Луиза Сан-Феличе. Книга 2 - Александр Дюма

Это воскресший Лазарь, он обнимает Марфу, благодарит Магдалину, славит Иисуса — и вдруг на голову ему снова падает надгробный камень.

Вот что почувствовал, по крайней мере должен был почувствовать, несчастный Батистесса, увидев, что посланный возвращается в сопровождении палача.

Палачу велено было извлечь Батистессу из церкви, которую ради мстительности короля лишили права предоставлять убежище, и убить его ударом ножа на паперти, чтобы он больше не мог воскреснуть. Судья не только распорядился об этой казни, он ее изобрел: казнь по его прихоти, казнь, не значащаяся в законе!

Приказ был исполнен буквально.

Так пусть же не говорят, что длань мертвых не столь могущественна, как рука живых, когда приходит час ниспровергнуть троны самодержцев, пославших на небо подобных мучеников!

Вернемся в Неаполь.

Беспорядок в городе был столь велик, что никто из беглецов, уцелевших в резне у замка дель Кармине, не догадался известить Директорию о том, что форт в руках санфедистов.

Комендант Кастель Нуово не знал о событиях, происшедших за ночь, и, как было условлено, в семь часов утра произвел три пушечных выстрела, предназначенных послужить сигналом для Скипани.

Мы уже видели, сколь плачевно окончилось его выступление.

Едва грянули условные выстрелы, как коменданты всех крепостей и другие высшие офицеры получили известие, что форт дель Кармине взят врагом и его пушки повернуты теперь не к мосту Магдалины, а к улице Нуова и площади Старого рынка, — иными словами, эти пушки угрожают городу, вместо того чтобы его защищать.

Тем не менее, решено было, что, как только из Портичи покажется Скипани со своей маленькой армией, надо будет любой ценой атаковать лагерь кардинала Руффо.

Сигнал к выходу патриотов из монастыря святого Мартина и из фортов должен был прозвучать из Кастель Нуово. И вот все высшие офицеры, среди которых и Сальвато, стоят с подзорными трубами в руках и не спускают глаз с Портичи.

Они видели, как из Гранателло вылетел вихрь пыли с языками пламени посредине, — то был Скипани, двинувшийся на Фавориту и Портичи.

Видно было, как патриоты углубились в описанную нами узкую улицу, потом загрохотала пушка, затем над домами взвилось облако дыма.

Целых два часа пушечные выстрелы следовали один за другим с интервалами, необходимыми для того, чтобы перезарядить орудия, и к небу поднимался все более густой дым. Потом гул затих и дым постепенно рассеялся. На открытых взору местах дороги стало заметно движение, обратное тому, что наблюдалось три часа назад.

Это Скипани с остатками своего отряда возвращался в Кастелламмаре.

Все было кончено.

Но Микеле и Сальвато упорно следили за какой-то черной точкой на поверхности моря, приближающейся к берегу, и шепотом переговаривались, указывая на нее друг другу.

Когда эта точка оказалась уже не более в полульё от них, им почудилось, будто из воды то и дело поднимается рука и делает какие-то знаки.

Оба давно угадали в черной точке голову Пальюкеллы, и обоим пришла одна и та же мысль: пловец взывает о помощи.

Поспешно сбежав вниз, они прыгнули в лодку, служившую для связи между Кастель Нуово и Кастель делл'Ово, схватили каждый по веслу и, гребя изо всех сил, стали огибать маяк.

Обогнув его, они огляделись, но ничего не увидели.

Однако через мгновение футах в двадцати пяти — тридцати от них из воды снова показалась человеческая голова. На сей раз сомнений не оставалось, то был Пальюкелла.

Лицо его было мертвенно-бледно, глаза вылезали из орбит, рот был открыт в немом крике. Ясно было, что пловец на пределе сил и вот-вот утонет.

— Берите второе весло, генерал, — крикнул Микеле, — я скорее доберусь до него вплавь!

И, скинув верхнюю одежду, лаццароне бросился в море. Одним рывком преодолел он под водой расстояние, отделявшее его от тонущего, вынырнул в метрах десяти от него, твердя:

— Держись!

Пальюкелла хотел ответить, но захлебнулся и ушел под воду.

Микеле тотчас же нырнул вслед и секунд десять-двенадцать не появлялся на поверхности.

Наконец вода забурлила и показалась его голова; он сделал усилие, чтобы всплыть окончательно, но тут же стал тонуть, успев лишь крикнуть:

— Сюда, генерал! На помощь! Спасите!

Два взмаха весел — и Сальвато был рядом, но только он протянул руку, пытаясь ухватить Микеле за волосы, как тот, увлекаемый, какой-то неведомой силой, снова стал уходить под воду.

Сальвато оставалось только ждать, и он ждал.

Но вот перед носом лодки опять забурлила вода, Сальвато, как мог дальше, перегнулся через борт лодки и схватил Микеле за ворот рубахи.

Коленями подтянув лодку поближе, Сальвато поддерживал голову лаццароне над водой до тех пор, пока у того не восстановилось дыхание

Вместе с дыханием вернулось и самообладание.

Микеле уцепился за борт, чуть не опрокинув лодку, но Сальвато, чтобы уравновесить ее, быстро передвинулся ближе к другому борту.

— Он меня держит, — бормотал Микеле, — он меня держит.

— Постарайся втянуть его в лодку, — отвечал Сальвато.

— Помогите мне, генерал, дайте руку. Но смотрите, держитесь противоположного борта.

Не поднимаясь с левой скамьи, Сальвато протянул руку вправо.

Микеле ухватился за нее.

И тогда, собравши всю свою необыкновенную силу, Сальвато потянул Микеле на себя.

Действительно, за того обеими руками держался Пальюкелла, парализуя каждое его движение.

— Клянусь телом Христовым! — воскликнул Микеле, с трудом переваливаясь через борт. — Еще немного, и я бы посрамил старуху Нанно с ее пророчеством, да еще по милости старого друга Пальюкеллы! Но, кажется, верно, что тот, кому суждено умереть на виселице, в воде не утонет. И все-таки благодарю вас, генерал. Мы, можно сказать, играем в спасение друг друга. Только что вы неплохо выиграли, так что теперь опять должок за мной! Да уж ладно, займемся-ка этим храбрецом.

Понятно, что говорил он о Пальюкелле. Тот был без сознания и в крови от двойной раны: пуля пробила ему бедро навылет, не затронув кость.

Сальвато решил, что лучше всего — как можно быстрее грести к Кастель Нуово и передать Пальюкеллу, обнаруживавшего несомненные признаки жизни, в руки врача.

Причалив к подножию крепостной стены, они увидели ожидавшего их человека. То был доктор Чирилло, который прошлой ночью просил убежища в Кастель Нуово.

Он с берега следил за всеми подробностями только что разыгравшейся драмы и, как deus ex machina 63, явился к развязке.