Смертельный архив - Алексей Макеев

Две минуты – и дверь распахнула объятия. В нос ударил запах дорогого табака, одеколона и еще… сладковатый, едва уловимый и тем не менее знакомый… Реакция капитана сработала мгновенно – в следующую секунду ладонь сжала рифленую рукоять «ТТ».

Неслышно ступая по дорогому ковролину, Звонарев двинулся в глубь квартиры. Длинный, утонувший во мраке коридор расходился в три стороны: все двери плотно закрыты. Громко тикали большие напольные часы в конце – чик… чик… – каждая секунда, будто взвод бойка, нервно шевелила волосы на затылке… Впрочем, как капитан ни прислушивался, других звуков в квартире уловить не мог, и это вселяло некоторую уверенность.

За первой дверью открылась кухня: со стильным бело-золотым гарнитуром; с обилием техники; с картинами «под старину» и хорошим толстым ковром на натертом паркете. В большой напольной вазе раскинулась зеленая, слегка увядшая пальма. Идеальная чистота, если не считать турки на плите; капитан макнул в нее палец – остаток кофейной гущи успел превратиться в корочку. И еще что-то резало глаза, будто инородное, не местное…

Сконцентрировавшись, Звонарев понял – чистота, как в операционной, нарушена кусочком грязи телесного цвета, прилипшим к краю стола. Он ковырнул ногтем, комок нехотя поддался – в пальцах капитана оказался мягкий, будто резиновый шарик. Звонарев помял его – так и есть, резина – субстанция принимала любую форму и хорошо ее сохраняла. Вытащив пачку сигарет, капитан снял полиэтилен и осторожно завернул в него находку – из странностей получаются лучшие улики…

Пройдя дальше по коридору, он попал в кабинет хозяина. Шкафы, уставленные книгами; кожаный диван со столиком и резной пепельницей – в ней толстая, наполовину скуренная сигара; снова несколько картин, удачно подобранных к строгому интерьеру… и снова нет того, что искал Звонарев…

Труп нашелся в третьей комнате – судя по всему, гостиной. Крепкий мужчина лежал лицом вниз, разбросав руки. В бритом черепе, аккуратно посередине, алела небольшая дырка с темно-бурыми, опаленными краями. Массивное телосложение, спортивный «Адидас», толстая золотая цепь на шее – принадлежность к определенным кругам бросалась в глаза сразу. Морщась от запаха, капитан перевернул деревянное тело на спину.

Молодой – не больше двадцати пяти – парень уставился стеклом глаз в узорчатый лепной потолок. Вернее, одного глаза – второй выбило сквозным ранением. Лицо жесткое, волевое, но в то же время несколько удивленное, Звонарев видел такие – не ожидал смерти, не был к ней готов и даже не готовился…

Капитан быстро проверил карманы трупа: в одном нашлись водительские права и несколько стодолларовых купюр. Сунув находки обратно, Звонарев сел в белое кресло и задумался.

Стреляли в упор – об этом говорят опаленные края раны – в затылок: значит, пришел пацанчик скорее всего с убийцей вместе. Давно, больше суток – кровь высохла, тело окаменело, запах, опять же… Выходит, примерно в то время, когда неизвестный стрелок палил по следователям. Зачем убили? Ну, тут целая куча вариантов – пока даже в расчет брать не стоит. Зачем Рогачев дал адрес? Не знал, что здесь жмур, или…

От догадки по позвоночнику капитана пролетел ледяной вихрь. И, будто подтверждая ее, заорала во дворе сирена скрипящей тормозами полицейской машины.

Вскочив, капитан бросился к двери, но снизу уже гремели тяжелые ботинки. Если до этой секунды он сомневался, что власти по его душу, то теперь сомнения отпали – подстава! В нынешней ситуации быть пойманным на взломанной квартире, да при трупе – верный конец. Не раздумывая, Звонарев бросился вверх, не особо представляя, что его может там ждать…

И, конечно, там его ждала наглухо запечатанная дверь – амбарный замок, издевательски новенький, держал приваренную по диагонали железную полосу. Без всякой надежды капитан дернул за нее – преграда не шелохнулась – и вытащил пистолет. Привлечь внимание не хотелось, но, при всем раскладе, другого варианта не осталось – идти вниз нельзя, ждать бесполезно: еще минута, максимум две, и опера пойдут по подъезду.

Скорчив недовольную гримасу, Звонарев приставил ствол к замку – с таким расчетом, что пуля срикошетит в сторону…

Выстрел получился больше похожим на взрыв, раскатом пролетев по подъезду, наполняя его шипением долгого эха. Оглушенный капитан не знал, бегут ли за ним, да и не хотел, ногой сбил замок, вторым ударом распахнул дверь и юркнул в темень.

* * *

Под ногами хрустел щебень, в косых лучах света кружилась встревоженная пыль. На чердаке пахло затхлостью и влажным деревом; валялись доски, битый кирпич и обрывки тряпья… Звонарев несколько раз моргнул, привыкая к полутьме, и бросился к ржавой покореженной лесенке на крышу.

Солнце на секунду ослепило – капитану пришлось остановиться, чтобы не рухнуть, – с каждой минутой задумка казалась все нереальнее. Пожарной лестницы могло и не быть: а если и есть, спуститься с нее будет трудно – наверняка полиция обнаружила труп и будет стрелять на поражение. Дом не такой большой – три подъезда, максимум 50 метров в длину – пока он будет корячиться, подмога подоспеет и будет наготове… Шанс уйти становился призрачнее с каждой секундой.

Но не попытаешься – не узнаешь! Капитан заметил слева от себя начало лестницы – там высокими дугами начинались перила – и, насколько возможно быстро, побежал по опасно трескучему шиферу. Ногами Звонарев обхватил края, руками взялся за основания поручней… задуманный трюк грозил смертельным риском – капитан знал, как съехать вниз, не теряя времени на карабканье, но без перчаток ладони сотрутся до мяса еще в начале пути. Лететь с четвертого этажа не хотелось, но секунды казались важнее. Глубоко вдохнув, он начал опасный спуск…

Почти сразу поручни стали раскаленными, через секунду на них появился красный след – кровь окрашивала металл бурой влагой. Мышцы затряслись от дикого желания разжать ладони, но капитан, стиснув зубы до судороги, держался. Страшно медленно, будто в плохом кино, пролетали мимо лица этажи – четвертый, третий, второй… Прошла, наверное, вечность, прежде чем ноги уперлись в конечную балку.

Не давая себе расслабиться, даже не посмотрев на руки, Звонарев кинулся в сторону улицы. За его спиной – совсем близко! – рычал мотор подъезжающего сине-белого фургончика.

Костюм превратился в обноски – на серой ткани чернели полосы и разводы, белые кроссовки перестали такими быть… Жара выгнала людей из квартир, что оказалось капитану на руку – приняв независимый вид, он влился в толпу разноцветных гуляющих, не привлекая внимания. Скосив глаза, Звонарев отметил, что по асфальту за ним тянутся две тоненькие красные дорожки… Стараясь не морщиться, он взял в ладони края рукавов и с силой сжал – материал начал впитывать кровь и отдавать взамен такую адскую боль, что Звонарев мгновенно взмок и едва не потерял сознание. На его счастье, рядом виднелась стоянка радостно-оранжевых шашечных «Волг»…

– Куда? – водитель, молодой парень, улыбнулся. – Прокачу с ветерком, на улице его не дождешься!

– Езжай, решим по ходу! – капитан плюхнулся на заднее сиденье.

Таксист кивнул и завел мотор.