Не смей выходить за пределы Эндерглида!

Но Кристиан не обернулся. Он молча вышел из зала и закрыл за собой двери.

— Приказать остановить его, повелитель? — быстро спросил Тристан.