Колониальная служба - Мюррей Лейнстер

Последний раз внимательно взглянув на экраны, Данн направился к шлюзовой камере. Он тщательно закрепил страховочный фал, потом закрыл внутренний люк и открыл внешний. Чтобы не попасть раньше времени на экраны чужого корабля, Данн не стал покидать проем люка. Такие же действия производились при обычной процедуре взятия проб с осколков Кольца, но человек, стоящий в проеме люка своего космоскафа с базукой в руках, мог представлять собой грозную боевую единицу. В том случае, конечно, если ему удастся использовать элемент неожиданности.

Данн вглядывался в сплошную мглу пылевого тумана, освещенного слабым светом далекого солнца. Но вот сквозь муть стал вырисовываться неясный силуэт глыбы, плавающей в пустоте. Размерами эта неправильных очертаний глыба соответствовала космоскафу, и маленький кораблик — «мул» — вполне мог бы за ней укрыться. Если умело его поместить.

До обломка оставалось две мили. Данн трижды нажал на спуск базуки, но промахнулся. Не следовало торопиться и стрелять с такого большого расстояния. Крохотные снаряды унеслись в никуда. Здесь, где практически отсутствует гравитация, они будут двигаться по математическим прямым, пока не встретят на своем пути что-то или кого-то. Но в настоящий момент Данна не волновали моральные аспекты этой проблемы. Когда до глыбы оставалась всего лишь миля, он смог точно прицелиться, и первый же из снарядов попал в цель. В скале образовались трещины, она начала распадаться на более мелкие осколки. Взорвался второй снаряд, потом третий.

Скала развалилась, и Данн увидел притаившийся за ней космоскаф. Никаких сомнений — это была засада. Очевидно, его владелец засек эхо работы двигателей корабля Данна прежде, чем сканеры последнего сумели его обнаружить, поэтому незнакомец успел вовремя заглушить двигатели и устроить засаду. Но теперь он попал в сложное положение. Ему угрожали сотни осколков, образовавшихся при разрушении скалы, разлетающихся во всех направлениях и ложившихся на орбиту вокруг общего центра массы — точки, в которой как раз и находился космоскаф незадачливого охотника. Вдобавок Данн, недвусмысленно давший понять, что может постоять за себя, не спускал его с прицела.

Неизвестный пилот запустил двигатели и, кое-как увернувшись от беспорядочно летающих осколков, обратился в бегство. Данн послал ему вслед для острастки снаряд и закрыл люк воздушного шлюза. Он вернулся к пульту управления, и, усевшись в кресло, попытался расслабиться и успокоиться. Но ничего не выходило. О только что случившемся инциденте он больше не думал. Не стоило внимания. Ведь это были Кольца, и старателю наткнуться на засаду, везя добытые кристаллы к кораблю-сборщику, — обычное дело. В такое время менее удачливые коллеги готовы пойти на самые отчаянные меры. Данн выбросил случившееся из головы, но тревога за судьбу Кииза не оставляла его ни на миг.

Он подкорректировал курс корабля. Ему следует быть предельно осторожным на обратной дороге, чтобы ни один старатель в Кольцах (например тот, которого Данн только что спугнул) не смог выследить его путь. Нельзя сказать, что грабители в Кольцах отличаются чересчур воинственным нравом или особой кровожадностью. Это те же старатели, только невезучие, или слишком ленивые, чтобы заниматься кропотливыми поисками редких кристаллов среди мусора Колец Тотмеса. Но космоскафы, направляющиеся к Отдушине в период прихода кораблей-сборщиков, зачастую везут много кристаллов, и этого вполне достаточно, чтобы соблазнить грабителей на убийство — другое.

Данн приближался к Отдушине. Все чаще сканер улавливал работу двигателей других кораблей. Периодически Данн менял курс своего космоскафа, проверяя каждый раз, не ловят ли детекторы эхо чужих двигателей. Но ни один из тех кораблей, которые он успел повстречать на этом отрезке пути, не сделал попытки пересечь его курс — мудрое поведение, которое Данн всецело одобрял.

Вскоре его корабль поймал одновременно несколько сигналов — эхо работы двигателей многих космоскафов. Цель назначения — Отдушина — была уже рядом.

Приборы уловили едва различимый голос, весело приветствовавший кого-то по открытому каналу:

— Добро пожаловать! Кто это там?

По всей вероятности, какой-то старатель уже успел совершить посадку на Отдушине и теперь приветствовал другой корабль, приближавшийся к посадочному полю. Данн заранее мог сказать, что произойдет сейчас и что будет дальше.

Первый космоскаф уже приземлился на Отдушину. Перед посадкой он очень осторожно подошел на дистанцию прямой видимости к астероиду, а в открытом люке его воздушного шлюза стоял человек в скафандре с базукой наготове. Случайному наблюдателю могло показаться, что вид Отдушины привел экипаж корабля в замешательство, но на самом деле все живущие и работающие в Кольцах Тотмеса прекрасно знали, как выглядит это место.

Крупный железоникелевый астероид, более мили в длину, некогда являвшийся частью ядра разрушившейся луны, ничего особенного из себя не представлял. Хотя его форма (один край планетки напоминал конус, а другой — полусферу) вполне могла вызвать парочку ночных кошмаров у особенно впечатлительных людей. Вся поверхность Отдушины была испещрена трещинами, кратерами, пересечена изломами, за исключением одного места. Много миллионов лет назад, очевидно, в результате касательного столкновения с таким же крупным обломком, на астероиде образовалась почти идеально гладкая равнина, достаточных размеров, чтобы служить посадочной площадкой для небольших космоскафов. Это плоское поле, без какого-либо опознавательного знака или маяка, — свидетельства того, что нога человека когда-либо ступала на его поверхность, — и было космопортом на Отдушине — центром цивилизации в Кольцах Тотмеса.

Жизнь старателей течет по своим законам, и любой одинокий космоскаф, чей экипаж желает сохранить в целости свой груз и свою жизнь, будет подходить к предполагаемому месту посадки с максимальной осторожностью, даже если это центральный космопорт в Кольцах. Потом космоскаф аккуратно опустится на металлическую поверхность астероида, причем в таком месте, где будет наилучший обзор со всех сторон, и никто не сможет приблизиться к нему незамеченным.

А после посадки его экипаж будет ждать появления других кораблей. Когда же следующий космоскаф превратится в видимую глазом темную каплю в золотом светящемся тумане, корабль, приземлившийся первым, окликнет его:

— Добро пожаловать! Кто это там?

Так, или примерно так, каждый раз все и происходило.

Данн слышал и вопрос, и ответ. Пилот второго корабля назвал себя и опустился не слишком близко от первого, соблюдая неписаные правила старательского этикета. Потом между экипажами началась беседа. Поначалу она имела характер сдержанный и пропитанный недоверием, но люди в каждом из кораблей в течение многих недель не слышали никого, кроме своих компаньонов, поэтому жаждали общения.

Пока Данн приближался к астероиду, посадку совершил еще один корабль. И еще два. И множество других! Пространство вокруг Отдушины наполнилось переговорами. Откуда не возьмись, зазвучал смех, посыпались шутки и анекдоты, имевшие порой бороду столь длинную, что она уходила в докосмическую эру. Очень немногие из баек были новыми, но люди с готовностью разражались преувеличенно веселым смехом, радуясь нервной разрядке и переменам в настороженно-одинокой старательской жизни. К тому же разговоры скрашивали недолгое ожидание корабля-сборщика. Сыпались вопросы: неужели тот-то и этот-то до сих пор долбят свой безнадежный осколок? А правда, что этот… как там его?., до сих пор мучается кошмарами и размахивает руками и ногами во сне? А помнишь, когда… А кто видел то-то и то-то? А куда подевался такой-то? В последний раз он здесь не появлялся. Он еще в Кольцах?