Пятый свидетель - Майкл Коннелли

Я увидел, как посуровел его взгляд.

— Погодите мин…

— Нет уж, Герб, это вы погодите минутку. Я знаю, вы только что раскошелились на две сотни кусков аванса плюс то, что вы заплатили в тюрьме, уж не знаю, сколько это. Понимаю, что вы сделали крупные вложения. И позабочусь о том, чтобы вы получили их обратно. В конце концов. Но ваш номер второй, приятель. Смиритесь с этим и отступите. Никаких фильмов или сделок без согласования со мной.

Я похлопал по руке бумагами, на которые он неотрывно смотрел.

— Не послушаетесь меня — придется вам нанимать адвоката. Причем хорошего. Я наложу арест на все доходы Треммел сроком на два года, и в течение этого времени вы не увидите ни цента из своих двухсот тысяч. — Чтобы поставить точку в разговоре, я с силой захлопнул дверцу машины. — Удачного вам дня.

Оставив его стоять как вкопанного, я вернулся к багажнику, положил оригиналы документов обратно в ящик и, закрывая крышку, заметил, что следы граффити все еще видны на ней. Распыленная краска была удалена, но тусклость на ее месте осталась. Полностью от символа «Флоренция 13» отделаться не удалось. Я перевел взгляд на номерной знак: «Я сделал их».

На сей раз сказать будет легче, чем осуществить. Я прошел мимо Дэла, который все еще стоял на тротуаре, вперившись в договоры, к калитке, вынул из-под нее телефонную книгу и наугад открыл ее: объявление с моей улыбающейся физиономией в углу было на месте:

СПАСИТЕ СВОЙ ДОМ!

Не отдавайте его без борьбы!

Адвокатская контора «Майкл Холлер и партнеры»

Звоните: 323-988-0761 или заходите на наш сайт: www.stopfinancialruin.com

Мы говорим по-испански.

Я проверил еще несколько страниц, чтобы убедиться, что реклама, согласно условиям оплаты, размещена на каждой, после чего положил книгу поверх стопки. Я даже не был уверен, что в наше время кто-то еще пользуется телефонными книгами, но поместил свою рекламу и в них — на всякий случай.

Когда я вернулся в квартиру, все молча ждали меня. Внезапное появление Лайзы в сопровождении благодетеля придало событиям неожиданный поворот, Я постарался начать все сначала так, чтобы укрепить единство команды.

— Итак, теперь все со всеми знакомы. Лайза, мы как раз обсуждали, в каком направлении работать дальше и что нам необходимо знать, чтобы двигаться вперед. Мы не рассчитывали увидеть вас здесь, потому что, честно признаться, я был совершенно уверен, что вы не выйдете из тюрьмы, пока мы не добьемся в конце концов оправдательного вердикта. Но теперь вы с нами, и я, разумеется, хочу включить вас в нашу стратегию. Есть ли что-нибудь, что вы могли бы нам сообщить?

Я сам себе казался доктором, проводящим сеанс групповой психотерапии. Но Лайза ухватилась за возможность взять слово.

— Да. Прежде всего я хочу сказать, что очень благодарна вам всем за усилия, которые вы прилагаете от моего имени. Я знаю, что в юриспруденции такие понятия, как виновность и невиновность, не имеют особого значения. Важно только то, что можно доказать. Полностью отдаю себе в этом отчет и все же думаю, будет правильно, чтобы вы услышали это — пусть только один раз: я невиновна. Я не убивала мистера Бондуранта. Надеюсь, вы верите мне и нам удастся доказать это в суде. У меня есть маленький сын, и ему очень нужно, чтобы его мама находилась рядом.

Никто ничего не ответил, но все хмуро покивали.

— Итак, — сказал я, — перед вашим приходом мы говорили о распределении обязанностей: кто за что будет отвечать, кто что должен сделать. Я хотел бы включить в этот список и вас.

— Я буду делать все, что могу.

Она сидела, выпрямив спину, на кончике стула.

— После вашего ареста полиция несколько часов провела в вашем доме. Они обыскали его от пола до потолка и в соответствии с выданным им ордером изъяли кое-какие вещи, которые предположительно могут представлять собой улики. У нас есть список, я попрошу вас его изучить. В нем значатся ваш лэптоп и три папки с документами, озаглавленные «ФЛАГ», «Конфискация дома-1» и «Конфискация дома-2». И тут нам нужна ваша помощь. Как только будет назначен судья по вашему делу и определен зал, в котором оно будет слушаться, мы подадим ходатайство о немедленном предоставлении нам возможности ознакомиться с содержимым вашего компьютера и этих папок, но до того я хочу, чтобы вы перечислили как можно подробней все, что имеется в ваших файлах. Иными словами, Лайза, чтобы вы сказали: что такого в них есть, что заставило копов прибрать их к рукам? Вы меня понимаете?

— Конечно, и это я вполне могу сделать. Начну сегодня же вечером.

— Спасибо. И еще об одном я хочу вас попросить. Видите ли, если дело пойдет в суд, я не хочу, чтобы у нас оставались неподвязанные концы, то есть чтобы кто-то неожиданно выскочил как чертик из табакерки, или…

— А почему вы говорите «если»?

— Простите?

— Вы сказали «если». Если дело пойдет в суд. Никаких «если».

— Извините, сорвалось с языка. Но — просто для вашего сведения — хороший адвокат всегда прислушивается к предложениям со стороны обвинения. Потому что зачастую такие переговоры позволяют нам исподтишка заглянуть в то, чем оно располагает. Так что, если я говорю вам, что веду переговоры о досудебном соглашении со стороной обвинения, помните: у меня для этого есть скрытая причина. Договорились?

— Договорились, но повторяю вам еще раз: я ни при каких обстоятельствах не признаю своей вины ни в чем, чего я не совершала. Пока они пытаются сделать виновной меня, где-то на свободе бродит настоящий убийца. Прошлой ночью я глаз не сомкнула в этом жутком месте. Всю ночь думала о сыне… Ведь если я признаюсь в чем-нибудь, чего не делала, то никогда не смогу посмотреть ему в глаза.

Я уж было испугался, что сейчас она откроет свой водопроводный кран, но Лайза вдруг замолчала.

— Я вас очень хорошо понимаю, — мягко сказал я. — А теперь вернемся к тому вопросу, который я хотел вам задать, — о вашем муже.

— Зачем?

Я моментально заметил, как поднялись оградительные флажки: мы пересекали границу опасной территории.

— Затем что он — один из тех самых неподвязанных концов. Когда вы в последний раз что-нибудь от него слышали? Вдруг он внезапно объявится в разгар процесса и создаст нам проблему? Не может ли он согласиться свидетельствовать против вас или, например, сообщить суду о каких-нибудь предыдущих актах мести с вашей стороны? Мы обязаны знать все, Лайза. Материализуется ли что-то из наших знаний — не важно. Но если угроза существует, мы должны знать о ней заранее.

— А я думала, что один супруг не может давать показания против другого.

— У супруга есть право не свидетельствовать против своего партнера, и этим правом он может воспользоваться, но существует некая «серая зона», особенно в вашем случае, поскольку вы больше не живете вместе. Так что я хочу подвязать этот свободный конец. Вы можете хотя бы предположить, где ваш муж сейчас?