Вещий Олег - Наталья Павлищева

Хотел Сирко возразить, что он учится, чтобы дома все так же делать, но увидел злые глаза старшего и промолчал.

Подумали, но решили к конунгу идти, все равно если захочет, то приведет на веревке, лучше уж самим. Вздохнули многие, мало кто думал, что путешествие таким опасным окажется. Вроде и в бурю не попали, и пиратов не встретили, а вот гляди ж ты!

Но ярл оказал простое благоволение, он еще раздумывал над предложением ладожан и хотел присмотреться. Рюрик бывал в Ладоге и даже разорил ее, но одно дело налететь и воевать, подчинять и получать дань, а другое – управлять и защищать. Чтобы защищать, надо быть уверенным, что тебе не метнут топорик в спину, а чтобы управлять, нужно понимать, что справишься. Это не покоренные народы, у которых клейма на лбу, Геррауд хорошо помнил, что даже разоренная Ладога не подчинилась, жители просто ушли в лес и словно растворились. Дань, правда, платили исправно, но сидеть там нельзя, опасно, да и отказались платить. Вот и раздумывал Рюрик, зачем зовут. А если для того, чтобы заманить и убить за прошлые обиды?

Рольф прибыл в Слисторп через несколько дней. Да не просто приплыл, он привел за собой два захваченных драккара Улофа Быстрого! Вместе с викингами на румах. Еще не спросив, как это удалось, Рюрик понял, что Рольф определил его ответ славянам – Лотарь не простит разорения драккаров Улофа, значит, придется действительно уходить в Гардарику, больше ему Фрисландии не видать, пока все не забудется. А Геррауд не так молод, у него уже не те силы, и ждать некогда. Смотрел Рюрик на зятя и не мог понять, рад или не рад такому повороту событий.

А Рольф сошел на берег победителем, он никогда не прыгал, не позволяло огромное тучное тело, но вид все равно имел боевой. Ярл давно хотел проучить Улофа, Рольф об этом знал и не упустил случая, когда увидел драккары бедняги. Тогда он не задумывался об отношениях конунга Геррауда с остальными, просто делал то же, что сделал бы и сам Рюрик. И теперь по праву ожидал благодарности или одобрения по крайней мере. А конунг вел себя странно, он словно оцепенел. Рольф понял, что что-то случилось.

После первых приветствий и распределения новых викингов по старым драккарам, а бывалых на новые, так всегда поступали, чтобы в решающий момент новые не предали и повернули против, Рольф все же спросил:

– Что случилось, мой ярл? Ты озабочен?

Рюрик махнул рукой в сторону Трувора:

– Он расскажет. Потом придешь ко мне, поговорим.

Трувор коротко кивнул и позвал Рольфа за собой. Грузный огромный викинг, которого не выдерживал ни один конь, поэтому ему приходилось передвигаться пешком, с тревогой смотрел на брата конунга. Но викинги привыкли не задавать лишних вопросов, если у Рюрика неприятности, то надо помочь справиться, не интересуясь, как он их заработал.

Когда Трувор пересказал Рольфу новости, тот задумался. Он понимал озабоченность Рюрика, уйди тот сейчас даже из Ютландии, и не скоро сможет вернуться. С другой стороны, здесь уже трудно стало, чуть что – сразу собирается тинг, и могут осудить. Рюрик не побоится выйти один на один против любого конунга, но против всех не рискнет никто. Рольф кивнул:

– Ты прав, нужно уходить. Когда мы наберем с Гардарики столько дани, что хватит купить всех конунгов сразу, мы вернемся. Я скажу ярлу, что надо уходить.

Не только из-за дани и опасности осуждения на тинге склонял Рольф Пешеход своего зятя конунга Геррауда Рюрика принять предложение славян, он напомнил, что торговля может приносить такой же доход, как и война, а может, и больший. Сидеть на сухопутном пути от Скандинавии на восток, пусть и через земли славян, это выгода, выгода и еще раз выгода. Если сами славяне этой выгоды еще не поняли, то надо воспользоваться и забрать все себе. Серебро идет двумя путями, один вокруг всех стран, там слишком много желающих поживиться, второй через Гардарику. Да у той и своих богатств хватит. А то, что моря нет, так можно потерпеть. Сын Вотана не имеет права забывать о необходимости постоянно увеличивать свои богатства. Лен в Ютландии никогда не даст столько, сколько даст Гардарика, а набегами заниматься стало опасно.

Конечно, он повторял мысли самого Рюрика, тому просто был нужен сильный толчок. В комнате снова жарко, что за привычка у этих слуг топить камины постоянно, словно это жилище изнеженного арабского купца, а не викинга, привыкшего, чтобы у места его сна пар изо рта валил! Раздраженный конунг распахнул дверь на крыльцо.

Рольф продолжал говорить:

– Мой ярл, кроме того, никто не собирается ограничиваться Ладогой, Трувор не прав, нужно идти дальше. За Ладогой нужно ставить крепость на Ильмень-озере, а потом идти дальше, набрав сил. Все славяне должны быть под твоей пятой!

Рюрик хмыкнул в ответ. Рольф настаивал:

– Да, да, почему бы не стать конунгом всех земель славянских, если они меж собой ссорятся? Возьми их где силой, а где и хитростью. Те, что подальше, от хазар страдают да от ромеев? Предложи защиту, приведи своих людей, а там и подчини себе. Пусть вся Гардарика тебе платит. Главное – это путь к ромеям в обход Европы.

– Они меня зовут на время. – Рюрик был раздражен тем, что какие-то славяне, пусть и из рода его матери, смеют ему еще и условия ставить!

Но Рольф снова смягчил:

– Согласись. Пока. А потом мы их на колени всех поставим. Чем воевать против всех конунгов, лучше захватить Гардарику и вернуться в Фрисландию победителем.

Видя, что ярл уже согласен, он хмыкнул:

– И потом, славянки красивы, возьмешь себе наложниц, сколько захочешь…

Рюрик едва ни захохотал в ответ, но тут увидел чью-то тень у крыльца! Кто-то их слышал! Одним движением ярл бросил свое тренированное тело через преграду, но и тот, кто стоял внизу, тоже успел исчезнуть. Если это свой, то он не стал бы прятаться. Кто же это? Рольф тоже заметил тень, но по тени трудно угадать человека.

Рюрик чувствовал себя просто отвратительно. Нет, он не был ни ранен, ни болен, но занимался делом, совершенно несвойственным варягам, – размышлял. Назвать его глупым или редко думающим ни у кого бы не повернулся язык, Геррауд из рода Скъельдунгов умен и расчетлив. А главное – Рюрик, как все варяги, никогда не сомневается, решения принимает молниеносно и так же быстро выполняет. Но сейчас Геррауд в сомнении, и это хуже всякой болезни. Есть отчего. Славяне зовут собой править. Только как-то так зовут, словно по договору, – на время и на своих условиях. Трувор твердит, что согласиться можно на что угодно, а там показать этим глупцам, что варягам ставить условия себе дороже.

Геррауд вздохнул, он и сам не мог объяснить, что же так мешает просто принять предложение славян. Вернее, где-то в глубине души понимал, что боится уйти от моря, от остальных конунгов, боится стать сухопутным червем. Нет, он рожден на море, в нем должен и покоиться! С другой стороны, славянские земли богаты, так богаты, что об одном воспоминании о дани скорой руки сами тянутся к мечу – забрать все себе, никому не отдать. Может, прав Рольф, и впрямь стоит взять их под себя, поставить на колени, а потом… Потом он уйдет обратно и просто выкупит Фрисландию? Оставаться до конца жизни в болотах Гардарики конунг даже не мыслил. Конечно, хорошо бы поручить славян кому-то вместо себя, но руководить огромным делом издалека нельзя, хоть на время, а придется переселиться туда.