Роман с вампиром - Вика Варлей

– Привет, зараза! – улыбаясь, пробормотал появившийся совсем бесшумно Вадим и грузно опустился на постель.

«Зараза? Это к чему приписать? Ах, да!» Она вспомнила их последнее расставание. Повела носом – характерного запаха от него нет. Удивилась и хихикнула собственным мыслям: «Что курит, что пьет – пахнет как роза!»

– Как дела? Не всех тут еще под себя подмяла? Мой паровозик! – спросил он, целуя ее в нос.

Внутри нее все поднялось от радости. Кровь забурлила в жилах. Нет, ну это же надо быть таким отвратительным, мерзким, ужасным… Такой очаровательной скотиной, вечно выводящей ее из состояния равновесия! Но другого видеть в своей постели не хочется. Никак! Она потянулась к нему, целуя в ответ. Еще бы делал, то, что она просит. Она ведь не так часто это делает!

– Может, съездим куда-нибудь отдохнуть? – звонко протянула она и надула губки.

– Ну, вот! Я же говорил и ты сама знаешь, что я езжу куда-то только по делам с Мухиным вон. Что, тебе обязательно надо на пляж?

Она обиженно замолчала. Ему на нее наплевать! Ей столько раз предлагали поехать отдыхать на дорогие курорты! Готовы были на все, лишь бы она согласилась, а этот! Палец о палец для нее не ударит! Ну, ничего, пусть только он тоже ее о чем-то попросит! Чего ему захочется! Она ему покажет! Вика насупилась и громко задышала в знак протеста. Вадим стал ее тормошить, щекотать пятки, пока, не выдержав, она не рассмеялась. Обняла его за шею, дотронулась языком до мочки уха, провела рукой по широкой сильной спине…

Вика задремала лишь под утро. Ей приснился какой-то странный сон. Она едет на велосипеде, отъезжает от дома и движется к реке. Дорога в начале пути чистая, ровная, потом начинается жижа. Ехать становится все тяжелее. Физически чувствует, насколько трудно крутить педали. Наконец, выезжает на сухую дорогу. Потом, каким-то немыслимым образом оказывается уже в своей деревне, старательно крутит педали дальше, въезжая на горку перед домом. Из этого дома вышла женщина во всем черном, недовольно погрозила ей пальцем, показывая направо. Вика повернулась. В правой стороне от нее растет яблоня, на ней висят два яблока. Яблоки понравились. Красивые. Она не поняла, почему эта женщина грозит ей и кто она. Неожиданно девушка очнулась, открыла глаза. Как жарко! Отодвинулась от Вадима. Тот, найдя ее рукой, тут же хозяйским жестом притянул за талию к себе обратно. Она мягко улыбнулась и вновь погрузилась в дремоту.

– Ау, спишь? – позвал, сунув голову в проем, Семен.

– Хоть бы постучал, – недовольно пробурчала девушка. Этот друг начал ее порядком раздражать.

– Мы спим еще, – протянул довольный Ворон и наклонился к спутнице, проводя языком по ее губам.

Через пять минут вновь заглянул, а затем беспардонно зашел Сеня, стараясь ее разглядеть.

– Сволочь, – чуть слышно пробормотала Вика, натягивая на себя одеяло до самых глаз.

«Я тебе что тут – бесплатное шоу?»

– Кисуль, иди, – обратилась она к Вадиму, – а то не успокоится! Мне нужно одеться!

– Так уходить не хочется от тебя!

Мужчина поднялся с постели. Вика наблюдала, как он одевает сначала несколько кофт, спортивный костюм, огромные кроссовки, куртку. На прощанье чмокнул ее по-отечески в лоб и вышел. Раздался звук отъезжающих машин. Еще немного в свое удовольствие повалявшись, Колесникова встала, умылась, довольная походила по комнате, ощущая, как радостно в душе все поет. Понюхала подушку, на которой недавно спал Вадим. «На работу сегодня не пойду! Все равно ничего не получится! Завтра, когда разъедутся». Поболтала с администратором, поела, привела себя в порядок. Делать нечего. Она взяла почитать случайно обнаруженную на столе книжку про бандитов и незаметно для себя заснула.

Очнувшись, поморщилась, чувствуя как сильно рука под головой затекла. На улице темно, хоть глаз выколи. «Где все? Неужели еще в лесу? По идее, давно пора вернуться», – она беспокойно соскочила с кровати и вылетела из комнаты в коридор. Увидев в углу в туалете мужские носки, рассмеялась. «Как Васька, прям!» К ней направилась администратор со словами:

– На стол точно накрывать не надо? Мужики приехали голодные, а есть нечего!

– Нет! Они говорили, что ничего не нужно. Опять в ресторан поедут? Давно приехали то?

– Да, еще час назад. Вадим Сергеевич подходил к комнате, увидел, что ты спишь – ушел, будить не стал, – уважительно заметила собеседница.

«Сырой, наверное, приехал!» Она поспешила вниз.

Администратор крикнула ей уже вслед:

– Они проиграли, застряли где-то в болоте, даже полдороги не проехали. Хозяин, говорят, радостный вылез из машины, достал тушенки, налил всем водки и они там пили, пока их не вытащили.

Когда девушка спустилась вниз, то обнаружила на кресле сидящего Ворона, причем громко над чем-то смеющегося. Он выглядел утомленным, но счастливым. Внутри нее все расцвело. Как радостно, что он рад! Они явно «приняли на душу» и утренняя неудача Вадима совсем не расстроила. Вика приблизилась.

– Иди, переоденься, – попросила она его, – простудишься. Давай, я тебе баню включу. Хочешь?

– Да, ладно! Сейчас посижу еще, отпыхну, а вечером в душ залезу.

Девушка снова поднялась наверх и вернулась обратно с тапочками.

– Одевай, давай! Хватит босиком ходить!

Пока ходила, ей навстречу попался Семен и не без издевки поинтересовался:

– Ну, как ночка?

– Замечательно, – спокойно, ему в тон выпалила Вика. – А что?

– Ну и Вадим! Нас всех напоил, а сам все дела сделать успел!

«Все дела! Словно я – сливной бачок! Убила бы урода!»

В столовой становилось все жарче от обилия спиртного и споров. Они сидели за столом уже четыре часа. Девушка видела, что Вадим ведет себя с ней очень уважительно и дает всем понять, что эта женщина – его, и относиться к ней надо соответственно. Радуясь, грелась рядом, чувствуя его мужскую силу, его защиту. Раздражение окружающих на ее присутствие, а вернее – на трепетное отношение к ней хозяина тоже не осталось не замеченным. «Наверное, думают – что он с ней так носится?» – догадывалась она. Легкое чувство дискомфорта не оставляло. Не оставляла и надежда на то, что серьезный разговор между ними все же состоится.

Мысли унеслись далеко, прочь от этого веселого, гогочущего собрания представителей власти всех мастей, когда Вадим повернулся к ней и громко, как-то растерянно произнес:

– Я тебя люблю. Очень сильно. Правда.

Колесникова уставилась на него во все глаза. «Муся моя, при всех то зачем?» – пронеслось в голове. Она оценила признание, увидела, что он искренен. Но ей захотелось сразу же его увести оттуда, закрыть доступ «доброжелательной» публике к их отношениям. Дорогие для себя моменты всегда старалась укрывать от чужих глаз, боясь зависти. Даже мысли, имеющие для нее важное значение, не говорила никому, давая созреть и, выпустив в свет, защищала, как ребенка, не имеющего еще иммунитета. Публичные сцены ее смущают. В свойственной ему манере он сказал то, что думал. «Это тоже самое, – размышляла она, – что нарисовать картину, долго над ней трудиться, а потом вывесить на базарной площади. Три человека порадуются, полюбуются. Остальные – подрисуют усы, рога, закидают снежками, начнут тушить бычки, а кто-то себе домой потащит».