Навстречу вихрю - Хельга Петерсон

— Эй, Рыжая!

Девушка не повернулась, но остановилась, ожидая продолжения.

— Послезавтра держи при себе телефон, — сказал Ид таким тоном, будто ничего не произошло. — Я буду тебе периодически писать. Если не отвечаешь в течение трех минут — я выезжаю.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы до Лоры дошел смысл сказанного. Злость и обиду словно сдуло ветром. Девушка развернулась на пятках и ошеломленно уставилась на Идена.

— Ид… — выдохнула она. — Я… Ты и так много делаешь для меня…

— Рад, что ты это заметила, — проворчал он. — Запомни, три минуты. Я буду включать секундомер.

У Лоры болела голова, гудели ноги, саднило горло. После дня беготни, достопримечательностей и шумных итальянцев хотелось только спать. Итальянцы попались самые настоящие. Пятнадцать карикатурных персонажей, громких и активно жестикулирующих. Чтобы донести до них мысль не хватало просто говорить в микрофон и надеяться на свою плавную речь в их наушниках. Приходилось постоянно как-то обращать на себя внимание, оттаскивать за руку от сомнительных витрин, перебивать поток итальянской речи, и кричать, кричать, кричать.

«Винченцо, к этому запрещено притрагиваться!», «Лукреция, я пытаюсь вам объяснить, что здесь очень высокие цены!», «Лео, уйди с проезжей части, иначе тебя собьет автобус!». Леонардо был пятнадцатилетним подростком, плюющим на мир с высоты своего возраста. К концу дня Лора была готова лично толкнуть его под знаменитый красный двухъярусный автобус, на фоне которого парень постоянно пытался сделать селфи. Сегодня автобусы были особенно несговорчивы. Каждый раз, когда парень поднимал селфи-палку, они трогались с места и смазывали кадр.

Сейчас, дома, сидя напротив зеркала и подкрашивая правый глаз, Лора мечтала умыться, вынуть ненавистные линзы и завалиться на диван с каким-нибудь фильмом. Например, о Бриджит Джонс. Лора любила этот фильм, любила сравнивать себя с героиней, и неизменно находила плюсы в ее жизни и минусы в своей. Какой бы неудачницей ни преподносилась Бриджит, у нее были семья и друзья. То, что отсутствовало у самой Лорелеи.

На часах было ровно семь, когда раздался звук дверного звонка. Девушка до последнего надеялась, что он опоздает или не приедет вообще, но человек за дверью отличился пунктуальностью. Лора тяжело вздохнула, бросила последний взгляд в зеркало на закрытое черное платье-футляр, проверила наличие шокера в сумочке, вставила ноги в туфли на высоких шпильках. И пошла открывать.

За дверью стоял мужчина чуть старше тридцати. Рост выше среднего, плечи достаточно широкие, чтобы не считаться тощими, волосы цвета пшеницы, и еще волшебные медовые глаза. Он был одет в безупречный костюм с бабочкой на шее. В носы туфель можно было смотреться, как в зеркало. Быстрый наметанный взгляд Лоры оценил его, как очень симпатичного мужчину, а когда он улыбнулся, стал абсолютно обворожительным.

— Здравствуйте, Лорел, — протянул он голосом, который оказался еще приятнее, чем в телефонной трубке.

Ради этого голоса девушка была готова простить ему первую оплошность. Есть в мире еще один голос, от которого колени превращаются в желе, но о нем сейчас лучше не думать. О нем лучше не думать вообще.

— Лорелея, — улыбаясь, мягко исправила Лора. — Здравствуйте! Мистер Харрисон, как я полагаю?

— Да, Скотт Харрисон. Простите мою ошибку, у вас прекрасное имя! Вы уже готовы ехать?

Вместо ответа, она вышла, закрывая за собой дверь. Скотт Харрисон предложил ей свою руку, и Лора, поколебавшись долю секунды, приняла ее. Бабушка била ее прутиком по коленкам, когда учила ходить на каблуках, так что эту науку она усвоила хорошо, как и другие наставления Софи. Однако сейчас Лора была совсем не уверена в своих силах. Головная боль, резь в глазах и уставшие ноги, готовые подкоситься в любой момент, ставили под сомнение спуск с невысокого крыльца.

Как оказалось, мужчина приехал на своей машине. Это было и хорошо и плохо одновременно. С одной стороны, он не станет распускать руки на заднем сиденье. С другой, в его руках будет управление автомобилем, и при желании он может составить любой маршрут. Любой. Эта мысль заставила Лору замереть на месте.

— Что-то случилось? — участливо спросил мужчина.

Лора моргнула и улыбнулась. Все ерунда. Она много раз ездила вот так, с нанимателем в качестве водителя. Пора выключить внутреннего параноика и включить профессионала. Это последний вечер, больше она в такую ситуацию не попадет.

— Все хорошо, — улыбнулась девушка. — Я вдруг подумала, что не выключила свет в комнате, но это не страшно.

Мужчина понимающе кивнул и открыл для нее дверцу машины.

19.14. «Бог»: Как дела?

19.14. Рыжая: Все нормально. Мы едем в Сити.

19.15. «Бог»: Он хорош?

19.16. Рыжая: Он красавчик.

19.16. «Бог»: Ты предупредила его о своей дурной привычке?

19.17. Рыжая: Какой?

19.18. «Бог»: Что ты закрываешь дверь перед самым носом.

19.18. Рыжая: Отвали, Уиндэм! Я не собираюсь с ним спать!

19.19. «Бог»: Я ему сочувствую.

Всю дорогу до ресторана Скотт (он практически сразу попросил называть его просто по имени) рассказывал о своей работе и коллегах. Это была стандартная ситуация, все так делали. Но в тоне юриста (младшего партнера в юридической фирме) не было ни сухой деловитости, ни чувственных ноток. Он общался с Лорой, как с давней знакомой, шутил, передразнивал голоса боссов, когда рассказывал про особо забавный случай, и периодически поглядывал на девушку, будто хотел убедиться, что та чувствует себя уютно. Впервые за несколько лет Лорелея столкнулась с таким отношением, и сейчас не могла понять, как так вышло. Ведь в ее поведении ничего не изменилось. От чего тогда зависит поведение мужчин? Почему они считали своим долгом впадать в одну из крайностей, забывая при этом, что перед ними живая девушка, с чувствами и эмоциями?

В ресторане уже было полно людей. Элегантные дамы в коктейльных платьях разных расцветок, мужчины в черных костюмах, с гладко зачесанными волосами. Все такие идеальные! Другой мир, чуждый Лоре. Вроде все они такие же люди, но в то же время есть в них что-то такое, что подавляет. Надменность, лоск.

Этот вечер не обещал ничего нового. Все было как всегда. Толпа незнакомых людей, высокопарных разговоры о юриспруденции, политике, искусстве. Лора не понимала, зачем она здесь. Скотт Харрисон не был похож на стандартного нанимателя. Зачем ему понадобилось нанимать актрису (а иначе не скажешь), если он вполне мог пригласить кого-то настоящего? У него не было пивного брюха, от него пахло дорогим парфюмом. Речь Скотта была чистой, голос — невыносимо приятным. Когда он ввел девушку в зал, несколько голов с любопытством повернулись в их сторону, Лору пронзили колючие взгляды, Скотт плотнее прижал ее руку к своему боку.