Десятая жертва - Роберт Шекли

Я поехал к Милли, в ее голубятню на Уотер-стрит, потому что она могла устроить билеты на самолет. Милли старый друг с Ибицы. Я открыл дверь своим ключом. Она спала, лежа на спине, и громко храпела, напоминая розового детеныша кита в голубой ночной рубашке. Кроме большой шляпы с обвисшими полями, какую носят на Форментере, и пары сандалий из бутика в начале Дальт-Вильи, она привезла с Ибицы отвратительную привычку — пристрастие к кваалюдину.

Я стараюсь вовлечь в деятельность детективного агентства «Альтернатива» всех своих друзей. Международная организация, которую я создал, состоит главным образом из друзей разных периодов моей жизни. Некоторые из них бывшие хиппи. Большинство занималось и множеством других дел. Наши тропинки пересеклись на Ибице, пожалуй, главной конечной остановке круговращения изгнанников.

Одно из главных преимуществ жизни за границей состоит в том, что вы с друзьями где-нибудь заканчиваете скитания. Единственная трудность — попытаться придумать способ, как задействовать друзей. Я придумал: буду оказывать социальные услуги, предлагая занятие людям, у которых обычно его не было. Покончите с крупными мошенниками, но позвольте мелким не уходить со сцены. Позвольте нашей гаитянской бригаде раскрасить ваш дом.

Нам нужна работа, нам, изгнанникам. Мы представители «третьего мира» западной цивилизации. Поверьте, не обязательно быть черным или латиноамериканцем, чтобы чувствовать себя лишенным наследства и прав в Америке последних лет XX века.

И дело тут не в политике, расе или религии. Есть множество ярких личностей, которые оказались придавленными к земле, потому что они не соответствовали, потому что не стали частью убыстряющегося старения всего, что имело какую-то ценность.

В этом смысл и причина создания детективного агентства «Альтернатива». Мы своего рода коммуна. Хотя, конечно, не называем его так. Ведь для большинства людей слово «коммуна» вызывает в памяти образ симпатичных длинноволосых девушек, занимающихся отвратительным сексом с бритоголовыми подонками, у которых под ногтями серая пыль от наркотиков. Тогда как наша организация пытается представить образ нормальных американцев, занимающихся общенациональной игрой: «Делай Деньги Любым Способом, Каким Сможешь».

Детективное агентство «Альтернатива» для меня и моих людей — холдинговая компания. У нас есть отделения во всех уголках мира, где случалось жить моим старым друзьям с Ибицы. Они помогают мне распутывать мои дела, а я включаю их в распределение прибыли, если она бывает. А если нет, мы получаем кайф, болтая о старых временах.

Они мой народ, и они населяют мою настоящую родину, туманное королевство изгнанников, вытесненную на обочину страну воспоминаний. Сбившиеся с пути и бродяги, художники и будто бы художники, мошенники и живущие на деньги, присылаемые с родины, студенты вечно обучающего университета, дрейфующее англоговорящее общество, которое летом устремляется к югу, на Ибицу и в Сен-Тропез, а зимой перебирается в Париж, Лондон и Амстердам. Так во время оледенения пересекали Европу стада благородных королевских оленей.

Каждый слыхал о людесе, так для краткости называют кваалюдин, об этих маленьких белых таблетках, которые дают прекрасное настроение, убивая вас. Но не каждый знает, что на самом деле делает кваалюдин. Во-первых, вы должны принять его натощак, тогда маленькая белая таблетка быстро растворится и через стенки желудка попадет в кровь. Если вы плотно поедите, то не ждите кайфа.

И, конечно, людес не всегда действует как надо. Обычно таблетка срабатывает, но иногда что-то идет не так, может, что-то происходит в организме, и людес дает осечку. Вот тогда дело паршиво, потому что тут начинаешь дуреть.

Когда-то у меня тоже была такая привычка. Примешь таблетку, и лицо становится будто резиновым. Это первое, что замечаешь. А потом чувствуешь себя на седьмом небе. Хотя и платишь за это частичкой собственной жизни. К несчастью, наркотик надолго остается в организме, не меньше двадцати четырех часов, так что на следующий день после таблетки ты не в себе и ни на что не годишься. А если каждый вечер принимать по одной или даже больше таблеток, как это обычно делал я, то ты всегда не в себе и всегда ничего не можешь делать. Другой побочный эффект кваалюдина — камни в почках у тех, кто регулярно им пользуется. Выход камня у мужчины по болевым ощущениям равносилен трудным родам у женщины.

Я тряс Милли, чтобы она очнулась. Милли крупная женщина с седыми прядями в длинных, до плеч, каштановых волосах. Все еще привлекательная и к тому же деловая, несмотря на пристрастие к таблеткам. Мне довольно легко удалось заставить ее понять, чего я хочу. Два билета в Париж, туда и обратно с открытой датой возвращения и самые дешевые, какие только возможно. Надо попробовать получить их в одной из курьерских служб. Потом я все это записал, чтобы она вспомнила, когда опять проснется, потому что, как только я уйду, она неизбежно снова заснет.

Закончив с Милли, я направился к себе в офис. Проходя мимо обувного магазина Тома Макэна, я случайно бросил взгляд в витрину и мне показалось, что за мной следят. На противоположной стороне улицы околачивался без какого-либо дела представительный мужчина в темно-синем костюме. Подумав о слежке, я вспомнил, что видел его и раньше.

Я пошел дальше и, незаметно ловя отражение в стеклах машин и в витринах магазинов, убедился, что он все еще идет сзади. Неторопливым шагом и с демонстративно беззаботным видом я перешел Аргилл-стрит и быстро обогнул квартал, надеясь выскочить позади моего преследователя. Но когда я снова оказался на углу, он исчез.

Я пытался вспомнить всех людей, кто мог бы выслеживать меня. После пятнадцати имен бросил. Однако мое беспокойство не уменьшилось. Прошло десять лет, как я был последний раз в Европе. После турецких событий мне казалось мудрее держаться от нее подальше.

Но, черт возьми, это же было так давно и не по моей вине, во всяком случае, не совсем по моей вине. И нельзя же из-за одной-единственной неудачи провести всю оставшуюся жизнь, избегая Европу. Можно, но если вы не Хоб Дракониан.

Париж — король городов. И остальной Европы. Европы Хоба: Ибица, Майорка, Барселона, Лондон, Амстердам, Афины и острова центральной Цикладьи. И Рим. Несравненный Рим.

Как я мечтал вновь увидеть мою Европу. А на пути к ней стояло всего лишь воспоминание десятилетней давности о том злосчастном дне в аэропорту Анкары.

День был жаркий, как в аду. Август в Турции. Аэропорт переполнен, множество туристов. На это мы и рассчитывали. Мы делали так и раньше, и все проходило как по маслу.

Тогда почему такое предчувствие, почему такая обжигающая паника, почему такое состояние, будто меня укусила холодная как лед жаба? Что со мной случилось? Какой тонкий ключ настроил мою систему защиты? Почему у меня в голове мелькали картины турецких тюрем?

Подходя к будке пограничника, я увидел лейтенанта Яросика. В накрахмаленном хаки он возвышался над толпой, черные усы темнели аккуратным треугольником на нежно-оливковой щеке. Моя реакция была бессознательно-автоматической. Я повернулся, как марионетка, заметив, что он еще не выхватил меня из толпы. Не оглядываясь, направился прямо к выходу из аэропорта и сел в такси. Я приказал ехать в порт и успел на последний паром через Босфор на Европейскую сторону.