Прощенные - Анастасия Романчик

— А что случилось? — спросила тихо Марина.

— Охотники за головами пришли. Противники ваших парней. Они на дух не переваривают тех, кто хоть на каплю похож на истребителей. Они вас убьют просто так, ради собственного удовольствия. Бегите, прошу вас!

— Спасибо, — просунулась в черных ход Лима.

— Не за что, истребители мою мать от вампиров спасли. Прощайте, да сопутствует вам удача!

Она закрыла за ними двери, а девушки поползли по темной узкой трубе.

— Ты не замечаешь, что у нас ну-у-у Очень насыщенные последнее время дни? — спросила, пыхтя, Маринка.

— Замечаю, — ответила Олимпиада и поползла быстрее.

— То нас куда-то засосала, то вампиры покусали, то простили нас, то еще какая фигня происходит.

— Тихо ты, еще услышат!

— И что? — раздраженно огрызнулась подруга.

— А то! Неприятности на свой хвост подцепим!

— По-моему, в большей жопе, чем мы есть уже не будем!

— Не каркай!

— Я не ворона чтобы каркать… А-а-а!

— Марина!!

Девушка провалилась в прогнившую дырку и выскользнула прямо на двор в ноги лысому здоровому мужику.

— Это кто еще у нас здесь? — гнусаво пробасил.

Марина медленно подняла голову.

— О, смотрите, ребята, вампир привалился, да еще в костюме истребителя!

— Интересно, сколько за нее заплатят? — прогрохотал другой.

— Зачем же такую продавать? С такой хорошенькой девочкой можно и самим немножко повеселится. Держите ее, ребята, я первый буду!

Мужики захохотали и выполнили приказ. Несмотря на приобретенную силу, Марина еще не могла ею пользоваться. Девушка закричала, когда ее схватили за руки и ноги. Но никто не пришел на помощь — все боялись.

Людьми охотников за головами сложно назвать. Как и истребители, они к людям имели такое же отношение как волк к зайцу. Охотники за головами не стеснялись никакой работы. Вплоть до того, что выполняли заказы богачей, желающих убрать мешающего соседа вместе с его ненавистной собакой. Главная их особенность — убивая, они приносили голову убитого, за что и получили прозвище. Истребители же не опускались до убийства живых существ, ограничиваясь потусторонними тварями. Сориться с охотниками они не хотели, да и совесть не позволит.

Только главарь хотел наклониться над беззащитной девушкой, расстегнув свои штаны, как раздался оглушительный крик, снесший половину бугаев. Оторопевшему насильнику опустился на голову стул. Предмет мебели разлетелся на мелкие щепки, встретившись в страстном поцелуе с лысым черепом. Где его достала Лима в узкой трубе, для Марины осталось загадкой.

Лима потянула подругу за руку, быстренько дала стрекоча, только пятки сверкали. Сзади раздался рев и топот погони.

— Схватить их! Голову на блюдце мне этой сучки!

Девушки бежали, не оборачиваясь, маневрируя в набитых людьми улицах. Марина врезалась в корзину с курицами и отплевывалась от перьев, а Олимпиада перемахнула воз с дынями и угодила прямо в кучу навоза ногами.

— Фу!

— О том, что лужа плохо пахнет, будешь думать потом! — рявкнула Маринка, яростно отплевываясь.

Они завернули за угол, минуя два тупика, к провалу. Пришлось остановиться. Марина в отчаянии посмотрела вниз на виднеющуюся маленькой линией реку, тянувшуюся до конца перевала к единственной горе местности.

— А я и забыла, что город находится на огромном утесе! И везде чертовы обрывы! — завизжала Марина. — И куда теперь бежать?! Вниз?! Ломать шею? Либо к этим олухам, а кстати, вот и они, голубчики!

Мужики, почесывая потные и противно волосатые груди, приближались.

— Ну что попались, девоньки?

Олимпиада не сводила глаз с обрыва и тихо шипела. Марина искала хоть маленькую лазеечку, чтобы смыться.

— Пойдем, — прошипела Олимпиада.

— Куда?

— Доверься мне, я знаю что делаю.

Марина подала руку, Лима резко притянула ее к себе и… кинулась вместе с ней в пропасть.

— Дуры! — проорал им вслед главарь.

— А-а-а!

Они летели вниз с ошеломляющей скоростью.

— Встретимся на берегу, Комета! — впервые произнесла второе имя подруги Лима и раскрыла крылья, падение притормозило, но не до конца.

В пропасти оказалось слишком мало места для огромных васильковых крыльев, одно из них ободрало до кости, вместо него торчал окровавленный обломок. Приближаясь к воде, Лима переломала оба крыла, но продолжала держать их раскрытыми. Она визжала от боли. Марина пыталась закрыть крылья подруги, но ничего не получилось. Они упали в кипящую воду быстротечной реки. Марина оторвалась от Лимы и поплыла по течению. Олимпиада лишалась сознания еще в воздухе, хорошенько приложившись спиной об скалу окончательно доломав себе кости.

— Лима! — девушка заглотнула воды от удара волны. — Лима! — глаза перестали что-либо различать.

Река мотала ее из стороны в сторону, словно листок дерева. Подругу давно потеряла из виду и держалась на плаву лишь чудом. Они минули разветвление реки, и Олимпиаду забросило совсем в противоположную сторону. Маринку несло дальше по прямой линии.

Окончательно обессилевшая Марина почти перестала сопротивляться. Река все-таки вынесла ее к долгожданному берегу. Ослабевшая и уставшая девушка едва подтянула избитое тело по песку подальше от воды. Зубы стучали то ли от холода, то ли от боли. Внезапно ее взяли за шкирку как котенка и подняли. Такого сильного испуга девушка еще никогда не переживала, если не считать укуса вампира. Но все обошлось, перед глазами замаячила не обрюзгшая противная физиономия верзилы, а гладко выбритое лицо Босса. Он обеспокоено вглядывался в ее личико. Сзади топталась незнакомая обнаженная девушка с широко раскрытыми наивными голубыми глазами. Она прикрывалась серым платьем.

— Что произошло? — спросил он.

— На нас напали охотники за головами. Лима… мы упали в пропасть, и она… потерялась.

— Девочки, у вас что, по жизни написано? Влипать в неприятности?

— Я не знаю, мы сидели в баре и общались с официанткой, когда пришли они…

— Ладно, не продолжай, я понял.

— Вы что… голый? — изумилась Марина, разглядывая командира.

Его губы вытянулись в одну линию. Он отобрал у голубоглазой дамочки свои штаны и быстро одел их.

— Она крылья раскрыла, — решила сменить тему Маринка

Босс удивленно взглянул на нее.

— Ущелье очень узко во всех отношениях. Пропасть сильно извивается, прямо как змея, там даже птица сильно не развернется.

— Она ободрала свои крылья. Если от них что и осталась, то это будет жалкое подобие на прежнее великолепие. Я пыталась закрыть их, но не сумела.