Время собирать камни - Вячеслав Игоревич Борняков

вставать вместе с рюкзаком в полный рост. Совершив все эти манипуляции, я не торопясь настраивал и подтягивал лямки, чтобы лучше распределить нагрузку, когда чей-то голос окликнул меня. – Братан, помоги.

Я обернулся, и кого же я увидел? Ну, конечно, Алексея, распластавшегося на земле со своим здоровенным рюкзаком.

– Помоги, Тём, я не могу его поднять, – вторил он, протягивая руки в мою сторону.

– Вот ты крендель всё-таки, – еле сдерживая смех, шёл я к нему на выручку. – Давай-ка я на раз-два.

– Готово.

– Благодарю.

Теперь можно отправляться. И мы, кряхтя и поскрипывая под непривычной громадой поклажи, тронулись в сторону моста, на другой стороне которого нас ждала так называемая шишига – военный грузовик ГАЗ-66. Единственный автомобиль, способный беспрепятственно доставить нас к месту, откуда нам суждено было начать своё неминуемое восхождение.

– Это Калинов мост через Катунь, так окрестили некогда его прозорливые путешественники, – неспешно начал свою небольшую прелюдию наш гид в тот момент, когда мы ступили на него.

– В честь музыкальной группы, видимо? – раздался голос из толпы.

– Неплохой вариант, но нет. Глубже надо копать. Так в русских сказках и былинах называли мост через реку Смородину, соединяющий мир живых и мир мёртвых.

– Ну нихрена себе! Если на такую глубину копать, то в образовавшейся яме можно все достижения человеческой культуры смело похоронить.

– Туше! А ну-ка, покажись, оракул. А это ты, вятич. Тонко ты это подметил. Возьму тебя тогда своим помощником. Становись замыкающим – будешь приглядывать, чтобы никто не отставал.

– Сэр, йес, сэр! – поставил жирную точку тот, когда мы все уже оказались на другой стороне реки, где нас ждала с желанием вгрызться своими огромными колёсами в непролазные кручи та самая шишига. И когда мы, закидав предварительно рюкзаки, стали взбираться в кузов этого горного зверя, я решил поинтересоваться у оракула: «Слав, а почему гид наш тебя вятичем назвал?»

– Да так любят сокращать моё имя люди с устойчивой родовой связью. Ну, как показывает практика. Он, кстати, третий на моей памяти, кто так сделал. А значит, это уже закономерность. Так что можно смело подписываться под этим утверждением, – полушутя, полусерьёзно отрапортовал он, подавая мне руку из кузова грузовика.

Когда все оказались внутри, наш проводник дважды постучал по железной крыше грузовика, сопровождая это действие возгласом «Трогай!» И мы тронулись. И хотя понимали обоснованность применения именно такой техники в этих труднодоступных районах, но, чёрт подери, на деле всё оказалось похлеще американских горок.

Подъезжая к очередному препятствию, мы думали: ну всё, приехали. Дальше наверняка пешком. Но нет, без шума и пыли оно оставалось позади, и вот уже новое препятствие и снова возгласы: «Ну, это уже точно финиш». Но хрен там плавал. Спокойно едем дальше. И так раз пять или шесть, пока мы не добрались до места нашей запланированной, смею заметить, высадки.

– А инопланетяне, случайно, не на таких же аппаратах прилетали к нам? –взбудораженный поездкой, решил пошутить Алексей.

– Да будет тебе. Им до таких технологий – как раком до Сатурна, – тут же отреагировал Вячеслав.

– Так, заканчивайте ваши межгалактические шуточки и помогайте разгружать эту телегу.

На что тут же и Вячеслав, и Алексей, не сговариваясь, отчеканили:«Сэр, йес, сэр!»

«И вечности покоя нет

Покуда сырой пепел

Покуда мысли пошлых лет

Звенят осколком цепи»

– Это типа вместо таблички «Осторожно, злая собака», что ли? – с нотками наивного детского задора послышался чей-то женский голос позади.

Процесс выгрузки на минуту приостановился, и озадаченная публика в полном составе устремила свой взгляд на завораживающий своей необъяснимостью предмет. Им являлась металлическая табличка размером, наверное, метр на метр, старательно прибитая к покосившемуся бесцветному деревянному забору, скрывавшему за собой приземистый домик какого-то аборигена.

Александр, наш гид, тут же выйдя навстречу этой достопримечательности, с абсолютным спокойствием и максимально ровно произнёс: «Это не табличка "Осторожно, злая собака", это табличка "Посторонним вход воспрещён!"»

– А ты, Маша, иди помогай разгружаться ребятам, – добавил он встык стоявшей возле забора и обнаружившей, собственно, табличку нашей соратнице. Не дав нам даже времени на размышления.

Когда весь наш скарб оказался на земле, а водитель шишиги, уезжая, посигналил нам пару раз в счёт прощания, мы получили новые инструкции от вожака стаи. Или Акеллы, как успела уже окрестить его наша сладкая парочка – Лёха и Славик.

– Смотрите, друзья мои, чуть ниже за деревьями течёт река, та же самая Катунь, кстати, но только поуже русло и побыстрее течение. Погрузив в неё специально приготовленную, как я просил, тару, вы сможете сделать запас чистейшей воды. А так как наш путь лежит вдоль её русла, то в дальнейшем пополнять эти запасы будет достаточно просто. Во избежание, так сказать, обезбоживания.

– Ты имел в виду обезвоживания? – тут же попыталась поправить его Настя.

– Ну да, и его тоже.

Солнце было уже достаточно высоко, когда мы закончили все приготовления и отправились в путь. Акелла, естественно, шёл впереди, а замыкать группу поставили всё-таки Никиту, воспитанного в семье потомственного военного и имевшего самую лучшую из всех физическую подготовку, а самое главное – выдержку. Просто люди подготовленные обычно идут гораздо быстрее остальных, – объяснял нам Акелла, –и если их ставить впереди группы, то образуется большой разрыв между авангардом и хвостом. Тогда как идя замыкающим, такие индивиды будут подгонять отстающих, а благодаря выдержке –стойко переносить тяготы бремени плетения в хвосте. Что, собственно, он, как и полагается военному человеку, с честью принял.

А тем временем тропинка, ведущая нас в горы, становилась всё круче и круче. Что вкупе с непривычно тяжёлым грузом за плечами оказывало деморализующее воздействие на неокрепшее сознание первопроходцев. Это мы уже потом узнали, что сложность выбранного нами маршрута равна 5 баллам и что для новичков в этом деле он достаточно экстремальный и сложный. Это потом некоторых из нас увозили на лошадях в базовый лагерь в связи с разладом всего организма и невозможностью продолжать восхождение. Это потом меня вытаскивали ребята из горной реки, в которую я по неосторожности рухнул с импровизированного мостика вместе с огромным своим рюкзаком. Да, всё это было потом, и относились к этому мы уже как к само собой разумеющемуся, а сейчас просто как дети пытаемся сопротивляться и капризничать, не желая так резко и бескомпромиссно становиться взрослыми. Мучительны, конечно, первые моменты столкновения с реальностью, разрывающие тебя надвое. Одна часть тебя твердит: «Ну, пока ещё не поздно, давай вернёмся, умоляю тебя. Ну посуди сам: это же только начало, а впереди ещё 10 дней, и круче подъёмы и сил будет меньше». И