Столетняя война - Жан Фавье

Власти изрядно перепугались, так что осталось лишь желание совершить Эффектный жест, не сопряженный с риском. Бедфорд велел разорить Сен-Дени. Ведь жители этого городка поторопились открыть ворота Жанне д'Арк.

Бургундская политика была столь же непоследовательной, как и политика Карла VII. Как и король — его противник, герцог был окружен советниками, тянущими его в разные стороны. В ответ на относительную победу сторонников соглашения с Карлом VII приверженцы сохранения английского альянса любой ценой дали англичанам понять, что герцог, возможно, не станет возражать против прохождения английской армии через Ниверне. Это значило предоставить в их распоряжение мост в Ла-Шарите-сюр-Луар — мост, уже шесть лет удерживаемый рутьером Перрине Грессаром, о котором было известно, что он действует самостоятельно, но всецело предан англичанам.

Бедфорд увидел возможность взять Карла VII в клещи: ударить через Ла-Шарите, а удар с тыла поручить Ришмону, который томился в Пуату и тяжело переживал свою опалу. Поскольку коннетабль по-прежнему был несколько озлоблен тем, что его сначала отстранили от власти, а потом, когда он хотел сражаться за Карла VII, не приняли, Бедфорд мог рассчитывать на его помощь.

Карл VII и его совет узнали о том, что замышляется. Лучшим средством помешать противнику было выбить Грессара из трех его крепостей — Кон, Ла-Шарите и Сен-Пьер-ле-Мутье. Эта операция обещала много выгод, кроме того, что лишила бы англичан возможности прохода через мост. Она снимала угрозу, все еще нависавшую над Буржем, обычного грабительского набега. Она давала возможность навигации по Луаре. Она предоставляла занятие Жанне д'Арк. Некоторые прежде всего видели это последнее преимущество. Их не смущало конечное поражение, главное, чтобы Жанна на несколько недель оставила их в покое. От поражений ореол Девы в принципе тускнел. Не всех при дворе Карла VII это огорчало.

В самом деле, кампания на Луаре закончилась провалом. Сен-Пьер-ле-Мутье был взят приступом, но Ла-Шарите устояла. Вылазка Перрине Грессара в декабре вызвала панику в лагере осаждающих. Королевская армия даже не успела забрать свою артиллерию. В случае успеха Шарль д'Альбре и маршал де Буссак приписали бы победу себе; вину за поражение они возложили на Жанну. Карл VII решил выйти из положения, возведя всю семью Арк во дворянство. Братья Жанны были довольны. Она не попросила ничего.

Зато Карл VII делал успехи севернее Луары. Ла Гир занял Лувье, потом Шато-Гайяр. В свою очередь в руки французов попал Лаваль. Но сезон уже кончался. На том остановились.

Зима была печальной для всех. Население более, чем когда-либо, ощущало, что идет война. Бургундцы чувствовали себя неловко как по отношению к своему английскому союзнику, так и по отношению к королю, миропомазанному в Реймсе. Карл VII был вполне готов ограничиться теми невозможными успехами, которых он добился. В Совете взяла верх партия королевы Иоланды, и там утвердилось мнение, что для разрешения всего конфликта сначала надо примириться с Бургундией. Жанне запрещали идти сражаться в Нормандию вместе с герцогом Алансонским. Многие, и в первую очередь Ла Тремуй, очень старались, чтобы Орлеанскую деву начали забывать. Дошло до того, что призвали другую провидицу, некую Катрин из Ла-Рошели, которая очень вовремя предсказала, что Бог устроит франко-бургундское примирение.

Партия войны, партия Жанны д'Арк, уже была не только партией мести, партией арманьяков, бывших сообщников Танги дю Шателя. Благодаря победам 1429 г. и несмотря на поражение под Парижем впервые перестал выглядеть разумным принцип: уступать во всем, лишь бы добиться мира. Такие люди, как герцог Иоанн Алансонский, считали, что время обороняться прошло, а Компьеньское перемирие воспринимали как обман. На пути к победе не останавливаются.

Одним зима 1429/30 г. запомнилась усталостью, другим — горечью. Доволен был только Перрине Грессар, которому Бедфорд дал кое-какие земли в Нормандии.

Тем не менее единственным, кто по-настоящему выгадал, был герцог Бургундский. Его политика «качелей», которую вдохновлял канцлер Никола Ролен, казалась непоследовательной только со стороны. Филипп Добрый делал вид, что играет важную роль в ансамбле европейских монархов, и ему не было никакой выгоды ради этого ждать победы того или иного короля Франции. Генрих VI и Карл VII в равной мере нуждались в герцоге Бургундском, и он это прекрасно понимал. Филипп изображал суверена и подчеркнуто отодвигал свою корону подальше от королевств, переживающих кризис. 10 января в Брюгге он с большой помпой женился на дочери португальского короля и английской принцессы[98]. По этому случаю он создал рыцарский орден — Золотого Руна, который должен был стать политическим символом связи, соединяющей разные части Бургундского государства, — связи, которая пока имела очень личный характер. Рыцари Золотого Руна — это была элита, всего тридцать один человек, но элита, набранная от склонов Юры до побережий Зёйдер-зее.

Тем временем Филипп Добрый умасливал Карла VII, чтобы продлить перемирие до марта. Он торговался с англичанами, требуя полновесной монеты за военную поддержку. Предлагая созвать в апреле трехстороннюю конференцию, он в то же время концентрировал на Уазе войска и готовился отбить Компьень.

Компьень

Отказавшись подчиниться условиям перемирия, жители Компьеня с лета твердо демонстрировали верность Карлу VII. А ведь такая позиция Компьеня угрожала связям между Бургундией и Пикардией, равно как между Парижем и Фландрией вместе с Артуа. В окружении Карла VII не понимали, что герцог Бургундский не станет долго терпеть подобной угрозы.

Поэтому чисто по собственной инициативе — и безо всякой армии, кроме небольшого отряда сторонников, — Жанна д'Арк в конце марта покинула Сюлли-сюр-Луар, где провела часть зимы, и отправилась в парижский регион, чтобы вдохновить на сопротивление жителей городов, завоеванных восемь месяцев назад. Она действительно должна была их защищать. По счастью, на ее стороне было общественное мнение: горожане, десять-двенадцать лет терпевшие бургундское владычество и поспешившие примкнуть к Карлу VII, очень хорошо знали, что их ждет, если вернутся войска герцога Филиппа. Жители Компьеня бургундцев изгнали сами — они не питали иллюзий, и все побуждало их принять сторону Жанны.

20 мая 1430 г. бургундская армия осадила Компьень. Гарнизоном командовал Гильом де Флави. 23 мая, несмотря на блокаду, к гарнизону присоединилась Жанна д'Арк. Флави был храбрым, хорошим капитаном, но ему не нравилось, что его могут счесть неспособным руководить обороной города самостоятельно, и он был связан с ла Тремуем. Очень похоже, что Жанна несколько стесняла его действия.

Времени терять было нельзя, а Дева привыкла атаковать, а не разглагольствовать. К Суассону несколько дней назад она подъехала как раз тогда, когда капитан только что открыл ворота бургундцам. В Компьене она решила немедленно провести контратаку. К шести вечера того же 23 мая гарнизон совершил вылазку.