Глубина в небе - Вернор Виндж

На дисплее цвета смешались, ландшафты слились в хаосе низкого разрешения. Прошло несколько секунд.

И тут Шерканер тихо вскрикнул от удивления и огорчения.

То, что осталось от картин, можно было узнать, хотя разрешение стало куда хуже. Похоже на обычный восьмицветовой поток видео. Они смотрели из камеры в офисе Виктории Смит в Ставке. Картинка была хорошая, но грубая по сравнению с реальной или даже с видеомантическими изображениями Шерка.

Но зато картина показывала нечто реальное: из-за стола на них смотрела генерал Смит. Вокруг нее кучей громоздились документы. Она жестом попросила помощника выйти из кабинета и стала смотреть на Андерхилла и Аннерби.

– Шерканер, ты зазвал к себе Хранкнера Аннерби.

Голос звучал сухо и недовольно.

– Да, я…

– Мне кажется, мы это обсудили, Шерканер. Ты можешь сколько угодно играть в свои игрушки, но ты не должен приставать с ними к тем, кто занят серьезным делом.

Аннерби никогда не слышал, чтобы генерал говорила с Андерхиллом таким тоном и с таким сарказмом. Как бы это ни было необходимо, он бы все что угодно отдал, лишь бы не быть этому свидетелем.

Андерхилл, казалось, хотел возразить, дернулся на насесте, руки завиляли в умоляющем жесте… но он только сказал:

– Да, дорогая.

Генерал Смит кивнула и махнула рукой Хранкнеру:

– Я прошу прощения за этот инцидент, сержант. Если вам нужно помочь вернуться в график…

– Спасибо, мэм. Может быть, понадобится. Я свяжусь с аэропортом, а потом с вами.

– Отлично. – Изображение из Ставки исчезло.

Шерканер опустил голову, и она легла на консоль. Его руки и ноги подобрались внутрь и неподвижно застыли. Поводырь подошел ближе и вопросительно его толкнул.

Анан подвинулся ближе.

– Шерк, что с тобой?

Шерканер чуть помолчал, потом поднял голову.

– Все будет нормально. Извини, Хранк.

– Я… – слушай, Шерканер, мне пора. У меня деловая встреча…

Это было не совсем правдой. Он уже пропустил и встречу, и инспекцию. Правда была в том, что ему еще надо было много где побывать. Если Смит поможет, он еще может успеть.

Андерхилл неуклюже слез с насеста и позволил Моби повести себя за сержантом. Когда тяжелая дверь отъехала в сторону, Шерканер протянул переднюю руку и дернул сержанта за один рукав. Еще какая-нибудь сумасшедшая идея?

– Никогда не сдавайся, Хранк. Всегда есть выход, как бывало раньше. Сам увидишь.

Аннерби кивнул, пробормотал что-то вроде извинения и вышел из комнаты. Он шел к лифту между стеклянных стен коридора, а Шерканер с Моби стоял у двери кабинета. В прежние времена Шерканер проводил бы его до самого фойе. Но он, кажется, понял, что между ними что-то изменилось. Когда за Аннерби закрылись двери лифта, он увидел, как старый друг робко махнул рукой.

И его не стало, а лифт пошел вниз. На миг Аннерби позволил себе предаться гневу и печали. Странно, как могут объединиться два этих чувства. Он слышал слухи о Шерканере, но не хотел верить. Как и Шерканер, он хотел, чтобы что-то оказалось правдой, и игнорировал все, что этому противоречило. В отличие от Шерканера, он не мог себе позволить игнорировать горькую правду ситуации. Значит, победа или поражение в этом кризисе будут достигнуты без Шерканера Андерхилла…

Аннерби заставил мысли отвлечься от Шерканера. Для этого будет время потом, и даст Бог, время вспомнить хорошее, а не этот день. А теперь… если он найдет реактивный самолет из Принстона, есть шанс успеть в Ставку для разговора со своими заместителями.

На уровне бывшего парка кобберят лифт остановился. Аннерби думал, что это личный лифт Шерканера. Так кто же его может остановить?

Двери разъехались…

– А! Сержант Аннерби! Можно мне к вам?

Молодая дама-лейтенант, одетая в интендантскую робу. Виктория Смит, какой она была столько лет назад. И на лице ее была все та же ясность, движения так же грациозно-точны. Секунду Аннерби только таращился на призрак за дверями.

Видение шагнуло в лифт, и Аннерби невольно отодвинулся, все еще ошеломленный. Тут военная выправка вошедшей на секунду исчезла, и лейтенант застенчиво потупила голову.

– Дядя Хранк, вы меня не узнали? Это я, Вики, только я выросла.

Конечно же! Аннерби слабо рассмеялся.

– Я… я никогда больше не назову вас маленькой Викторией.

Вики порывисто обняла его за плечи парой рук.

– Нет, вам можно. Почему-то я не думаю, что буду когда-нибудь отдавать вам приказы. Папа говорил, что вы сегодня приедете… Вы его видели? У вас есть минутка со мной поговорить?

Лифт останавливался на первом этаже.

– Я… да, я его видел… Послушай, я должен побыстрее вернуться в Ставку.

После катастрофы наверху он не знал, что может сказать Вики.

– Вот и хорошо. Я сама уже опаздываю. Давайте вместе поедем в аэропорт. – Она махнула рукой в улыбке. – Заодно и охрана удвоится.

Лейтенанты, бывает, командуют эскортом безопасности, но редко бывают объектом его охраны. Группа юной Виктории была по численности половиной группы Аннерби, но, судя по виду, даже еще более грамотной. Несколько охранников явно были боевыми ветеранами. Тот, что сидел на верхнем насесте за водителем, был самым большим солдатом, которого Аннерби в жизни видел. Когда они сели в машину, он отсалютовал Аннерби, совсем не по-военному. Ха! Это же Брент!

– Да, так что папа хотел сказать?

Тон был небрежным, но Хранкнер слышал в нем озабоченность. Вики еще не стала безупречным непроницаемым офицером разведки. Может быть, это недоработка… а может, дело в том, что он ее знает чуть ли не с детских глаз.

И потому Аннерби было еще труднее сказать правду.

– Ты должна знать, Вики. Он уже не он. Он ушел по уши в инопланетных монстров и видеомантию. Потребовалось вмешательство генерала, чтобы он перестал.

Юная Виктория ничего не сказала, но руки ее сжались в сердитом кольце. На миг ему показалось, что она злится на него. Но тут он услышал ее еле слышный голос:

– Старый дурень!

Она вздохнула, и несколько секунд они ехали в молчании.

На поверхности машин было мало – в основном кобберы, переезжающие между глубинами без туннельных соединений. Уличные фонари бросали отсветы синего и ультрафиолетового, сверкающие на инее, покрывшем кюветы и стены домов. Из щелей падал свет домов, сверкая зеленым там, где попадал на снежные хлопья или кусочки льда. Хрустальные червячки выросли на стенах миллионами, корнями бесконечно выискивая кусочки тепла. Здесь, в Принстоне, природный мир может выжить почти до пика Тьмы. Город вокруг и внизу был растущей и теплой тварью. За стенами и под землей деятельность шла более бурная, чем за всю историю Принстона. Новые дома делового района сияли десятками тысяч огней, хвастались энергией, лили широкого спектра свет на старые здания… И даже среднее по масштабу ядерное нападение убьет здесь каждого.