Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс

Убедив себя в том, что в этом враждебном ему городе он сделал все возможное, король вернулся в свои покои, где Юлий уже устраивался спать перед дверью, как обычно. Проходя мимо, король машинально погладил верного рунта по голове.

У его кровати стояли на подносе заботливо приготовленные вино и чаша со льдом. Возможно, таким образом Сайрен Станд выказывал свое расположение отбывающему гостю? Поморщившись, король ЯндолАнганол выпил полный бокал сладкого вина и отставил поднос с графином подальше. Сбросив одежду, он забрался в постель и немедленно провалился в сон. Обычно король спал очень чутко. Но в эту ночь он спал как убитый.

Ему снились сны - снов было много, и все очень необычные, тревожные. Он был многими персонажами и предметами, был и огненным богом, мчащимся сквозь языки золотого пламени. Бушующий вокруг него огонь был необычным, похожим скорее на жидкость, чем на пламя. Король был огненным богом в море, и королева МирдемИнггала плыла впереди на спине у дельфина. Он силился нагнать ее, но тщетно. Море сковывало его движения.

Но наконец ему удалось настигнуть королеву королев. Он схватил ее за ногу. Вокруг было сплошное золото. Сон быстро таял, и сквозь его трепещущие края пробивался невесть откуда берущийся черный ужас. То, что он принял за МирдемИнггалу, на поверку оказалось совершенно иным. Едва прикоснувшись к телу королевы, он почувствовал в своих членах невероятную тяжесть и болезненную ломоту. Стремясь освободиться, он принялся бороться, но, поняв бесполезность своих усилий, пронзительно закричал. Золото подступило к самому его горлу. Королева начала превращаться в…

Он очнулся в холодном поту. И несколько минут, лежа с бешено колотящимся сердцем, не решался открыть глаза. Потом вспомнил, где находится - лежит в постели в отведенных ему покоях во дворце правителя Олдорандо Сайрена Станда. Какая-то тяжесть навалилась ему на грудь. От ужаса король задрожал.

Лишь огромным усилием воли ему удалось заставить себя открыть глаза. От его сна не осталось ничего, только золото. Оно пятнало простыни и шелк подушки. Пятнало его самого.

Вскрикнув, он вскинулся с кровати, оттолкнув «это», и торопливо откинул мокрую простыню. Лежавший рядом с ним Юлий, уже холодный, скатился на пол. Рунту отрубили голову. Осталось только тело. Вся кровать была забрызгана золотистой кровью двурогого. Кровь Юлия натекла под короля большой лужей и уже подсыхала. Все было в крови, и труп, и сам король.

Скатившись с кровати, король прижался щекой к холодному, гладкому паркету. Он не мог сдержать слез. Рыдания, зарождавшиеся где-то в недрах души, сотрясали его мускулистое тело.

Каждое утро в королевском дворце Олдорандо по традиции служили заутреню, в подземной королевской часовне, ровно в десять. Каждое утро король Сайрен Станд приглашал своего почетного гостя, короля ЯндолАнганола, вместе слушать - таков был собственный обычай короля Олдорандо - чтение глав из всеми почитаемой книги «Заветы РайниЛайана». В это утро появление в часовне августейших радетелей веры сопровождалось шепотками и шушуканьем. Многие были уверены, что борлиенский король вообще не придет, попросту не соизволит явиться.

Но король пришел - спустился по лестнице, ведущей из его флигеля. Перед тем как идти на молитву, он тщательно вымылся и переоделся, на этот раз выбрав не чарфрул, а тунику до колен, сапоги и легкий плащ. Его лицо было невероятно бледно. Он шел осторожно, словно наконец поднявшийся с кровати выздоравливающий после тяжелой продолжительной болезни, тщательно выбирая место для следующего шага, и держать себя в руках явно стоило ему огромных трудов.

Вслед за королем по лестнице бежал его оружейник, торопливо тараторя:

– Сударь, рано утром я стучался к вам, но ответа не получил. Простите. Интересующий вас узник, тот, о ком вы говорили вчера - в моей комнате. Я крепко связал его и спрятал в шкафу. Пока корабль не будет готов к отплытию, я глаз с него не спущу. От вас я прошу одного - скажите, когда я должен быть готов тайком пронести его на корабль?

– Планы могут измениться, Фард Франтил.

Состояние короля и его слова не на шутку испугали оружейника.

– Вы часом не заболели, сударь?

И Фард Франтил метнул на монарха совсем не сочувственный, а пристальный и настороженный взгляд снизу вверх.

– Оставь меня и возвращайся к себе.

Бросив этот отрывистый приказ, король, не оборачиваясь, продолжал спускаться на первый этаж дворца и еще ниже и глубже, к подземной королевской часовне. В молитвенный зал он вошел последним. В часовне играла музыка - враха и бубны. Когда ЯндолАнганол показался в дверях, все лица повернулись к нему, чтобы увидеть, как он на негнущихся ногах, словно мальчик на ходулях, идет по живому проходу к своему пюпитру, такому же, как у короля Сайрена Станда. Король Станд неотрывно смотрел вниз, на алтарь, часто моргая. Казалось, он не замечает ничего необычного.

Королевские пюпитры, украшенные изящной резьбой по дереву и серебряными накладками, стояли отдельно, впереди всех молящихся. Вниз к ним вели шесть ступеней. Рядом с пюпитрами королей находились два других, поменьше и с пятью ступенями, для королевы Бакхаарнет-она и ее дочери, принцессы Милуи.

Встав рядом с хозяином дворца и тоже не глядя в его сторону, король ЯндолАнганол приступил к молитве. Служба пошла своим чередом. Только после длинного гимна во славу Акханабы король Сайрен Станд наконец повернулся к гостю и знаком предложил ему прочитать главу из Заветов - по заведенному порядку.

Мерно стуча каблуками, король ЯндолАнганол по красным и черным плиткам пола обошел пюпитры, медленным шагом поднялся на все шесть ступеней и, повернувшись, предстал перед присутствующими. Повисла мертвая тишина. Своей бледностью лицо короля напоминало пергамент.

На лица перед собой он смотрел без всякого выражения. В глазах людей он читал любопытство, скрытую усмешку, ненависть. Нигде он не смог найти сочувствия, ни у кого - только в глазах девятилетней девочки, покорно стоящей рядом с матерью. Девочка смотрела на него неспроста - присмотревшись, он узнал древний Взгляд Согласия мади, тот, которым она наградила его в день их первой встречи.

Король ЯндолАнганол заговорил. Поначалу его голос звучал неожиданно глухо, но уже вскоре набрал силу и окреп.

– Я хочу говорить - да, это так, ваше королевское величество, благородный властелин, я хочу говорить. Можете приказать казнить меня за то, что я не стану сегодня читать, но я не могу не воспользоваться счастливой возможностью обратиться к вам и вашим придворным в святом месте, где Всемогущий слышит всякое слово и видит то, что творится во всяком сердце.

Я знаю, что, заглянув в ваши души, он без труда узнает, чего вы желаете мне, добра или зла. Я уверен, что вы желаете мне добра, как и я вам. Мое королевство - одно из самых богатых и могущественных в Кампаннлате, а возможно и во всем мире. И тем не менее я посчитал необходимым оставить свою страну и прийти сюда, к вам, практически в одиночку, да, в одиночку. Мы, короли, весь свой век озабочены только одним: сражаемся за мир и процветание для своих подданных. Таков мой удел, таков был удел моего отца, так заведено вот уже много веков. Цель своей жизни я вижу в процветании Борлиена. Восходя на престол, я поклялся в этом и намерен сдержать свое слово.