Упрямая невеста - Ли Гринвуд

– Ну и что?

– О, я хорошо знаю, что случается после того, как мужчины произносят такие слова.

– Я пытался остановить Стокера, когда он набросился на меня с ружьем. А эти слова просто сорвались у меня с языка.

– Вот именно, сорвались. То есть ты их не удержал.

– Мало ли, что выпалишь сгоряча. Нельзя придираться к каждому слову.

Как ей хотелось верить Рассу. Но если даже он и не собирается развязать войну, Стокер сделает это за него. А Расс не из тех, кто отступает.

Танзи очень сомневалась, что Расс в том числе, если она станет его женой, будет прислушиваться к ее мнению. Как члену его команды, ей придется во всем ему подчиняться. Как ее мать подчинялась отцу.

Нет, такое существование не для нее, решила Танзи. Она все-таки смогла самостоятельно продержаться целых полгода. Разумеется, перспектива жить так, как она жила в Сент-Луисе, ее не прельщала, но в случае необходимости Танзи могла снова к этому вернуться.

– Мне кажется, мы совсем не подходим друг другу, – заявила Танзи. – Мне жаль, что ты потратился на меня, но я не могу выйти за тебя замуж.

Она ожидала вспышку гнева с его стороны, думала, он начнет ее уговаривать все-таки выйти за него замуж. Но Расс промолчал.

– Ты понял, что я сказала? – спросила Танзи, когда пауза затянулась.

– У меня болит голова, но я не глухой.

– Ты согласен со мной?

– Нет. Ты сильная, умная, способна самостоятельно принимать решения. Именно такая жена и нужна хозяину ранчо.

Перечислив все ее достоинства, Расс ни словом не обмолвился о любви. И о ее привлекательности тоже.

– Может, и так, – сказала Танзи, – но мне такой муж, как ты, не нужен.

– Что тебя не устраивает? У меня собственное ранчо, я вроде бы не урод и собираюсь заботиться о тебе.

– Ты не сможешь заботиться обо мне, если тебя убьют или посадят за решетку.

– Меня не убьют, и в тюрьму я тоже не собираюсь.

– Но именно туда ты и попадешь, если ваша война со Стокером не прекратится.

– Никакой войны нет. Я не собираюсь ему ничего делать.

– Зато он намерен.

– Это его проблема.

– Не будешь же ты бездействовать, если он попытается забрать твой скот или станет принуждать тебя уехать из этих мест?

– Это совсем другое. Я помешаю ему.

– А если он подожжет твой дом и коровник, ты сделаешь то же самое?

– Вполне вероятно.

– А если его люди убьют кого-то из твоих людей, ты отомстишь?

– Разумеется.

– Значит, тебя точно убьют или посадят в тюрьму. Но хуже всего то, что наши дети, если они у нас будут, тоже станут участниками этой нескончаемой войны.

– Если я убью Стокера, все сразу же прекратится. У него нет сыновей и близких родственников.

– Но есть дальние: дяди, кузены, двоюродные дяди… И они возьмутся за оружие.

– Ерунда.

– Не ерунда. В моей семье даже самые дальние родственники никогда не упускали возможности отомстить врагам моего отца и братьев. Если кровная вражда началась, то закончится она, лишь когда одна из семей будет полностью уничтожена.

Расс пристально посмотрел на Танзи.

– Может, все дело в том, что я тебе просто не нравлюсь? И ты придумываешь всякие причины, чтобы отказать мне?

– Да нет же, все совсем не так, – стала торопливо уверять его Танзи. – Ты очень красивый и добрый. И я была потрясена тем обстоятельством, что ты отправился ловить бандитов, чтобы я могла беспрепятственно проехать в Боулдер-Гэп. Все это говорит о твоей храбрости и умении брать на себя ответственность. К тому же совершенно очевидно, что ты много работаешь. Если бы это было не так, вряд ли ты смог бы приобрести ранчо. Очень важно и то, что ты хорошо ладишь со своими людьми, заботишься о них, и поэтому они тебе преданы. Всем известно, что ты отважен и не боишься трудностей. Именно о таком мужчине мечтает каждая женщина.

– Если я такой замечательный, почему ты не хочешь выходить за меня замуж?

– Потому что ты враждуешь со Стокером.

– Но ведь ничего страшного не происходит.

– Я так не считаю.

– Но я здесь живу. И знаю, что происходит и чего не происходит.

– Вы со Стокером так ненавидите друг друга, что готовы на любое безумство.

– А ты не понимаешь, что мужчина обязан защищать свою собственность? Если он не будет этого делать, то лишится ее.

– Ты не можешь простить ему смерть твоей сестры, а он не может простить тебе смерть брата. Этого вполне достаточно, чтобы вы перерезали друг другу глотки.

– Господи Боже мой, женщина! Неужели ты не понимаешь, что мужчины могут между собой поспорить? Но спор не обязательно кончается войной. Нельзя быть такой дурой.

Танзи показалось, что Расс дал ей пощечину.

– Для меня неприемлемо и то, что ты позволяешь себе разговаривать со мной подобным образом.

– О чем ты? – удивился Расс. – Я ничего такого не сказал.

– Ты даже не понимаешь, что говоришь.

– Я не люблю, когда мне загадывают загадки. Скажи, что ты имеешь в виду.

– Ты просто не уважаешь мое мнение.

– Это потому, что оно неправильное.

– Совершенно очевидно и то, что ты не позволишь своей жене вмешиваться в ведение дел на ранчо.

– Я не собираюсь советовать жене, как готовить еду. И мне все равно…

– Я не это имела в виду.

– Тогда объясни, что ты имела в виду. Объясни так, чтобы я понял. Зачем болтать всякую ерунду.

– Ну вот, опять.

– Что опять? – Расс начал терять терпение.

– Мое мнение – не ерунда.

– Твое мнение неверно.

– Но я-то так не считаю. Для меня это не ерунда.

– Это потому, что ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Ты предлагаешь мне согласиться с твоим мнением, но при этом даже не предпринимаешь попытки объяснить мне, почему, собственно говоря, мое мнение ошибочно. Даже не выслушав меня, не узнав, что меня беспокоит, чего я боюсь, ты называешь мое мнение ерундой.

– Ни один уважающий себя владелец ранчо не позволит жене принимать решения, касающиеся ведения дел. В то же время он не станет давать ей советы, как вести домашнее хозяйство.

– Но ты обязан в это вмешиваться, – возразила Танзи. – Ты будешь говорить мне, какие блюда ты предпочитаешь на обед и на завтрак, к какому времени я должна буду все это приготовить, сколько денег могу истратить на хозяйство, когда я отправлюсь в город. И если я сделаю что-то, что нарушит твои планы, ты тоже скажешь мне об этом.