Пропавший лайнер : фантастические произведения [сборник] - Гарри Гаррисон

— Мне нечего сказать тебе, Хенгли, — Нил в изнеможении откинулся на спинку стула. — Ты — предатель.

В приступе внезапной ярости Хенгли врезал кулаком по стулу.

— Не тебе говорить со мной о предательстве, миротворец! — взревел он. — Красться в квартиру с пистолетом в руке, чтобы убить друга! Что в этом мирного? Куда подевались принципы гуманизма, о которых ты так любил порассуждать, когда мы учились в Университете?

Нил не слушал его слов, думал о том, что говорил ему Коста. Он умер, но разработанная им операция продолжалась. Все шло по плану.

«Заходи в квартиру, — наказывал ему Коста. — Он тебя не убьет. Во всяком случае, сразу. Он — самый одинокий человек во вселенной, потому что продал один мир ради другого, который еще не завоевал. И нет никого, кому он мог бы открыть душу. Он знает, что ты пришел, чтобы убить его, но не устоит перед искушением сначала поговорить с тобой. Особенно, если дашь ему возможность взять над собой вверх. Но его победа не должна быть легкой. Пусть думает, что перехитрил тебя. Так что маленький пистолет придется очень кстати. Он обрадуется, сумев обнаружить и его, и на какое-то время ослабит бдительность. Ненамного, но ослабит. И этого времени тебе должно хватить, чтобы убить его. Не тяни. Воспользуйся первой же возможностью».

Боковым зрением Нил видел радиофон, прикрепленный к нагрудному карману пиджака. Чуть потрепанный, ничем не отличающийся от тысяч и миллионов других, которыми пользовались все и каждый, практически такой же, что и радиофон на пиджаке Хенгли. Универсальная примета времени, как ключи и мелочь в карманах.

Только радиофон Нила был смертоносным оружием, продуктом секретных лабораторий, специализирующихся на внезапной смерти. От Нила требовалось одно: сократить расстояние между радиофоном и Хенгли до минимума. Радиус действия малютки составлял два фута. Радиофон активировался, если в этой зоне оказывалась любая часть тела жертвы.

— Могу я задать тебе вопрос, Хенгли? — прервал он разглагольствования своего врага.

Хенгли недовольно поморщился, потом кивнул.

— Валяй. Что тебя интересует?

— Очевидное. Зачем ты это сделал? Я хочу сказать, перебежал на другую сторону, оставил созидательную работу ради… ради разрушительно предательства.

— Много ты в этом понимаешь! — проорал Хенгли. — Позитивная работа, разрушительное предательство. Война. Мир. Это всего лишь слова, и мне понадобились годы, чтобы это понять. Что может быть более созидательного, чем вознести себя… и эту планету на вершину могущества? Это в моей власти, и я это сделаю!

— Власть, вот оно, ключевое слово, — Нил вдруг почувствовал безмерную усталость. — Мы покорили звезды, но не расстались со своими мелкими страстишками. Наверное, в них нет ничего плохого, если мы держим их при себе. Беда приходит, когда мы начинаем навязывать их другим. Что ж, с этим покончено. Во всяком случае, на этот раз.

Одним движением он сдернул радиофон с пиджака и бросил на стол Хенгли.

— Прощай!

Маленький механизм запрыгал по столу, и Хенгли отпрянул, взвыв, как раненый зверь. Схватил пистолет, попытался одновременно выстрелить и в радиофон, и в Нила. Опоздал. Радиофон зажужжал раньше.

Нил подпрыгнул. Даже он почувствовал легкий электрический удар. Хотя получил лишь микроскопическую дозу направленного излучения.

Потому что весь удар пришелся на Хенгли. Активированное поле устройства сканировало его нервную систему и точно настроилось на микрочастоту, по которой передавались сигналы в эфферентной нервной системе. А закончив настройку, нанесло энергетические удары.

Последствия были ужасными. Каждое нервное волокно отреагировало по максимуму. И все мышцы сократились, следуя полученным командам.

Нил закрыл глаза, прикрыл их рукой, отвернулся. Не мог он на это смотреть. Эпилепсический припадок иной раз приводил к тому, что от одновременного сокращения мышц-сгибателей и разгибателей у человека ломалась рука или нога. У Хенгли сократились все сгибатели и разгибатели. Последствия были ужасны.

Нил пришел в себя уже на улице. Бежал, не разбирая дороги. Перешел на шаг, огляделся. Занималась заря, на улицах не было ни души. Впереди светился вход на станцию подземки, Нил направился к нему. Беда миновала, при условии, что он будет соблюдать осторожность.

Задержавшись на верхней ступени лестницы, Нил полной грудью вдохнул свежий воздух нового утра. Мелодичный сигнал возвестил о приближении поезда. Восходящее солнце залило небо кровью.

— Кровь, — воскликнул Нил. — Неужели мы по-прежнему должны убивать? Разве нет другого пути?

Виновато оглядел пустынную улицу, но его никто не слышал.

Перескакивая через ступеньку, Нил сбежал по лестнице на платформу подземки.

Третье тысячелетие оставило заметный след в истории человечества. Среди достижений сразу приходят на ум межгалактические экспедиции — все тринадцать. Начались они удачно: все стартовали в положенный срок.

Разумеется, ни одна еще не вернулась…

Возможно, к наибольшим достижениям следует отнести и глобальное снижение выброса газов, вызывающих парниковый эффект. Настолько эффективное, что полярные шапки начали расти, а ледники двинулись вниз. И новая индустрия выращивания леса для его последующего сжигания, чтобы компенсировать поглощенный углекислый газ, выходит в число самых прибыльных.

Еще более интересным событием стала находка в 2688 году останков разумных существ, которые, возможно, посещали планету Плутон. В этой истории еще много загадок. Возможно, это ловкая мистификация. Истина пока скрыта во мгле.

Но вышеуказанные физические события, как и любые другие, имевшие место быть в третьем тысячелетии, уступают пальму первенства идее, теореме, уравнению, которое изменила все наше общество, всю нашу жизнь, все научные открытия, которые вкупе и образуют человеческую цивилизацию.

Рискуя прослыть педантом, я обращу ваше внимание ко Вселенной. Она существует. Она функционирует. Взаимодействия происходят на каждом микро- и макроуровне. Ученые наблюдают, изучают… и открывают. Животные Галапагосских островов мутировали тысячу лет, прежде чем туда прибыл Чарлз Дарвин. Тщательные наблюдения, точный анализ и привели к появлению «Происхождения видов».

Альберт Эйнштейн, разумеется, не изобрел энергию, ибо она существовала независимо от него, а ему оставалось лишь изучать и наблюдать. Опыт, интуиция и ум подвели итог этим наблюдениям, и родилась, казалась бы, очень простая формула Е=mс2.

Это всего лишь два примера из тысяч, миллионов открытий, которые демонстрируют, как умение наблюдать позволяет открыть секреты природы. Но события эти в высшей степени случайные, и мы должны только изумляться, как много удалось открыть при столь бессистемном подходе.

И теперь, приближаясь к окончанию третьего тысячелетия и с нетерпением ожидая чудес четвертого, мы обязаны благодарно склонить головы перед мужчиной и женщиной, которые открыли и сформулировали для человечества механизм совершения открытий.