Маяковский. Самоубийство - Бенедикт Сарнов

Прикасаться к оголенным электрическим проводам вообще-то не рекомендуется, поскольку занятие это вполне бессмысленное и к тому же — опасное. Но прикосновение (душой) к истинной поэзии — дело не менее опасное. Хорошо сказала об этом однажды Марина Цветаева:

Зная, чувствуя эту опасную, взрывчатую силу своего дара, поэты не раз задумывались: к чему он? И нужен ли он людям?

Это — Лермонтов.

А спустя восемьдесят лет ему — почти буквально! — вторит Маяковский:

Но на самом деле людям нужен, жизненно необходим этот пламень падучей звезды, время от времени прорезающий непроглядную тьму беспросветной вселенской ночи. Зачем-то она нужна нам — поэзия, эта пресволочнейшая штуковина, из-за которой во веки веков люди мучаются, страдают, влюбляются, стреляются, которую сколько ни убивай, как ни борись с ней, как ни наступай ей на горло, а она — существует, и ни в зуб ногой!

«Всегдашней любовью думаю о Давиде. Прекрасный друг. Мой действительный учитель. Бурлюк сделал меня поэтом».

(Маяковский. «Я сам»)

Александр Блок.

«Бурлюк утверждал, что он выбивал из Маяковского Блока дубиной. Не выбил, конечно».

(Виктор Шкловский. О Маяковском)

Маяковский с Борей Чуковским (сыном К. И. Чуковского).

Чукоккала. 1915.

Велимир Хлебников.

Рисунок Маяковского.

Давид Бурлюк.

Рисунок Маяковского.

Кадр из фильма «Барышня и хулиган». 1918.

В главной роли — Маяковский.

Кадр из фильма «Закованная фильмой». 1918.

В главных ролях — Маяковский и Лиля Брик.

Лиля. 1910.

Л. Ю. Брик: «После «Флейты» Маяковский написал стихотворение «Дон Жуан». Я не знала, что оно пишется. Он неожиданно прочел мне его на ходу на улице. Мне не понравилось, что опять про несчастную любовь, — как не надоест! Маяковский вырвал рукопись из кармана, разорвал в клочья и пустил по Жуковской улице, по ветру».

В. Б. Шкловский: «Она думала, что уже знает всех Дон-Жуанов».

Лиля. 1916.

Рисунок Маяковского.

«Л. Брик любит вещи, серьги в виде золотых мух и старые русские серьги, у нее жемчужный жгут, и она полна прекрасной чепухой, очень старой и очень человечеству знакомой. Она умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно… Он ее любил до тех пор, пока жил, и писал о ней… Он думает, что как-нибудь обойдется. Не обойдется».

(Виктор Шкловский. «О Маяковском»)

Рядом с Маяковским — Виктор Шкловский (слева) и Николай Асеев (справа).