Призрачный рай - Mila Moon

— Ты же не думаешь, что я буду с тобой спать, после того, как ты выставил меня перед своими друзьями тупой шлюхой, унизив и облив дерьмом? — ловлю каждое слово губами и улыбаюсь. Моя обиженная колючка. — Это абсурд.

— Но тебе же нравится, — касаюсь своим дыханием, почти целуя Ливию. — Я знаю, что да.

— Это ничего не меняет…

— Меняет.

Я перестал получать полноценный экстаз от секса с другими, но поцелуй с Ливией зажигает миллиарды огней. Когда она отвечает, и языки переплетаются в диком танце — планеты сходят с орбит. С силой сжимаю влажные волосы на затылке, неистово впиваясь в губы, и отключаюсь от реальности. Забываюсь в наших общих мыслях, которые переплетаются, словно прозрачные нити. Не можем оторваться, исступленно и бурно целуясь, почти до потери пульса. Крышу срывает, когда Ливия обхватывает губами мой язык и посасывает, слегка прикусывая. Беру ее под задницу и опускаюсь на кровать, разводя коленом бедра. Отрываюсь лишь на мгновение и встречаю пылающий взгляд, от которого плавится долбанная стена.

— Даже сейчас? — целую в шею, водя медленно языком.

— Даже… сейчас, — слышу неуверенный голос и тихо смеюсь. Провожу носом к ключице, опуская мягкую ткань, и дарю легкие поцелуи, но Осборн резко выползает из-под меня. Взвинченная, с порозовевшими щеками, красными губами и огненными глазами. Так и хочется ее хорошенько тра…

— Я так понимаю, ты собираешься ночевать здесь? — она поправляет волосы, показывая на бутылку виски, пока мой взгляд гуляет по ее телу, мысленно снимая плюшевую ткань. Осборн делает несколько шагов, морщится, но не подает вида, что ей больно. Ищу глазами коробочку, срываю упаковку и киваю подбородком.

— Иди сюда, одноногий Джо. Побуду сегодня твоим личным доктором Хаусом, — играю бровями и подзываю пальцем, саркастично усмехаясь. — Все же часть вины лежит на моей пи***сти, от которой тебя перестали держать ноги.

Ливия закатывает глаза, и комната заполняется раскатистым смехом. Она все же устраивается рядом и удивленно осматривает лодыжку, когда я втираю мазь.

— Поразительно… уже не так болит.

— Конечно, мои пальцы творят чудеса, — губы расползаются в дерзкой улыбке, встречая угрюмое выражение колючки.

Осборн тяжело вздыхает, крутит у виска и гасит свет, забираясь под одеяло. Что за… Она совсем охренела так просто заваливаться на боковую, потому что кое-кто спать еще не собирается. Снимаю вещи, окидывая неудовлетворенным взглядом горку из одеяла, и скрываюсь в ванной. Включаю прохладную воду, чтобы снять возбуждение, хотя это проблематично. Через стенку в кровати Ливия, а картинки, мелькающие в голове, далеки от приличия.

Она либо притворяется, что спит, либо… видит десятый сон. Ложусь рядом, перебирая пальцами мягкие пряди, и осторожно касаюсь щеки. Ливия уснула, но мои мысли блуждают по ночным просторам, не находя успокоения. Вместо того, чтобы взять вещи и свалить, я притягиваю девушку за талию, зарываясь лицом в ароматные волосы. Прикрываю глаза, и блок питания отключается. Впервые за последние месяцы нормально сплю, не просыпаясь в бреду весь потный и со сбитым дыханием. Мне тепло и хорошо, будто нежусь в объятиях океана под ласковым солнцем на пляже рядом со стеклянным домом. Так круто, что не хочется открывать глаза и встречать новый гребаный день; поставить на repeat и жить вечно в этом миге.

Утро начинается с пряного запаха корицы и кофе. Еле разлепляю глаза, в которые бьет яркий свет, и морщусь. Сквозь пальцы фокусируюсь на окружающей обстановке, вспоминая, куда на этот раз занесло. В поле зрения попадают стройные ноги в джинсах, бордовый свитер и…

— Доброе утро. Тебя не дозваться, — звучит ироничный, но строгий голос Осборн.

— Я уснул? — хриплю, не скрывая удивления. Приподнимаюсь на локти, взлохмачиваю волосы и ловлю растерянный взгляд Ливии.

— Да, впал в зимнюю спячку, как медведь, — колючка надпивает из чашки, вопросительно поглядывая. — Кофе? У нас мало времени, — она стучит пальцами по запястью, указывая на невидимые часы. — Фотосессия.

— Угу, — все еще конкретно торможу, тру ладонями лицо и еле выползаю из кровати под надоедливое жужжание Осборн, которая стоит, будто надсмотрщик, и караулит каждое движение. — Я там обязательно нужен? Садизм просто из теплой постели на дубарь выходить.

— Ты вообще-то участник группы, поэтому…

— Поэтому не продолжай, — кривлюсь и натягиваю штаны, прекрасно зная, что колючка смотрит. — Я прямо чувствую твой пошлый взгляд, а все могло бы быть иначе, если бы кто-то не захрапел… Мы точно спешим на эти дурацкие съемки?

— Не считаешь это… м-м-м… странным? — встречаю раздраженный взгляд и приподнимаю бровь.

— Что «это»? — беру кофе, сигарету в зубы и приоткрываю окно, щелкая зажигалкой.

— На пляже в Малибу ты не был таким любезным, — Ливия с досадой поднимает глаза и, вздохнув, жмет плечами. Затягиваюсь и медленно выдыхаю, не совсем еще въезжая, к чему она клонит. — А спустя два месяца ведешь себя обычно и остаешься ночевать.

— Ну-у-у… я человек настроения, — криво лыблюсь, но на лице девушки до сих пор нарисовано негодование.

— Окей, тогда давай не переступать черту «просто знакомые» или… друзья, — вполне серьезно заявляет Осборн, скрещивая руки на груди, и я давлюсь смехом вместе с дымом. Она точно сказала это?

— А тебя ничего так… м-м-м… не смущает… — медленно обвожу глазами ее плавные изгибы, и ухмыляюсь, — друзья разве хотят друг друга?

— Это одностороннее желание, — категорично говорит девушка, но легкий румянец на щеках ее сразу предает.

— Ага, я это заметил, когда твои губы… — не договариваю и подхожу ближе. — Делали минет моему языку. Предложение прокатиться на аттракционах еще актуально… и спуститься вниз, — показываю глазами на пах, — тоже.

Вместо дерзкого ответа, который я привык слышать, Ливия окидывает таким взглядом, что я перестаю ржать. В карих глазах нет теплого огня, теперь там горит костер равнодушия. Он испепеляет все слова, и я непроизвольно отступаю. Она же говорила, что не боится… Солгала? Почему слова людей так недолговечны, как и их присутствие. Черт… Да о чем я. Они всегда уходят из моей жизни. Я привык, что мой спутник — одиночество. Так даже лучше… Лучше, чтобы она испарилась.

— Надо уже ехать, время, — пробирается сквозь мысли натянутый голос Ливии. Надеваю толстовку, куртку и сухо бросаю, проходя мимо:

— Жду на улице.

Почти до вечера мы разъезжаем по Эдмонтону по значимым местам: школа, парки, пляжи Норд-Саскачевана, забегаловки, родной «Yardbird Suite», встречая на каждом шагу поклонников и даже бывших одноклассников, знакомых. Если с утра мое настроение можно было охарактеризовать «терпимо», под вечер я держался из последних сил, чтобы не послать все к чертовой матери: дебильные съемки, валяющих дурака друзей,