Марк Шейдер - Дмитрий Савочкин

К Ханне, которая уже поставила на плиту небольшую кастрюлю. От кастрюли идет омерзительный химический запах. Это растворитель.

Ханна объясняет мне, как варится ширь. Сначала надо приготовить маковую соломку – в каком бы состоянии ты ее ни купил, она всегда будет с браком.

– Лучше всего, – говорит Ханна, – покупать головки и верхушки стеблей мака, целые, по крайней мере, ты видишь, за что платишь деньги. Они очищаются и перемалываются в мясорубке. Покупая молотые, ты всегда платишь за добавки, которых там быть не должно. Можешь быть уверен, – говорит Ханна, – что какая-то добрая душа подмешала в мак обычной пшеничной соломы, сушеной ромашки или еще чего-нибудь.

Еще лучше выращивать мак самому.

Дальше ты варишь маковую соломку в растворителе. Здесь важна дозировка – растворителя не должно быть слишком много, иначе раствор получится слабый, и не должно быть слишком мало, иначе он не вберет в себя всего опия, и ты выбросишь еще пригодную для варки солому. Растворителя должно быть как раз столько, сколько нужно. Кроме того, тут подойдет не всякий растворитель.

– Впрочем, – говорит Ханна, – не забивай себе этим голову. Любой продавец химии на рынке знает, какой из его растворителей для чего годится. Одним лучше чистить поверхности, другим – разбавлять краску, третий идеально подходит для того, чтобы варить ширь. Тебе достаточно спросить у продавца, какой растворитель лучше, он заинтересован, чтобы ты стал его постоянным клиентом, и врать не станет.

– Попробуй, – говорит мне Ханна.

Я наблюдаю за тем, как она засыпает маковую соломку в кастрюлю с растворителем.

– Следи за ним, – говорит Ханна, а сама идет к холодильнику.

Растворитель медленно закипает. Вонь невыносимая, даже работающая вытяжка над плитой не помогает. Я прикручиваю огонь и наблюдаю за тем, как растворитель медленно окрашивается в зеленый цвет.

– Еще можно варить вату, – рассказывает мне Ханна. Она достает из холодильника пластиковую бутылку из-под растительного масла «Олейна». Я помню рекламу этого масла. «Олейна. Готуйте з любов’ю». Да уж. Жаль, в рекламе не указывается, что именно готовится с особенной любовью.

Это нереальность. Я брежу.

– Конечно, – продолжает Ханна, – варить надо не просто вату. Если ты сам выращиваешь мак, в пору его вызревания ты можешь делать небольшие надрезы на головках и верхушках стеблей. Через какое-то время на месте надреза появляются белые капельки. Их надо осторожно вымакивать ваткой. Капельки появятся снова, и их снова надо вымакать до тех пор, пока порезы не зарастут.

– Самое главное, – говорит Ханна, – что содержание опия в маке от этого не уменьшается, – если достаточно света, то растение само выработает лишний опий вместо того, который ты вымакал на месте надреза.

Пропитанная белым раствором ватка пригодна для варки. Это еще проще, чем варить маковую соломку.

Ханна достает пипетку и осторожно набирает жидкость из бутылки. Я готов поставить на кон свою каску и добычной комбайн в придачу, что в бутылке не подсолнечное масло.

– Ну, как там? – спрашивает Ханна.

Растворитель стал совсем зеленым. Ханна объясняет мне, что химический состав растворителя позволяет ему поглощать активный компонент маковой соломки. Если жидкость приобрела насыщенный зеленый цвет, значит, опий перешел из мака в растворитель. Теперь бесполезную солому надо отжать через марлю и выкинуть. Отжимать надо тщательно, чтобы солома оказалась почти сухой.

– Вот почему нужен хороший растворитель, – объясняет мне Ханна.

Она просит отжать выловленный марлей жмых меня.

– Ты сильнее, – просто говорит мне Ханна, и я отжимаю марлю до боли в суставах. – Достаточно, – говорит Ханна.

Она выключает огонь под раствором и добавляет в него воды.

– Теперь, – объясняет она, – активный компонент должен перейти из растворителя в воду. Именно для этого и нужен уксус. Уксус связывает опий и переносит его из одного вещества в другое.

Я уже запутался.

Ханна добавляет в раствор уксус и осторожно помешивает содержимое кастрюли.

Мутный раствор чем-то отдаленно напоминает чай.

Ханна дает мне распоряжение помешивать жидкость еще какое-то время, а сама продолжает манипуляции с пипеткой и содержимым бутылки, на которой написано «Олейна». Она рассказывает мне, что на официальном языке то, что мы собираемся сделать, называется «хранение и общественное употребление наркотических средств». Первый раз нам дадут по три года. Второй раз – пять. Третий – восемь.

Но пока больше трех нам не светит. Она, как и я, еще ни разу не попадалась ни на чем противозаконном. Надо вовремя платить участковому.

– Теперь, – рассказывает мне Ханна, – надо дать раствору немного постоять, а затем сцедить жидкость.

Пока мы сидим и ждем оседания бесполезных твердых частиц, я спрашиваю у Ханны, где бы она хотела жить.

– В Павлограде, – отвечает она. – Представляешь, – говорит Ханна, – недавно в Павлограде прошла выставка современной бытовой техники. Павлоград – это лучший город для жизни.

Ханна рассказала мне, что, когда Украина отказалась от ядерного оружия, американцы пообещали выделить деньги для его уничтожения. Они выделяли средства в несколько этапов – для транспортировки ракет, для их распила и для уничтожения начинки боеголовок. Последним этапом было уничтожение ракетного топлива.

Распил ракет происходил на специально оборудованном предприятии в Павлограде. Ракетное топливо сливали в специальные подземные резервуары, прямо под жилыми кварталами.

Американцы проконтролировали распил и уехали. Денег на уничтожение ракетного топлива они не дали.

– Это чертовски дорого, – говорит Ханна, – уничтожение ракетного топлива.

На то, чтобы уничтожить все топливо, слитое в резервуары под Павлоградом, надо как минимум триста миллионов долларов. В бюджете Украины никогда не найдут достаточной суммы. США не станут раскошеливаться на такие деньги, когда ракеты уже распилены. Павлоград сегодня представляет собой самую здоровенную бомбу в мире. Бомба размером в город. Если топливо вдруг взорвется, Павлоград взлетит на воздух.

В буквальном смысле.

Если кто-то бросит непотушенный окурок не в том месте или чиркнет в темноте зажигалкой там, где не следует, на воздух взлетит половина Днепропетровской области.

– На воздух взлетим даже мы с тобой, – говорит мне Ханна.

Она обожает этот город. Она обожает людей, которые устраивают в нем выставку новейших стиральных машин и холодильников. Наверное, это круто – знать, что, когда ты взлетишь на воздух, у тебя будет холодильник, которому можно позвонить с мобильного телефона, чтобы он заказал продукты через Интернет. Чтобы твой ребенок, который сгорит заживо в гигантском горниле разрывающего землю ракетного топлива, мог вечером разогреть себе ужин в программируемой микроволновке.