Тот, кто скрывается во мне - Андрей Дышев

— Почему, почему, — проворчал я. — Известное дело почему. А разве что-нибудь случилось?

— Случилось!

«Господи, я уже устал!» — подумал я.

— Отцу кто-то уже сказал, что ты написал блестящую статью по газовой динамике, — взволнованно произнесла Настя.

— И папаня наконец решился выдать тебя за меня замуж? — предположил я.

— Хуже! Завтра в Академии наук заканчивается какой-то международный симпозиум, будет фуршет с мировыми научными светилами, и папаня возжелал представить тебя своим коллегам.

— Только не это! — жалостным голосом произнес я. — Скажи папане, что я не могу. Что я заболел. Или улетел в командировку в Кандалакшу!

— Я тебе так улечу! — пригрозила Настя. — Обещал жениться, соблазнил, обесчестил — и в командировку? Этот номер у тебя не пройдет! Придешь как миленький!

— Это провал. Это кошмар, — бормотал я и грыз ногти от волнения. — Что я там буду говорить?

— Сама не знаю, — ответила Настя. — Будешь делать умное лицо и молча кивать.

— Так, — попытался я взять себя в руки. — Надо что-то делать, как-то подготовиться… Наверное, нужен смокинг?

— Смокинг! — фыркнула Настя. — Ты заблуждаешься, дорогой. Тебе не Нобелевскую премию вручать будут. Сойдет обычный костюм.

— Хорошо, костюм есть… Может, выучить несколько формул, чтобы в случае чего…

— Ой, не надо! — взмолилась Настя и чуть не заплакала. — Какие формулы? Там будут умные люди, им лапшу на уши не повесишь! Лучше повтори таблицу умножения и сигналы светофора!

— Я как чувствовал, что все это добром не кончится, — бормотал я. — Если так дело пойдет дальше, то в самом деле впору будет о смокинге беспокоиться… В котором часу эта презентация… тьфу!.. этот а-ля винегрет?

— В восемь!

— Ну вот, как раз во время очередного сеанса связи с моим «другом»! Все складывается очень удачно…

— Не забудь завтра побриться и постричься. И не вздумай выпить!

Есть люди, которые могут с блеском сыграть любую роль. Я не из таких. И потому прием в Академии наук представлялся мне чем-то вроде публичной порки. Я плохо спал, мне снились кошмары. Утром я встал опухший, с синяками под глазами и первым делом полез на антресоли, где валялись мои старые учебники.

На работе, чтобы меня не доставали, я сказался больным и до полного отупения читал учебник физики для восьмого класса.

В четыре я вышел из кабинета и нос к носу столкнулся с Зоей. Змея, как ни в чем не бывало, радостно улыбнулась и захлопала безгрешными глазками.

— Ой, привет! — воскликнула она. — А я думала, что тебя сегодня нет.

— Я пошел в парфюмерный магазин, — мрачным голосом сказал я. — Там хороший импортный крем от морщин привезли. Тебе пару флаконов взять?

Месть удалась. Зоя сверкнула глазами, и у нее даже зрачки встали вертикально.

Я подъехал к главному входу академии за полчаса до начала приема. Заглушил мотор, выключил все освещение и долго сидел в полной темноте, рассматривая людей, которые входили и выходили через парадные двери. Ничего особенного, обычные мужики, никаких семи пядей во лбу, никаких мантий и цилиндров.

Чтобы окончательно успокоиться и взять себя в руки, я прибегнул к проверенному способу: представил себя героем кинокомедии. В самом деле! Разве ситуация драматическая? Она комическая, и потому не надо важно надувать щеки и делать чрезмерно умный вид. Академики тоже люди. Более того — многие из них серьезно повернуты мозгами. Они странные и чудаковатые. Так что среди них я буду выглядеть вполне достойно.

Настроенный излучать юмор и жизнелюбие, я вышел из машины и решительным шагом направился к дверям.

— Физкульт-привет! — сказал я служащему, стоящему на входе, и козырнул.

— Ваша фамилия? — крикнул он мне вдогон.

— Доктор естествознания, действительный член-корреспондент венецианской академии Савельев! — не оборачиваясь, доложил я.

В гардеробе я снял пальто, у зеркала причесался и поправил галстук. Гардеробщик предложил сбрызнуть меня одеколоном, и я великодушно позволил ему это сделать.

К моему облегчению, прием был по-домашнему шумным и отнюдь не помпезным. На втором этаже, в просторном зале с колоннами, был накрыт стол, вокруг которого роились лысые и убеленные сединой старички. Звенели рюмки, порхали над блюдами вилки, кто-то произносил тост, кто-то громко спорил, кто-то даже пытался петь. Вокруг ученых мужей крутились две официантки с подносами. Аристарх Софронович стоял во главе стола.

Увидев меня, он поманил рукой и тотчас постучал вилкой по бокалу.

— Прошу внимания, господа! — сказал он. — Хочу вам представить моего юного друга Сергея Савельева.

Все присутствующие, как по команде, повернулись в мою сторону. Никогда еще в жизни на меня не смотрело столько умных людей одновременно. Понимая, что это великая и незаслуженная честь, я снова почувствовал себя вором, присвоившим чужую славу. Пол стал уходить из-под моих ног. Испугавшись, что могу не устоять на ногах без поддержки, я ринулся вперед. Ученые мужи вежливо и с пониманием расступились, предоставляя мне возможность ухватиться за край стола.

— Наша смена! — охарактеризовал меня папаша. — Молодая поросль.

Все смотрели на меня с любопытством.

— Это не внук академика Савельева? — спросил толстый дядька с клиновидной бородкой, цепляя вилкой ломтик ветчины.

— Нет, — ответил папаша, передавая в мою сторону бутылку водки. — Но думаю, что он будет моим зятем.

— Прекрасный повод для тоста! — скрипучим голосом произнес сухой, как вобла, старикан с обвисшими мешками под глазами и дрожащей рукой поднял рюмку.

— Я читал вашу статью, — сказал мне толстяк. — Неплохо… Для начала сойдет!

«Много ты понимаешь! — подумал я, с благодарностью кивнув, и стал торопливо наполнять рот едой, чтобы молчать с полным на то основанием. — За это «начало» мне пятьдесят штук баксов отвалили!»

Ко мне протиснулся шустрый, совершенно лысый дедушка с большими складками на затылке и морщинами на лбу. В руках он держал бутылку водки, глаза его светились лукавством и хитростью.

— Я слышал, вы скоро будете защищаться? — спросил он, наполняя две рюмки, стоящие передо мной.

Мне он сразу не понравился. В его голосе прослеживалось скрытое занудство. Я кивнул и немедленно затолкал в рот солидный кусок хлеба.

— Не боитесь, что прокатят? — спросил лысый, протягивая мне рюмку.

Я пожал плечами. И тут вдруг насторожился. Мне показалось, что в голосе лысого прозвучал намек.

— Сами писали или помогал кто? — продолжал допытываться он.

Я кивнул. Мы чокнулись и выпили. Лысый махнул рюмку запросто и, поставив ее на стол, тотчас наполнил снова. «Этот просто так не отцепится», — понял я.