Валентайн - С. П. Сомтоу

Ее звали Джейни Родригес, и почти каждую ночь она ошивалась у мусорных баков на задах круглосуточной тайской пиццерии «Мандарин». Где-то в районе четырех утра они обычно выбрасывали еду, которую не забрали заказчики. Нормальную еду, не объедки, оставшиеся на тарелках. Она позвонила и сделала заказ всего лишь пару часов назад, так что можно было рассчитывать, что хавчик будет хотя бы чуть теплый. Ее любимая, кстати, пицца — утка по-пекински и пепперони. Папа не любит такие вот, «с вывертом», пиццы. Но он мог бы и сам позвонить и заказать что ему нравится — вместо того чтобы сидеть в переулке на корточках и таращиться в одну точку. Через пару дней их подберут, и можно будет хотя бы вернуться в приют, хотя ей будет плохо без папы эти пару недель, и снова придется изобретать, как запудрить моги социальным работникам.

Внезапно она поняла, что не одна. Рядом с ней кто-то был. Он ее напугал — подкрался незаметно. Как будто специально ее выслеживал.

— Я здесь не блядую, — сказала она. — Отвали. — Она обернулась к нему. Света из задней двери «Макдоналдса» было вполне достаточно, чтобы его разглядеть. Хотя он стоял не на свету. И вообще был какой-то весь темный. Вроде бы маловат для клиента, ищущего проститутку. Совсем еще молодой. Чуть-чуть старше ее. — Прости, — сказала она. — Ты, наверное, тоже с улицы, как и я.

— Ага. — У него был очень тихий голос.

Она подошла поближе. Ночью в Лос-Анджелесе всегда холодно, и Джейни подумала, что, может быть, он поделится с ней теплом. Но тепла от него не было никакого. Наоборот. От него веяло холодом, как будто он стоял в холодном воздушном кармане. Она улыбнулась ему.

— Ты здесь новенький.

— Ага.

— Издалека?

— Издалека.

— Ay, mierditas!Ты, наверное, здесь не очень еще освоился. Но ничего, я тебе помогу. Хотя бы сегодня. Видишь ту кучу мусора, там вот, под магазинной тележкой? Это мой папа. Мы тоже издалека. Из Западной Ковины. Вот смотри. Когда тебе хочется есть, надо найти какую-нибудь круглосуточную пиццерию и выяснить, когда они выбрасывают заказы, за которыми не пришли, понимаешь? Ты им звонишь и делаешь заказ, называешься придуманным именем, даешь какой-нибудь от балды номер, а потом просто подходишь к мусорке и ждешь, когда они выбросят твой заказ... по телику была передача... я взяла телик в прокате, когда узнала, что нас вышвыривают из дома. Меня зовут Джейни.

— А меня Терри.

— У тебя очень красивый голос, мне нравится.

— Правда? Спасибо.

— Напоминает мне брата. Но он уже умер — от передозняка. — Ей показалось, что на задней двери пиццерии щелкнула задвижка. Она подалась вперед. — Смотри, Терри... если ты собираешься жить на улице, надо действовать быстро... и тихо... как кошка в ночи... ждешь, затаив дыхание... а потом — цапаешь и бежишь.

— Я запомню. — Что-то было в его голосе... да, очень-очень похоже на Хуанито. Особенно после того, как он сбежал из колонии для малолетних преступников. Он прожил еще год, но как-то тускло — как будто там из него выдавили все желание жить. И этот парень был точно такой же. Она не спросила, как именно он оказался на улице — это невежливо, спрашивать у людей об их прошлой жизни, — но она знала, что ему было несладко.

Задняя дверь пиццерии открылась. Джейни схватила Терри за руку и заставила его пригнуться, чтобы их было не видно за мусорным баком. Его рука была холодной как лед — может, он чем-то таким болел, — но Джейни не вскрикнула, потому что она не хотела, чтобы ее здесь застукали. Она просто выпустила его руку, и он остался стоять. Что-то ударилось изнутри о стенку мусорного бака. Дрожь металла отозвалась дрожью в пустом желудке, в животе заурчало от голода. Но надо было дождаться шагов — их будет ровно семнадцать — и хлопка двери, прежде чем выскочить из укрытия, залезть в мусорный ящик, выудить свое сокровище и присесть, чтобы уже поесть. Она развернула журнал. Свет из «Макдоналдса» отразился на глянцевом развороте.

— Вот и пицца. Давай угощайся.

Терри молчал. Он просто смотрел на нее... или на что-то вообще смотрел. Она даже не слышала, как он дышит. В точности как Хуанито в морге. Живот скрутило — наверное, от голода, но это было похоже на страх. Ее взгляд упал на раскрытый журнал. Постер на развороте. Старая, семилетней давности, фотография Тимми Валентайна. Концертный снимок. С того знаменитого тура. Пусть он мертвый, но он все равно супер.

— Тебе нравится Тимми Валентайн? — спросила она. — Если мы завтра пойдем в ночлежку, то обязательно посмотрим по телику этот конкурс двойников.

— Он возвращается, — прошептал Терри. И то, как он это сказал... Джейни опустила журнал и внимательно посмотрела на Терри. Только теперь она разглядела его лицо. Оно все было утыкано битым стеклом. Лоб, подбородок... Длинный осколок торчал из щеки, как сверкающая булавка. Но крови не было. Вместо крови была... какая-то желтая жидкость... Джейни узнала запах. Смесь едких химикатов и приторно-сладких духов...

Так же пахло от мертвого Хуанито. Бальзамирующий состав. Она вдруг очень явственно вспомнила, как все это было в церкви: гроб, душный запах ладана, дым от курящихся благовоний бьет прямо в лицо, и папа ей говорит: Иди поцелуй его, поцелуй его в щеку, — и запах, который идет от него... она задыхается в этом запахе...

— Ты больной, — выдохнула она.

Терри сказал:

— Надо действовать быстро... и тихо... как кошка в ночи... ждешь, затаив дыхание... а потом — цапаешь и бежишь. — Он сымитировал ее голос один в один.

Она не успела даже закричать, потому что он цапнул.

Она упала лицом на еще теплую пиццу. Успела еще ощутить вкус пепперони, прежде чем захлебнулась собственной кровью. Она почувствовала, как холодные руки проникают в нее, прямо внутрь, почувствовала, как по венам разлился холод. Почувствовала клыки, вонзившиеся ей в шею — точно в яремную вену. Испугаться она не успела. Все закончилось очень быстро. Мгновенно.

* * *

• потерянные •

Когда Брайен проснулся, был уже почти полдень. Пи-Джей сидел на полу и смотрел в сторону балкона. Терри Гиш лежал на ковре, рядом с разбитой балконной дверью, прижимая к груди пакет с землей, словно плюшевого медведя. С улицы в комнату лился дымный и тусклый свет.

— И что нам, блядь, теперь делать? — сказал Пи-Джей. — Посмотри... он вернулся... он кого-то убил...

По телевизору передавали новости. Красивая дикторша говорила в камеру, а на врезном экране в правом верхнем углу шли крупные планы мертвого тела. Бездомная девочка. Найдена рядом с мусорным баком. Отец-наркоман, обнаруживший тело, сейчас в невменяемом состоянии.

— Сейчас день, — сказал Брайен. — Мы запросто сможем его прикончить.

— Я не могу.

Теперь, в трансе смерти, лицо Терри приобрело некую просветленную безмятежность, которой не было раньше — при жизни. Неужели он правда убил человека?! Всего в двух кварталах от дома Пи-Джея?! Да, наверное, правда, подумал Брайен. Терри даже не дышал. Его лицо было по-прежнему все утыкано битым стеклом. Из левого уголка рта стекала вязкая струйка свернувшейся крови. Это был никакой не кошмарный сон. Это было на самом деле. Посреди бела дня.