Вероломная обольстительница - Оливия Гейтс

– Сеньор Морено Салазар!

Обернувшись на голос, Элиана увидела спешивших к ним сестер-монахинь, управлявших приютом. Окликнувшая их сестра Сесилия заговорила первой:

– Теперь, когда вы посмотрели на работу Элли, мы хотели бы показать вам приют, если вы не против. Я понимаю, у вас было мало времени и вы практически не видели, как мы занимаемся с детьми, но…

Рафаэль успокаивающе махнул рукой:

– Я видел достаточно, чтобы понять, что вы лучшие, если уж Элиана помогает вам. – Он вытащил из кармана ручку и чековую книжку, быстро подписал чек и передал его сестре Сесилии. – Это вам на первое время, пока вы не дадите мне более подробный список того, в чем вы нуждаетесь.

Сестра Сесилия и еще две монахини в священном ужасе уставились на чек:

– Но… сеньор Морено Салазар… ведь это…

– Это для начала, чтобы вы могли делать все, о чем вы мне рассказывали, – все, что вы отложили из-за нехватки денег. – Рафаэль протянул сестрам свою визитную карточку. – Здесь мои прямые телефоны. Когда вы будете готовы обсудить ваши задумки подробнее, звоните в любое время. Если вам понадобятся менеджеры, бухгалтеры, юристы, – я с удовольствием предоставлю вам своих сотрудников.

Сестры рассыпались в цветистых благодарностях щедрости Рафаэля. Пожав им руки, он заверил, что его визит был не последним. Затем, обернувшись к Элли, он жестом пригласил ее к выходу. Сестры двинулись за ней.

– Где ты нашла этого ангела, Элли? – шепотом спросила ее сестра Сесилия.

Значит, даже монахини не в силах устоять перед чарами Рафаэля, подумала она и, неопределенно улыбнувшись, перевела разговор на другую тему.

Попрощавшись с сестрами, Элиана вышла из здания и тотчас ускорила шаги, стремясь убежать. Но Рафаэль безо всякого труда успевал за ней. В конце концов она, тяжело дыша, остановилась и повернулась к нему:

– Что?

Вместо ответа он сжал ее в объятиях и поцеловал в губы. И, как и в первый раз, она полностью растворилась в ощущениях, во вкусе его губ. В ее памяти тут же всплыли картины их первого лихорадочного свидания – и то, как он ушел от нее с другой, не удостоив ее и словом…

Резко отвернувшись, она с яростью посмотрела на него:

– Ты что, получаешь удовольствие, когда даешь заманчивые пустые обещания беспомощным людям?

– Я никогда не даю пустых обещаний.

– Конечно! И ты собираешься прийти в гости к мальчику-сироте. И предоставить все свои ресурсы нищему детскому приюту.

– Конечно.

В его голосе сквозила королевская уверенность. Прошлым вечером она поверила бы ему безоглядно.

Поверила бы, что он супергерой и ангел. Таким он был в ее фантазиях. Но он жестоко разбил их.

Эти мысли казались ей логичными и убедительными. Но чувства говорили иное. Даже в простых джинсах он был неотразимо сексуален. Рядом с ним она казалась себе замарашкой.

Рафаэль продолжал нежно обнимать ее левой рукой:

– Ты была великолепна в вечернем платье. Но такая, как сейчас, – в джинсах и свитере, без косметики и с волосами, собранными в хвост, – ты еще аппетитнее. И я просто умираю от голода.

Элиана изо всех сил толкнула его в грудь и, наконец, вырвалась из его объятий:

– Что это за фокусы? Ты что, читаешь мои мысли? Удобный приемчик, чтобы глупые курицы вроде меня пачками падали в твои объятия!

Рафаэль неодобрительно поджал губы:

– Во-первых, тебя никак не назовешь глупой. Во-вторых, мне не нужны «курицы». Мне нужна только ты. В-третьих, это не фокусы. Просто мы с тобой настроены на одну волну. Пойдем, нам надо поговорить. И отправляться в постель.

Его слова вновь пробудили в Элиане жар желания. Но она не собиралась сдаваться. Хотя… ей нужно было сказать ему кое о чем:

– Да, кстати. Спасибо за то, что сделал для меня вчера вечером. Точнее, за то, чего не сделал. Не знаю, почему ты сдержался, но я благодарна тебе за это.

– Я говорил тебе, почему сдержался, – медленно проговорил Рафаэль.

– Да-да, ради меня… и все такое. В любом случае спасибо. Но теперь тебе незачем притворяться.

– Я не притворяюсь.

Элиана раздраженно фыркнула:

– Слушай, давай договоримся: я не обвиняю тебя в том, что ты ушел. Так поступил бы любой мужчина, встретив более красивую женщину, которая не будет ломаться и говорить, что пока не готова. Я только не понимаю, зачем ты вернулся. Неужели тебе оказалось недостаточно твоей рыжей подружки, с которой ты провел ночь?

– Я провел ночь один. И мучился от перевозбуждения, как никогда в жизни. Ты – моя единственная. Ведь я всегда выбираю лучшее.

Господи, как ему удается говорить так убедительно? Элиана мысленно обругала себя за бессмысленное желание поверить ему вновь и язвительно улыбнулась:

– Не слишком убедительная история. Впрочем, мне наплевать. Просто оставь меня. Как весьма нелюбезно объяснил мне твой партнер, ты – птица не моего полета.

– Элиана…

– Такси!

Она бросилась к обочине, где уже с визгом тормозов остановилась машина, с традиционным бразильским таксистским шиком чуть не задев ее. Еще до того, как Рафаэль успел среагировать, она захлопнула дверцу, надеясь на скорость водителя. Тот ее не подвел, стартовав на бешеной скорости еще раньше, чем она успела назвать ему адрес.

Обернувшись, Элиана смотрела назад, борясь с желанием немедленно велеть водителю остановиться и бежать обратно. Она еще чувствовала на губах вкус его поцелуя, тело горело от его прикосновения. Наверное, он ждал, что она с радостью упадет в его объятия, и, не дождавшись этого, удалится из ее жизни навсегда. По крайней мере, ей хотелось на это надеяться.

Резкий рывок врезавшегося в плечо ремня безопасности отвлек ее от этих мыслей. Такси затормозило у ее дома в Ипанеме. Расплатившись, она поднялась в свою двухкомнатную квартиру на двадцать шестом этаже.

Она влюбилась в эту квартиру с первого взгляда. Из ее окон открывался восхитительный вид на океанское побережье. Днем она могла любоваться завораживающими видами Лагоа-Ридриго-де-Фрейтас, а ночью – сверкающими огнями Рио. Эта квартира примиряла ее с необходимостью оставаться в Бразилии. Она не хотела приезжать сюда, но пару месяцев назад отец, мечтавший о партнерстве с Рафаэлем, все-таки уговорил ее поработать с ним здесь. Она согласилась при условии, что не будет жить на его вилле в районе Копакабаны. Отец был в отчаянии: он надеялся, что Элиана вновь вернется в семейное гнездышко после того, как годом ранее она уехала из их дома в округе Марин. Элиана понимала, как не хватает отцу возможности постоянно заботиться о ней, и чуть было не уступила его настояниям. Ее остановило лишь одно: пока она оставалась под отчей крышей, Феррейра ничего не хотел менять в своей жизни. Элиану это не устраивало. Она надеялась, что, оставшись в одиночестве, отец наконец-то обратит внимание на чудесную Изабеллу Да Коста – свою преданную пятидесятидвухлетнюю секретаршу, работавшую с ним уже четыре года. До сих пор он отказывался понимать намеки, заявляя, что он однолюб, нечестно будет заставлять женщину довольствоваться лишь частью его души. Но Элиана знала, что Изабелла готова довольствоваться даже крошечным уголком в сердце ее отца, – и настойчиво подталкивала его к общению с ней. Ее отец был самым любящим человеком на земле – и, по ее мнению, заслуживал того, чтобы быть рядом с женщиной, которая, в свою очередь, любит его искренне и безоглядно.